* * *

В ту ночь волновался, шумел океан, над водами тучи летели. Когда «Амагири» пошел на таран — и свистнуть они не успели. Японский эсминец вмиг расколол катер. Капитан Кохи Ханами скомандовал: полный вперед. Добивать никого не будем. Акулы управятся.

Джека удар швырнул спиной на пол рубки. Через жуткую боль дошло: жив. Выбрался на палубу. Позвал людей. Откликнулись четверо уцелевших на борту. Шестеро ответили из воды. Один — МакМейгон — был сильно обожжен. Другой — Харрис — повредил ногу. Командир выволок их на борт. На воде убийственным пятном пылало топливо. Кормовая часть ушла на дно. Но взрыва не было, и нос остался на плаву. А с ним шанс выжить.

И они выжили. Не все. Двое погибли на месте. Остальные собрались на чудом оставшейся на плаву половинке РТ-109. Стали отгребать от горящего пятна. Утро. Все просто: снимут либо свои, либо японцы. К северо-востоку, западу и югу острова заняты врагом.

Рация разбита. Оружие — автомат «Томпсон», шесть пистолетов 45-го калибра, один — 38-го.

— Что будем делать?

— Что прикажете, сэр, — сказали матросы. — Вы босс.

Приятно быть боссом, когда все нормально. А вот попробуйте на половинке катера, без связи и оружия с двумя тяжело раненными в нескольких милях от врага. Ну — босс так босс. Джек приказал всем кто цел, сойти в воду, оставив больше места раненым. Милях в трех показался островок. Командир принял решение: плыть к острову. Плыть МакМейгон не мог, и Джон тащил его, держа в зубах шнур его пробкового жилета. Пригодились домашние, школьные и гарвардские тренировки. И все равно, пять часов «заплыва» обошлись ему дорого. Он наглотался морской воды и выбился из сил, но выплыл сам и вытащил людей. В море они пробыли пятнадцать часов.

Парни измучились, но доплыли все. Отдохнув, Джек решил добраться до пролива Фергюссона и ждать своих. Изранившись о кораллы, дрожа от холода, он нашел нужную протоку. Но ждал напрасно. Пришлось возвращаться. Порой он впадал в забытье, думал, что умирает. На небольшой глубине мелькнула тень. На базе шутили: «Сперва барракуда подплывет под тебя, а после — оттяпает яйца». И снова он греб, но течение, описав круг, принесло его туда, где он тщетно ждал спасателей. Из последних сил Джек плыл к островку, порой ступая по острому рифу. На пляже, теряя сознание, шепнул помощнику Бернарду Россу: «Пойдешь следующим». И уснул.

Росс пошел. Но никого не дождался. На острове не было родника, и все страдали от жажды. Перебрались на другой и нашли кокосы. Жадно, обливаясь, пили молоко. А потом блевали до судорог. А ночью, когда пошел дождь, жадно слизывали воду с пальмовых листьев.

А утром увидели: все листья — в птичьих какашках. Ха! Так это ж, ребята, остров Птичий.

Кеннеди и Росс доплыли до острова Науру. Четвертый день в океане. Господи, пора бы уже кому-нибудь появиться. И тут — двое местных. С каноэ и едой. Увидев белых, они исчезли и вернулись компанией. Джек вырезал на кокосе письмо: «одиннадцать живых, местные знают где, рифы и остров науру Кеннеди». Вручил островитянам. И они отплыли с кокосом-письмом.

Днем он лежал без сил. А потом вместе с Россом поплыл на лодке искать спасателей. Ветер усилился. Близился шторм. Полной волной лодку перевернуло, и течение понесло их в море.

— Берни, прости, что втравил тебя в это! — крикнул Кеннеди.

— Надо бы сказать: я предупреждал! — проорал Росс. — Но я не стану!

Но и тут им повезло — выплыли на тихую воду, а там уж скоро и берег. Внезапно волна крутнула Джона и метнула на риф. Чудом он упал в бассейн-малютку. Росс был жив, но рассек руку и плечо. Изранил ступни, но шел — Джек подкладывал ему под ноги лопасти весел. Через десяток шагов, они не в силах двигаться, рухнули в сон.

Разбудили их рыбаки. Один на хорошем английском сказал:

— Вам письмо, сэр.

4

Писал командир новозеландского патруля на Новой Георгии: «Следуйте за этими людьми; они доставят вас в лагерь».

Помощь пришла вовремя. У МакМейгона гноились ожоги. Рука Росса стала толще бедра. Джека положили в каноэ, укрыли листьями и двинулись. Вскоре на остров Птичий прибыл катер.

— Можно узнать, где вас черти носили? — поинтересовался Джек.

— На вот, пожуй, — сказали ему и дали галету.

Он молча обнял парней с базы.

Сняв с Птичьего команду, катер пошел к своим. На нем нашлось бренди. И немало. Кеннеди и его людям уж во всяком случае хватило. Заправившись, Джон запел:

Это был старый гимн. Джон знал его с детства.

— Как? Вы знаете слова? — удивился Джон, теряя сознание.

— Миссионеры научили, — ответили те. И укрыли его листьями.

* * *

Еще вчера их считали погибшими! Матери Росса уже отправили письмо: «Ваш сын, мэм, пал за дело, в которое верил сильнее, чем каждый из нас. В бою он был рядом с Джоном Кеннеди, сыном посла, который тоже отдал свою жизнь. Так гибнет за свободу цвет нашей нации…».

Но «цвет нации», во всяком случае частично, в лице Джека, пока уцелел. И хлебал виски. Вот, твердили ему, вернулись с того света. Живые, виски лакаете, фак япошек перефак. А посольский сынок, голубая кровь, вообще герой, вытащил людей. А еще учился в Гарварде.

Матросы рассказали про таран, как Кеннеди тащил людей, держа в зубах лямки спасательных жилетов, как плавал в разведку. Как сами не сплоховали. Короче — сами они вышли круче гор, а Джек — круче некуда.

Газетчики — ребята такие: нужен подвиг — выдумают. Но тут и выдумывать не надо. Подвиг вышел сам собой. Для любой газеты — лакомый кусочек. Этот достался New York Times. Джон Херси напечатал в New York Times Magazine рассказ «Выживший». А младшие-то Кеннеди увидали шапку в полполосы, да журнальчик-то и купили, да и узнали, что брат их герой. Прибегают в дом. Второпях зовут отца. Папа, кричат, папа! Наши Джека в море нашли!

Вот радости было! А то и до Бостона дошла весть: цвет, мол, нации… за дело свободы…

А так — представили к «Пурпурному сердцу». Добавили «Почетную медаль флота и морской пехоты». Адмирал Уильям Хэлси подписал приказ: «Его отвага, выносливость и лидерские качества помогли спасти несколько человеческих жизней в полном соответствии с высокими традициями морской службы Соединенных Штатов».

Хороший приказ. Красивый. Джек его прочел. Да и упал в бреду. Малярия. Вдобавок открылась травма спины. В декабре 1943-го его доставили в Штаты.