– Ах, Боже мой! – воскликнула Беатрис.

– Вы правы, эти рассказы способны шокировать кого угодно, – согласилась Флоренс, – но что делать, если это правда...

Однако Беатрис и не думала сдаваться.

– Вполне возможно, что герцог еще не встретил женщину, которая затронула бы его сердце. – Она улыбнулась дочери, которая все это время молчала, не в состоянии пошевелить ни рукой, ни языком.

– Я бы все-таки не рассчитывала на герцога, Беатрис. – Флоренс налила себе еще чаю. – Даже его мать, вдовствующая герцогиня, боится подыскивать ему невест.

– Боится? – удивленно переспросила Софи, к которой, наконец, вернулась способность говорить.

– Да-да, именно так, – уверила ее Флоренс. – Вы, наверное, заметили, что герцог иногда выглядит... как бы это лучше сказать... пугающе. Насколько я понимаю, они с матерью почти не разговаривают: он презирает ее, а она старается не попадаться ему на глаза. Хотя, конечно, все это может оказаться досужими сплетнями...

Какое-то время Софи молчала, не в силах поверить услышанному. Неужели герцог презирает свою мать?

– Если и так, я убеждена, что у герцога есть для этого основания, – наконец неуверенно произнесла она. – Мы не можем позволить себе осуждать его, не зная всех обстоятельств, и нам не следует верить всему, что мы слышим.

Софи и сама не могла понять, почему решилась защищать герцога; ее инстинкт подсказывал ей, что все эти слухи вполне могут оказаться правдой.

– Ты права, дорогая, конечно, мы не можем судить о том, что заставляет человека поступать так или иначе. Кто знает, какие секреты хранятся в загородном замке герцогов Уэнтуортов? Уверена только, что их немало. – Флоренс взяла бисквит. – Господи, да не слушайте вы всю эту ерунду, которую я вам тут наговорила. Правда, я даже слышала о том, что в его замке живут привидения и ночью там можно услышать их крики, но вряд ли вы этому поверите...

Беатрис и Флоренс, рассмеявшись, перешли к обсуждению других, менее серьезных проблем, однако Софи почти не слышала их, кровь ее бурлила и вызывала неимоверный шум в ушах. Все, что она в состоянии была сделать, – это, тихо сидя на стуле, пить небольшими глотками чай, думать о том, что успела наговорить Флоренс, и ждать появления герцога.

Огромная черная карета Уэнтуорта с одетыми в ливреи лакеями и форейтором около трех часов пополудни остановилась у входа в Гайд-парк. Лошади ржали и кивали головами, а любопытные зеваки с восторгом смотрели на Джеймса, который, весьма проворно выскочив из кареты, протянул затянутую в перчатку руку дамам.

– Прекрасный день, не правда ли, ваша светлость? – проговорила невысокая плотная миссис Уилсон, стараясь, чтобы ее произношение было как можно ближе к британскому.

– Да, мадам, – Джеймс церемонно поцеловал ее руку, – он еще более прекрасен благодаря вашему присутствию.

Услышав столь изящный комплимент, Беатрис покраснела. Тем временем герцог помог выйти графине, а затем и очаровательной мисс Уилсон. Все взоры тут же обратились к ней, и несколько секунд вокруг царила тишина, затем разговоры гуляющих возобновились.

Карета отъехала, и Джеймс не спеша пошел рядом с мисс Уилсон. Сегодня на ней было летнее платье в белую и синюю полоску с шифоновыми оборками, в руках она держала зонтик и сумочку; соломенная шляпка изящно украшала ее сложную прическу.

И все же герцог не мог не заметить, что Софи сегодня была совсем не такой оживленной, как обычно.

Они шли по дорожкам, проложенным вдоль пруда, мимо небольших групп прогуливающихся посетителей, обсуждая живопись, книги и новую оперу, которая вскоре должна была появиться на сцене «Ковент-Гардена».

– Когда мы с вами договаривались несколько дней назад на приеме, – герцог оглянулся через плечо, желая убедиться, что сопровождавшие их дамы находятся достаточно далеко и не могут его услышать, – я, возможно, поторопился, пригласив вас погулять в парке... – Они оказались в тени огромного развесистого дуба, зеленые ветви которого напоминали крышу шатра, и Джеймс с удовольствием вдохнул аромат влажной земли.

Софи закрыла свой зонтик.

– Вовсе нет, ваша светлость. Надеюсь, я не дала вам повода считать, что не рада вашему приглашению.

– Это как сказать. Я был весьма удивлен, узнав, что вчера вы отправились на прогулку с лордом Уитби. К тому же лорд Мэндерлин нанес вам визит сегодня утром...

В глазах Софи, не отрываясь смотревшей на него, отразился испуг.

– В Англии слухи распространяются весьма быстро, – попытался смягчить свои слова Джеймс. Поскольку Софи молчала, ему пришлось настаивать на ответе. К тому же ему очень хотелось узнать, в чем причина ее необычной сдержанности. – Лорд Мэндерлин сделал вам официальное предложение, не так ли? Могу я спросить, каково было ваше решение?

Неожиданно Софи рассмеялась:

– А как вы думаете, что я ему ответила?

Поняв, что его волнения напрасны, Джеймс вздохнул с облегчением.

– Думаю, что вы отказали, но сделали это весьма любезно.

– Я очень старалась быть любезной, вот только мне кажется, что это совершенно не имело для графа никакого значения. Я не стала бы говорить об этом, если бы были затронуты его чувства, но, видит Бог, у меня такое впечатление, что он смотрел на меня просто как на предмет, который можно купить.

Тут уже и Джеймс рассмеялся.

– Мэндерлин совсем неплохой человек, просто у него не хватает тонкости в общении.

– Недостаток тонкости можно пережить, с этим я могла бы смириться, но не с отсутствием романтичности. Я всегда верила, что женщина и мужчина должны вступать в брак только по любви. Боюсь, от этого своего убеждения я не смогу отказаться, хотя моя дорогая матушка всеми силами пытается разубедить меня.

Услышав эти слова, Джеймс был немало удивлен. Богатая наследница, охотница за титулом, собирается выйти замуж по любви?

– Но как вы представляете себе любовь, мисс Уилсон? Вы имеете в виду страсть или просто дружеские отношения?

Софи ненадолго задумалась.

– Пожалуй, и то и другое.

– Вы весьма честолюбивы, должен вам сказать.

– А, я то всегда считала, что моя мать слишком честолюбива...

– Да, но вы хотите достичь большего, чем просто престижное положение в обществе. Мне кажется, что вы – самая амбициозная женщина, которую я когда-либо встречал.

Софи приподняла изящную бровь.

– Вы полагаете, что любовь трудно достижима, ваша светлость?

Джеймс на мгновение остановился, обдумывая правильный вариант ответа.

– Я только хотел сказать, что настоящая, истинная любовь встречается весьма редко. «Достигнутая хороша любовь, но лучше та, которую не ищешь», – процитировал он. – И, пожалуйста, зовите меня Джеймс.