— Я же сказал, что могу седлать вашего Тарантона, — уже заходя в комнату ответил Уильям.

— Нет, нет, спасибо, — провел пальцами раскрытой ладони от лба к подбородку, чертя знак Ямеса, сэр Рэй, и хмыкнул. — Ямес меня спаси от такого седлания! Мне потом придется от стыда подать прошение на разжалование.

Скинув доспехи в угол комнаты около двери, сэр Рэй недовольно почесал крепкий живот, откуда слышались звуки бурчания.

— Так, Уильям, лично я очень хочу есть. Предлагаю не сидеть в этой дыре, а сходить вниз. Пропустить пару стаканчиков того пойла, что тут у них наливают, вспомнить беднягу Винсента и Аурита, и вернуться уже сытыми.

— Я не голоден, уважаемый сэр Рэй.

— Ваше дело, — пожал плечами рыцарь.

Сэр Рэй как можно скорее покинул отвратительную комнатушку и вышел на свежий воздух, где моросил мелкий и гадкий дождь. В таверне, одноэтажном здании с низкими потолками и грязными столами, сидели девять конников, занимая большую часть помещения. За оставшимися двумя столами теснились жители поселения, поглядывая на гостей то ли с уважением, то ли с ненавистью.

— Сэр Рэй, — воскликнул Мойрон, — идите сюда, мы вам место оставили!

Рыцарь присел на лавку между двумя солрами и оперся локтями о стол.

— Чем здесь кормят?

— Пока не знаем, но сказали вынесут скоро то, что есть. Но Кольрит попробовал уже их пива, — ответил спешно Мойрон.

— Отвратительное пойло, не портите себе настроение и живот этим дерьмом, капитан, — сморщился Кольрит.

Вскоре на столы перед воинами опустились запеченный заяц, куропатка и еще что-то непонятное.

— А это что? — спросил сэр Рэй, показывая служанке на странное мясо, что вертела бедрами так, что порой сама себя ловила, чтобы не упасть. Она была полноватая и весьма страшненькая.

— Свежезапеченная гадюка, — ответила та как можно ласковее.

Лица мужчин вытянулись. Воины подозрительно привстали и посмотрели на лежавшие на деревянной миске поджаренные кусочки размером с палец.

— Не беспокойтесь, — поспешно заверила людей служанка. — У гадюки яд только в голове. Мы отрубаем ей башку, вымачиваем мясо в воде пару часов, оно становится мягким, и жарим. Попробуйте!

Для заверения она жестом показала, как именно отрубают змее голову. Вышло настолько убедительно, что один из воинов, сидящий рядышком с сэром Рэем, потянулся к кусочку, взял его осторожно кончиками пальцев, словно змея была живая, засунул в рот, тщательно пожевал.

— Ну что? — спросил с интересом сэр Рэй.

— Как курица, честное слово, курица!

Люди похватали мясо, и вмиг деревянная тарелка с этим странным для них яством опустела.

— Что только люди не едят, вот диво дивное, — произнес, уплетая за обе щеки гадючье мясо, сэр Рэй. — Жрать гадюк — это еще додуматься надо! А по вкусу действительно курица.

Наевшись до отвала, солры все-таки решились заказать пива. Оно действительно оказалось отвратительным, но пить все равно хотелось.

— Сэр, а что будут делать с конями Аурита и Винсента? — спросил полупьяный Мойрон.

— Ничего, будут как запасные. Жаль парней, неплохие были. — вздохнул сэр Рэй, прихлебывая с отвращением гадкое пойло.

— А этого, как его, Уильяма фон де Аверина не тронули-то, — сказал один конник и пихнул локтем другого Солра. — Его ж так же, как тебя зовут. Заметил?

— Конечно, заметил, — кивнул другой солр по имени Уильям. — Имя же распространенное. У нас в деревне этих Уильямов как собак было… В каждом дворе точно!

— Кто ж там печется о его жизни, я так и не понял, — промямлил Мойрон. — Никого ни разу не видел подле него.

— Это нас не касается, ребята, — сморщился сэр Рэй, отодвинув кружку.

— Ладно вам, сэр Рэй, здесь же никого нет из них, — ответил заплетающимся языком один из Солров.

Служанка подошла к рыцарю и встала около него, потом наклонилась, чтобы взять пустые кружки. Ее пышная грудь едва не выпала из глубокого выреза, а девушка томно взглянула на капитана гвардии.

— Дорогуша, — сказал захмелевший рыцарь, пялясь на очаровательные и зазывающие округлости. — А здесь есть нормальное пиво, пусть и подороже?

— Есть, господин, для вас все есть, — ответила ласково служанка и, очень медленно разогнувшись, ушла с пустыми кружками.

Девушку проводили изголодавшиеся до женского тела десять пар глаз, послышались вздохи. Многие из солров согласились, что служанка не такая уж полная и страшная, а один, самый захмелевший, и вовсе назвал её красавицей и не отказался бы жениться на ней.

Обозленные селяне, что сидели за соседними столами, негодующе зыркали на чужеземцев.

— Капитан, а чего мы вообще поперлись в Йефасу? — осторожно спросил самый трезвый из Солров.

— Похоже, что как раз из-за парнишки, — ответил Рэй, чувствуя во рту гадкий привкус плохого пива.

— Ааа. Помните, мы когда забирали его из того поселка… как там его? Большие Варды, кажись. Помнишь, Мойрон, что сказал граф? — хлопнул себя по лбу, вспоминая, конник по имени Лоцарт.

— Не помню, — буркнул Мойрон.

— Он сказал, что отвезет того на суд к совету какому-то… Так может мы туда и едем? — высказал свое предположение довольным голосом Лоцарт.

— Может быть, — согласился сэр Рэй. — Может ты и прав, Лоцарт.

К столу снова подошла та самая служанка и опять, откровенно выпятив свои достоинства, возможно единственные, выставила на стол с большого подноса кружки с пивом.

— Это наше лучшее, господин, — промурлыкала нежно пухленькая девушка и медленно ушла, виляя бедрами под длинной юбкой.

Мужчины опрокинули в себя пиво и радостно выдохнули.

— Хорошее… Вот это нормальное пиво, я понимаю. — похлопал себя по животу объевшийся Мойрон. — Так что там насчет этого Уильяма?

— Да сын он графа, наверное, — тихонько сказал Солр, до того молчавший. — Вон в городе слухи ходят.

— Нет, не сын он, — возразил чутка захмелевший сэр Рэй, в голову которому ударило крепкое пиво. — Он сын жреца, сам мне рассказывал.

— Да может врет он, капитан. Вы видели, как с ним граф нянчится? — поднял вверх палец Лоцарт.

— Ничего он не нянчится, — покачал головой Мойрон.

— Нянчится, я тебе говорю. Если б сэр Рэй не подошел первым помочь этому Уильяму, когда тот висел под лошадиным брюхом, там бы граф подскочил самолично! Он уже ноги из стремени доставал, я видел! — Лоцарт допил кружку и отставил, смотря на товарищей слегка хмельным взором.

— Ну да, а как он его везде берет с собой, еще и постоянно поглядывает… Он так за своим родным сыном не следит, — закивал другой конник.

— Леонардо не родной сын, как и Йева. — Сэр Рэй улыбнулся, вспомнив очаровательное личико дочери графа. — Наш лорд привез их из Филонеллона, они приемные.