Пожар охватившего ее волнения она торопливо залила пивом. Похоже, что история ночного призрака не была для нее пустым звуком.

– Вы ведь знаете эту легенду, – мягко, без нажима сказал я.

Мол, дело-то известное, вы наверняка в курсе.

Женщина кивнула в ответ.

– Вы мне расскажите все, что знаете, – попросил я с прежней благожелательностью в голосе. – Если я буду знать то, как это видится вам, нам будет легче работать с вашим мужем.

– Жила здесь когда-то графиня, – сказала женщина. – Воронова, кажется…

– Воронцова.

– Да, Воронцова. А теперь она призрак. Ходит тут по ночам, людей пугает.

– Вы лично ее видели?

– Я? Нет.

– А ваш муж?

– Нет.

– А кто видел?

– Ну, я не знаю.

Вот так всегда бывает с призраками. Никто не видел лично, но все уверены, что призрак где-то здесь.

– Может, ее и нет вовсе? – предположил я.

– Как же! – с чувством сказала моя собеседница. – Ведь видели!

– Кто? – снова повторил я.

Она попыталась вспомнить.

– Ну ведь кто-то мне говорил! – наморщила лоб хозяйка. – Я точно помню! А-а! Карпов! Виталь Семеныч!

Прямо расцвела она, когда вспомнила.

– Он кто? – спросил я.

– Управдом. Через два участка от нас живет. По найму работает. Заведует хозяйством. Хотите позову?

Я неопределенно пожал плечами. Моя собеседница расценила это как знак согласия и уже набирала телефонный номер. В принципе, я был не прочь посмотреть на человека, своими глазами видевшего призрак. Но пришел я сюда не за этим. И мне еще предстояло аккуратно подвести наш разговор к главному.

– Алло? Виталь Семенович? Это Римма. Ага, здрасьте. Хочу вас видеть, Виталь Семеныч. Очень жду. Вы сможете? Ага. Сейчас.

Хозяйка положила трубку сотового телефона на стол, и я сказал, пока она еще находилась под впечатлением разговора и ее внимание притупилось:

– Графиню ведь видят у старого пруда?

– Да! – с готовностью подтвердила Римма.

– И там же, кажется, не так давно случилось убийство.

– Да!

– Это соседка ваша погибла. И она была в белом платье.

– Ой! А хотите взглянуть?

– На что? – не понял я.

– На утопленницу нашу!

Я опешил и еще ничего не ответил, а Римма уже несла какую-то газету, и не успел я глазом моргнуть, как она из газеты вытряхнула конверт, а из конверта – несколько фотоснимков, и все это были фотографии одной и той же женщины в белом платье, снятые с разных точек. Я понял, что это и есть Вероника Лапто. Совсем не старая и, наверное, довольно симпатичная при жизни, но здесь, на фотографиях, она уже была мертва.

– Откуда это у вас? – вырвалось у меня.

– Это же здесь произошло, – сказала Римма. – Вот и сфотографировали.

Я никак не решался прикоснуться к фотографиям, и Римма сама раскладывала их передо мной, будто гадала на картах. Я обратил внимание на платье Вероники. Такие сейчас не носят. Разве что только в фильмах про старую жизнь их можно увидеть.

– Какое странное платье, – сказал я.

– Чудное, – согласилась со мной хозяйка. – Вырядилась непонятно зачем.

– Белое, – отметил я будто невзначай.

– Ага.

– И призрак ходил в белом платье, – подводил я собеседницу к главному.

Римма вопросительно посмотрела на меня.

– А вам не кажется, что призрак – это и была Вероника? – предложил я ей свою версию.

– Вот! – с готовностью отозвалась Римма. – И у нас тут так говорят!

– А зачем она людей пугала по ночам?

– Этого я не знаю.

– Но смысл какой-то должен быть.

Женщина только пожала плечами в ответ.

– Вы ее хорошо знали?

– Веронику? – уточнила Римма.

И мне вдруг показалось, что она не очень рада такому повороту в нашем разговоре.

– Да, Веронику, – подтвердил я с интонациями незаинтересованного человека.

– Я бы не сказала, что знала ее.

Может быть, ей и удалось бы меня обмануть, если бы не выпитое ею спиртное. После четырех бутылок пива женщине труднее притворяться. Но я не стал давить на нее. Мне достаточно было обнаружить ее неискренность.

По-птичьи пропел видеодомофон. Римма отправилась открывать гостю. Кажется, она была рада отвлечься от разговора со мной.

Пришел дядечка годков шестидесяти. Ежик седых волос. Невысок, но крепок. И руки как тиски. Он сжал мою ладонь, и у меня едва не хрустнули кости.

– Виталий Семенович, – сказал дядечка. – Фамилия моя Карпов. Но я не родственник, а однофамилец.

– Кому однофамилец? – не понял я.

– Шахматисту нашему гениальному, Анатолию Карпову, – гордо сказал гость, будто отсвет гениальности падал и на него.

Римма принесла фотоаппарат.

– Виталь Семеныч! – пропела она, лучезарно улыбаясь. – Щелкните нас с Евгень Ванычем на память!

Она прижалась ко мне, как будто мы были супругами. Вспыхнула фотовспышка.

– Запечатлено! – сказал однофамилец шахматиста Карпова. – Все будет в лучшем виде! Так вы меня для съемок приглашали?

– Нет-нет! – сказала Римма. – Я насчет призрака нашего. Старой графини. Вы ведь ее видели. Товарищ Колодин тут интересуется.

– Нет, я не видел, – покачал головой управдом Карпов.

Я же говорил, что с призраками всегда так. Кто-то видел призрак своими глазами и потом рассказывал об увиденном, но этот «кто-то» всегда недосягаем. Вот только что был здесь, но вышел. А если он вернулся, то оказывается, просто что-то перепутали, не он лично видел, а кто-то другой, и ему рассказывал.

– Видел Кирилл, – сообщил Карпов. – Своими глазами.

Я едва сдержался, чтобы не рассмеяться.

– Кирилл – это сын тех людей, у которых Виталь Семеныч работает, – специально для меня пояснила Римма.

Я кивнул с важным видом.

– Но он сейчас в Москве, – сказал Карпов. – На выходные только приезжает.

Формула «свидетель чуда был, но только что вышел» продолжала работать безотказно. Я мог примерно спрогнозировать дальнейшее построение цепочки свидетелей. Кирилл не видел сам, а видела его любимая девушка. Потом окажется, что видела не девушка, а ее младший брат. А младшему брату большие мальчишки рассказывали, но вот они уж точно видели. И так до бесконечности. Хотя, возможно, все-таки найдется человек, который подтвердит, что видел призрак лично. Но потом непременно окажется, что человек этот состоит на учете в психоневрологическом диспансере и местные психиатры знают его, как родного.