Вэйдан забыл четкость этого мира. Яркость цветов, насыщенность звуков и запахов.

Эрин соскользнула с кровати и скрылась из виду, пока он пытался осмыслить происходящее. Как он мог находиться здесь, и при этом она была способна видеть его?

Как у него могла идти настоящая кровь?

Это служило доказательством, что его сущность полубога была истощена во время избиения.

Единственный способ убить бога состоял в том, чтобы лишить его всех сил, что и сделали Скоти. Должно быть, разуму Эрин удалось найти какую-то лазейку и суметь перенести его в самый последний момент в преддверии его смерти.

Сейчас он должен был находиться в Тартаре, расплачиваясь за свои преступления до конца вечности. Но ей каким-то образом удалось спасти его. Так или иначе, девушка перенесла его сюда. Другого объяснения быть не могло.

Сила ее разума и духа была феноменальна.

Эрин вернулась с влажным полотенцем. Она осторожно вытирала кровь с его лица и тела.

Вэйдан вздрогнул от мягкого прикосновения ее рук, того, как скользила ткань по его коже. Она всегда была так добра. До встречи с ней он не понимал значения этого слова. Не имел представления, что значит помогать кому-то другому.

Прежде, чем успел осознать, что делает, он прижался ртом к ее губам и вздрогнул, когда боль пронзила его распухшую челюсть.

— Ох, — снова сказал он, отпрянув.

Эрин водила руками по его груди, осматривая раны. В сновидениях, ощущения от ее прикосновений были приглушенными; теперь они обладали невероятной нежностью и жаром. От них перехватывало дыхание, как если бы она прикасалась к оголенным нервам.

Протянув руки, Вэйдан заключил ее лицо в ладони и приподнял, скользя изучающим взглядом по прелестным чертам.

— Почему ты помогаешь мне?

— Потому что тебе это нужно.

Он был не в силах постигнуть такую бескорыстную причину. Подобных вещей в его мире просто не существовало.

— Тебе нужен отдых.

— Мне нужна одежда, — возразил он.

— Мне придется что-нибудь купить для тебя

— Купить?

— Приобрести за деньги. Ты не можешь просто войти в магазин и взять все, что тебе нужно.

Вэйдан уловил нотку терпения в ее голосе. К терпению он тоже не привык. Он так мало знал о ее человеческом мире. Вэйдан был низведен до созерцания его через искаженную призму грез и кошмаров.

Что он в действительности знал, так это внутреннюю боль, единственную оставленную его роду эмоцию. Именно поэтому они вторгались в человеческие сны. Там было возможно испытывать другие чувства. Даже приглушенные эмоции были лучше, чем вообще никаких.

— Не могла бы ты…пожалуйста, — выдавил он из себя чужеродное слово, — достать мне какую-нибудь одежду?

— Хорошо.

Невероятно. Она так охотно готова помочь ему. Это сбивало с толку. Медленными, тщательно выверенными движениями он поднялся с кровати и прошелся по комнате.

Отправляясь за рулеткой в другую комнату, Эрин почувствовала, что дрожит. Как это могло быть настоящим?

Может, она по-прежнему спит? Происходящее было настолько сюрреалистично, что больше походило на фантазию, и все же…

Она чертыхнулась, ударив палец ноги о стоящую в гостиной цветочную кадку.

Нет, боль была настоящей.

Это не сон. Вэйдан действительно находился в ее мире, и если она втянула его сюда, то возможно — всего лишь возможно — она смогла бы удержать его здесь.

Эрин! О чем ты только думаешь? Такой, как Вэйдан, не может принадлежать этому миру. Он даже не человек.

И все же он был более человечным и мужественным, чем любой из тех, кого она когда-либо встречала.

Она не хотела, чтобы он вернулся обратно. И эта мысль пугала ее больше всего.

Вэйдан поднял на нее взгляд, когда, несколько минут спустя, Эрин вернулась, неся в руках странную ткань, смотанную в кольцо.

— Что это? — спросил он, когда она приблизилась к нему, разматывая странный предмет.

— Измерительная лента. Мне нужно знать твои размеры, чтобы купить штаны.

Она обхватила отрезком ленты его талию, ее руки вызывали дрожь, их прикосновение так же будоражило и другую часть его тела.

— Тридцать три в талии[15], — сказала она, выдохнув ему на грудь.

Эрин опустилась на колени перед ним.

Вэйдан вздрогнул при виде ее каштановых волос между его коленями, когда она прижала один конец ленты его ступней к полу. И стала натягивать ткань по внутренней стороне мужской ноги.

Эрин сглотнула, ощутив силу его тела. А когда приблизилась к паху, сердце забилось как сумасшедшее. Он был напряженным и твердым, а когда ее рука случайно задела яички, резко выдохнул сквозь зубы.

— Тридцать шесть[16], — произнесла она рассеянно, поймав его немигающий взгляд.

Жар, исходивший от Вэйдана, был настолько сильным, что впервые она действительно испугалась его. Теперь он был живым мужчиной, способным овладеть женщиной сознавая свою силу и власть над ней в этом мире.

И они были одни в ее доме.

Вэйдан взял девушку за руку и прижал ее к своей эрекции.

— Дотронься до меня, Эрин, — прошептал он, ведя ее ладонь вдоль длины его древка. Он задрожал от мягкости ее рук. — Я должен знать, что это реально, а не…не сон.

Потому что глубоко в сердце поселился страх, что это было не чем иным, как пыткой, придуманной для него Аидом. Возможно, он был уже мертв, и именно таким способом они намерены истязать его.

Все внутри Эрин трепетало от ощущения его твердой, горячей мужественности в ее ладони, и его сильной руки с длинными пальцами, руководящей ее движениями. В собственных снах она всегда была раскрепощенной с ним. Ее призрачный возлюбленный тогда был не настоящим, а лишь плодом ее воображения.

Но сейчас она прикасалась к живому, теплому телу. Из плоти и крови.

Красивое мужское тело, вызывающее у нее трепет и жар наравне с чем-то большим, чем простое вожделение.

Взгляд его глаз опалял. И она знала, чего он хотел. Уверенности. Ему необходимо было знать, что он все еще небезразличен ей. Даже в этом, чуждом для него, мире.

Был ли он так же напуган всем этим, как и она?

Как долго им удастся пробыть вместе прежде, чем собственные миры разлучат их?

Вэйдан знал, что должен отпустить ее, но все же не мог заставить себя сделать это. Он нуждался в ней. Нуждался в этих прикосновениях, противоречащих его подозрениям.