снова пошла в наступление. Защитники старались бить прицельно. Ракетный залп, встретила зенитная и противоракетная защита. Меньше трети прорвалась, взрываясь среди наступающих не особо причиняя вред.

Тяжёлый, вонючий дым стелился по дну окопов, выедая глаза и забивая нос. Гранатомёты стреляли без остановки, трещали пулемёты. Взрывы курочили оборону. Бегущие пауки без остановки стреляли из всего. Не выдерживая солдаты отползали назад, а потом привстав бежали по ходам сообщения.

— Куда прёте! — орал капитан, — ложитесь твари! Бейте! Не подпускайте пауков!

— Танки идут!

— Ррр…! — взбесился капитан, размахивая автоматом, — на позицию! Иначе всех положат, как трусов!

— Капитан, уймись.

Он в ярости повернулся, готовый заорать на посмевшего его прервать. Позади пятёрка осадников разворачивало пару миномётов.

— Уводите солдат. Оставьте один гранатомет и уходите.

Капитан, хотел, что-то сказать, но выдохнул и махнул рукой.

— Давайте слышали, что сказали. Отходим!

С десяток из пробегающих солдат присоединились к окапывающимся осадникам, заняв позиции недалеко от миномётов.

В штабе Роман сжав кулаки, наблюдал за продвижением противника.

— Продавливают!

Головин кивнул, делая пометки и отдавая быстрые приказы. Лемех вычерчивал сектора обстрела.

— Полковник Роман! Капитан Белен. Мы отступаем. Иначе не удержаться!

— Где майор Юрген?

— Убит.

Роман посмотрел на Головина, тот прочертил пальцем по карте.

— Отступайте на позицию три.

— Идём.

Роман снова сжал кулаки.

— Мне надо туда!

— Кто будет командовать? — спросил жёстко Головин.

— Вот ты и командуй с полковником. Если меня не будет там, они все побегут, оголив фронт.

Арсен оценивающе посмотрел на параметры отряда. Мораль просела. Потери большие.

— Действуйте Роман, — отдал он приказ.

Роман чётко козырнул, схватил автомат, каску и выбежал из штаба. Снаружи в широком туннеле стояла танкетка. Пара мрачных танкистов сидели на люках, свесив ноги.

— Быстро к северным позициям! — крикнул подбегающий Роман.

— Сделаем, — кивнул танкист, быстро нырнув внутрь. Второй последовал за ним.

Роман захлопывал люк при набирающим скорость танкетки. Он вцепился в поручни, чтобы не упасть. Садиться и пристёгиваться не стал. Вскоре от резко затормозившей танкетки, у него чуть не оторвало руку.

— Все приехали! — крикнул танкист, — мне вас ждать?

— Нет. Давай обратно.

Роман выпрыгнул, захлопнув люк, и побежал к позициям. Туннель ходил ходуном от взрывов, сыпалась каменная крошка. Под ногами вился сизый удушливый дым. Навстречу выскочила пара испуганных, грязных солдат.

— Стоять! — гаркнул Роман, — за мной!

Солдаты переглянулись, и без промедления последовали за ним. Когда он добрался до небольшой пещеры, где собрались остатки батальона, за ним следовала пара десятков. В пещере лежало много раненых. Им вкалывали аптечки и стимуляторы. В центре орал капитан с сержантами.

— Куда отступать! В туннелях перестреляют. Паукам здесь будет раздолье!

— Нам нечем от них отбиваться!

— Зачем бросили тяжёлое оружие!

— Да пошёл ты!

— Да я те…

— Заткнись Зенг! — рявкнул подбегающий Роман.

Сержанты, завидев его, вытянулись. Солдаты подтянулись.

— Сколько вас?

— Пятьдесят три, — устало ответил капитан, ощущая, как ответственность за всё уходит от него, — оружия, патронов почти нет.

Роман быстро огляделся, затем прислушался. Раздавался какой-то непонятный шум, перебивающий грохот взрывов. Солдаты возле левой стены, испуганно заорали, отбежав от неё. Та вздрогнула и осыпалась внутрь. Из дыры показался нос инженерного танка. Проехав ещё немного, скрежеща, что уши раздирало, развернулся. Через открытую боковую дверь, выпрыгнувшие осадники, став вытаскивать ящики.

— Чего стоите! — выкрикнул вылезший через верхний люк Келен, — Головин прислал немного. Забирай!

Солдаты гурьбой подбежали, став разбирать прибывшее добро. Разгрузившись танк развернулся и скрылся в проделанном туннеле, обрушивая за собой.

— Зенг. Бери человек тридцать, с парой гранатомётов, — приказал Роман капитану, оценивая его состояние. Высокий красавец, всегда в строгой отутюженной форме был покрыт копотью и грязью. По бронежилету россыпью чернели заскорузлые пятна. Справа из-под защитного ворота торчал кусок покрасневшего от крови бинта, залитого медицинским клеем, — выходите через этот туннель, — провёл по карте пальцем, указывая маршрут, — ударите в тыл. Понял?

— Да. До тридцати рассчитайсь! — гаркнул солдатам, заряжающим оружие, — теперь за мной. Гел, с Зангом берёте гранатомёты. Покажем серым!

— Да! — рявкнули ободрившиеся солдаты, устремляясь за капитаном в туннель.

Полковник оглядел всех, отмечая поднявшийся дух и злость на врага. В пещере несмотря на вялый сквозняк, воняло гарью и потом. Подчинённые смотрели на него, ожидая новых побед или смерти. Ефрейтор Хайрон. Он ему вручал знак почётной службы. Лицо чёрное от жирного дыма. Пальцы нервно вставляют, вытаскивают патрон из пистолетного магазина. Капрал Дженкин. Смотрит с горящим взором, крепко схватившись за автомат, как на спасительный якорь. Из разорванного бронежилета выглядывают потрескавшиеся пластины. Сержант Морган весь забрызган высохшей кровью. Плечо залито почерневшим мёд клеем. Взгляд немигающи смотрит на него. Он готов выполнять приказ до последнего. Лейтенант Курх мрачен. Скулы играют. От его роты осталась треть. Передёрнув затвор на автомате, не слишком громко, но так, чтобы все слышали, сказал:

— Вперёд! Выбьем эту слизь под нашими сапогами из туннелей!

Роботы двигались между обломков, осторожно выбирая место для ступней, чтобы не кувыркнуться через голову или сломать ножные приводы. Слишком уверенные пилоты в могуществе своих машин, хромали позади. Дальше лежал на треть скрывшийся в яме, головой вперёд, робот с минимальными повреждениями. Пилот поскользнувшегося на особо крупном, но не устойчивом камне и уронившего меха не подавал никаких движений манипуляторами и особо не откликался по радио. Ещё немного и полоса разбитых размолоченных камней со множеством выбоин и воронок закончится. Осмелевшие БТР выгружали солдат, чтобы мчаться за новой партией. Рассыпаясь на мелкие группы, пехота перебегала между укрытий. Пауки уверенно шли впереди. Такой ландшафт для них привычен. Они созданы для него. Быстрое проламывание обороны после обстрела орудиями и ракетами. Пулемёты самодовольно трещали, по любой мелькнувшей тени. Гранатомёты хлопали по любому холмику или кажущемуся укрытию.

Болер связался с Дорлантом по внутренней связи. Линия хрипела, казалось, в любой момент может оборваться. Постаравшись в голосе предать больше нервности — сообщил:

— Первый бежит.

— Полковник с Головиным мне пока ничего не сообщали, — ответил спокойно Дорлант, — но не удивлён.

— Надо, что-то делать. Заткнуть прорыв!

— Легко сказать. Прут, как муравьи на сахар. Что скажет полковник. Приказа не поступало.

— Пока решат, прорыв не устранится, а ещё больше углубится. Фронт рассыпется, все побегут. Предлагаю не ждать. Я ударю своими штурмовиками, ты поддержишь танками. Опрокинем их к чёрту! Пока они этого не ждут.

— Ладно.

Дорлант помолчал, оценивая обстановку и свои силы. Вспомнился проваленный фронт на Эльгаре. Удар его полка во фланг в контратаке. Продвинувшись вперёд на пару километров, их зажали в клещи вражеские мехи. Полк буквально горел в адском огне. Лазеры обжигающе стегали. Гауссы ломали броню. Плазма спекала. От всего этого поднимался чёрный, густой, удушливый