— Да, это будут долгие шесть месяцев, — произнес Алекс с видимым удовольствием. — Мы преодолеем много миль на своем пути. На севере доберемся до Джерси, а на западе — до Индианы.

«И все это в пикапе без кондиционера!»

— Это последний сезон цирка братьев Квест, так что ангажемент у нас — будь здоров!

— Что значит — последний сезон?

— В январе умер хозяин цирка.

— Оуэн Квест? Тот, чье имя написано на бортах грузовиков?

— Да. Наследницей осталась его жена Батшеба — она и решила продать цирк.

Дейзи не поняла, была ли это игра воображения, но ей показалось, что при этих словах губы Алекса непроизвольно сжались. Ей захотелось побольше узнать о своем муже.

— Ты долго работал в этом цирке?

— Да, работал время от времени.

— Твои родители — циркачи?

— Какие именно родители? Казаки или те люди, которые оставили меня умирать в снегах Сибири? — Он запрокинул голову, и Дейзи заметила в его глазах насмешку.

— Не хочешь же ты сказать, что тебя на самом деле воспитывали казаки?!

— Ты, случайно, не спала на вчерашнем представлении? Там обо мне все рассказали.

— Все это дешевые барнумские[7]цирковые штучки. Ясно, что кто-то научил тебя ездить верхом и владеть кнутом, но это точно были не казаки. — Она помолчала. — Или все-таки они?

Он усмехнулся.

— Что-то ты сегодня сама не своя, ангелочек.

Ну нет, она не даст ему сбить себя с толку.

— Ты так и не сказал мне, как долго работаешь в цирке.

— Я работал в цирке Квеста лет с пятнадцати и до двадцати. Потом заключал с ними контракты сроком на несколько недель. Это случалось почти каждый год.

— А чем ты занимался остальное время?

— Ты же сама знаешь чем — коротал время в тюрьме за убийство официантки.

Дейзи сузила глаза.

— Хочешь сказать, что не все время работаешь цирковым наездником?

— Нет.

«Сейчас надо немного отступить, — подумала Дейзи. — Тогда, возможно, он перестанет упрямиться, и я кое-что о нем разузнаю».

— А кто такие братья Квест?

— На самом деле это один Оуэн Квест. В цирковом деле существует традиция — циркачи думают, что название номера или самого цирка будет звучать лучше, если в него вставляют слово «братья», хотя никаких братьев в действительности не существует. Оуэн владел цирком двадцать пять лет и перед самой смертью попросил меня в течение сезона выступать под его именем.

— Для тебя это, должно быть, свято. — Она выжидательно посмотрела на Алекса и, не дождавшись ответа, решила копнуть глубже. — Так ты каждый год оставляешь нормальную жизнь, нормальную работу…

— Ммм, — промычал Алекс, игнорируя ее попытку, и показал Дейзи на столб электропередачи. — Ну-ка, раскрой пошире глаза и посмотри на эти стрелки.

К столбу была прикреплена табличка, на которой виднелась красная карточная пика, в середине которой красовалась синяя буква «К». Стрелка указывала налево.

— Что это за стрелки? — недоуменно спросила Дейзи.

— Они показывают нам путь к следующей стоянке. — Притормозив, Алекс подъехал к перекрестку и свернул налево. — Этим у нас занимается Добс Мюррей, выезжает заранее и расставляет такие знаки — это называется «разметить маршрут».

Дейзи сладко зевнула.

— Скорее бы уж доехать, — мечтательно произнесла она. — Я сразу лягу и как следует высплюсь.

— Боюсь, что спать тебе придется только ночью. В цирке не бывает лишнего персонала, поэтому на разгрузке работают все, даже дети, а имущество у нас, как ты сама видела, немаленькое.

— Ты полагаешь, я буду работать?

— Что, боишься поломать ноготки?

— Я вовсе не такая белоручка, как тебе кажется.

Алекс посмотрел на нее с явным недоверием, но Дейзи решила избегать ненужных ссор и пробормотала:

— Я только хотела сказать, что совершенно не знаю цирковой работы.

— Научишься, как раз сейчас на пару дней уехал Боб Торп — парень, который продает билеты. Пока он не вернется, можешь посидеть в кассе, если, конечно, у тебя хватит ума отсчитывать сдачу.

— Во всех основных валютах, — не удержавшись, съязвила она.

— Кроме того, тебе придется кое-что делать по дому. Для начала можешь навести хоть какой-то порядок в этом чертовом трейлере. Я бы не стал возражать сегодня и против горячего ужина.

— Я тоже. Придется поискать хороший ресторан.

— Я говорю не об этом. Если ты не умеешь готовить, то я могу тебе помочь.

Скрыв раздражение, Дейзи приняла навязанный ей тон беседы.

— Не думаю, что взвалить на меня всю домашнюю работу — лучший способ начинать семейную жизнь. Надо разделить ее поровну.

— Согласен. Тебе действительно пора браться за свою половину семейной работы. Это только начало, потом придется делать и кое-что еще. Когда мы сошьем тебе костюм, я поставлю тебя в спектакль.

— Спектакль?

— Да, так мы называем наши представления. Будешь участвовать в параде-алле, когда начинается вечер. Эта работа обязательна.

— Ты собираешься сделать меня участницей представления?

— В представлении участвуют все, кроме рабочих и леденцовых мясников.

— Кто такие леденцовые мясники?

— В цирке существует свой, специфический язык — ты со временем к нему привыкнешь. Мясниками называют билетеров. Стойки называются связками. Большой купол называется шатром и никогда палаткой, в цирке только две палатки — в одной размещается кухня, в другой — директор. Вся стоянка подразделяется на задний двор — где живем мы в вагончиках, и парадный двор — место для публики. В каждом цирковом номере тоже присутствует свой жаргон. Ты к нему привыкнешь. — Он сделал паузу. — Если конечно, продержишься здесь достаточно долго.

Дейзи проигнорировала последние слова.

— А что такое нужник? Я слышала, ты вчера употребил это слово.

— Это туалет, ангелочек.

— А…

Следующие несколько миль Дейзи переваривала то, что рассказал ей Алекс. Однако ее больше занимало то, чего он не сказал.

— Тебе не кажется, что ты мог бы рассказать о себе немного больше?

— Не вижу никаких оснований.

— Основание то, что мы с тобой муж и жена. Я, например, могу рассказать тебе все о себе.

— Меня это совершенно не интересует.