Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тут мне припомнилось, из-за чего предшественника моего отправили в отставку. Душевое расстройство – так, кажется, хозяйка говорила. Решил бедняга-сторож от нечего делать почитать, да сил не рассчитал. Чтение, оно ведь предполагает некую подготовленность ума, а то начнёшь голову ломать – что, да почему? Счастье, если сразу поймёшь, мол, это всё не для меня, а то ведь может оказаться вот такой упёртый. Тогда беда!
За несколько ночей осилив все книги этого писателя, в итоге понял вот что. Прежде всего, никакой это не сказочник, да и не фантаст, по большому счёту. Тут баба Глаша облажалась. Любимый его жанр – это сатира, фельетон. Вполне логичное желание высмеять то, чего решительно не принимаешь. Есть, правда, и другой путь – написать трагедию, выбрать самое ужасное из того, что есть вокруг, и описать это на страницах книги. Однако вот что меня смущает. Если человеку и без того непросто, тяжело, если смотреть на то, что творится за окном, совсем невмоготу, станет ли он читать трагический рассказ о том, что сам переживает ежедневно? Да нет, не нужно ему этого. А вот сатира, фельетон, гротеск – это в самый раз! Трагедии же предназначены больше для эстетов.
Ну ладно, пусть так, но что сказать об авторе? Пишет хорошо, чем-то всё это напоминает стиль моих рассказов. Я даже почувствовал, что и мне пора бы взяться за перо.
Но как-то ночью, когда уже разложил бумаги на столе, раздался стук в дверь. Настойчиво стучат, по-хозяйски. Звонок-то я отключил, чтобы мальчишки не тревожили. Дверь приоткрыл, цепочку не снимаю, мало ли что…
Смотрю, а там стоит она. В общем-то, всё при ней, только ресницы неописуемой длины, помады многовато, да кожаная юбочка выше колен. Ну вот стоит, глядит на меня и улыбается. Я говорю:
– Мы по ночам не принимаем.
– Даже меня?
– А вы-то кто?
– Я от управдома.
Думаю с ужасом: неужто на соседа протекло? Трубы тут ржавые, изношенные. Капремонт не делали со времён царя Гороха…. Да ещё этот приблудный кот неведомо откуда появился. Кто знает, может быть, из-за него…
– Так вы по поводу сантехники?
– Нет, по другому…
Вот ведь проблема среди ночи! Как-то неинтеллигентно, то есть негоже девицу выставлять на улицу. А может, ей просто негде ночевать?
– Так от меня что требуется?
– Для начала диван или кровать…
Ну так и есть – бездомная. Только бы не оказалось блох! Да нет, вроде не похоже.
В общем, до утра ещё часа четыре коротать. Книжки я уже перечитал, кот, в основном, молчит, да и вдохновение куда-то подевалось…
– Ладно, так и быть.
Заходит. На меня глазами зыркает, причём не просто так, а с каким-то тайным смыслом. Тут только стал соображать… Да ладно, почему бы нет? Как говорят, ничто человеческое мне не чуждо…
Где-то через час, когда провожал девицу до двери, спрашиваю:
– Сколько с меня?
– Управдому отдадите…
Так и не понял, то ли в квартплату включено, то ли пришлют квитанцию за отдельные услуги? Честно скажу, в первый раз было словно сон. Если бы не повторилось через ночь, так бы точно и подумал. Только в конце месяца дошло – видно, так принято платить здешним сторожам. Тогда, выходит, прежнего именно девицы доконали? А я-то думал, начитался книг…
Словом, жизнь понемногу обустраивалась. И, как ни странно, время оставалось даже для того, чтобы писать. Вот только осталась нерешённой главная проблема – где печататься?
VIII
Когда попадаешь в незнакомый дом, первым делом начинаешь присматриваться, озираясь по сторонам в поисках того, за что бы зацепиться взгляду. Ищешь что-нибудь привычное, приятное. Вот и сейчас, попав в Москву, пытаюсь отыскать то, на что или на кого стоило бы опереться – место обитания, некую среду, где тебя приветят и поймут, где можно получить при случае совет либо обрести сочувствие после первой неудачи.
Нашлись добрые люди, подсказали – для будущего классика крайне важно иметь свой круг поклонников, что-то вроде клаки. Если кто не знает, так это организованная группа горластых почитателей – Миланская опера, Большой театр… Да ни один приличный тенор без клаки не возьмёт даже полоктавы! А уж о том, чтобы книгу прочитали, без этакой поддержки даже нечего мечтать.
Ладно, думаю, идея богатая, может пригодиться, хотя для начала книгу надо бы издать. Однако где же эту клаку взять, если нет у меня в Москве ни единого знакомого. Хозяйка, баба Глаша, конечно же, не в счёт. Можно было бы завести полезные знакомства и в музее, да жаль вот – приличного человека не заманишь по ночам. Да и кому какое дело до ночного сторожа? Только вот приблудный чёрный кот, да и тот занят, в основном, мышами. Что же остаётся – приходится идти в народ. С тем и пришёл в литературный салон, назывался он довольно странно – «Евдохины субботники», а располагался в том же доме, где я комнату снимал. Ну что ж, Евдоха так Евдоха. Впрочем, как мне объяснили позже, это оказалось вовсе не имя, а фамилия. Семён Васильевич Евдох – так звали гостеприимного хозяина.
Каюсь, к началу мероприятия я изрядно опоздал, поэтому бутерброды с селёдочкой сожрали – при мне последний кто-то доедал. Честно говоря, я бы тоже не возражал, чтобы немного подкрепиться. Увы, остался только чай, да и тот без сахара. Подумалось – вот до какой бедности довели литературу! Однако ведь живут, творят!.. Кажется, я что-то пробурчал про это вслух, потому что вдруг на меня со всех сторон зашикали.
Ладно, затаил дыхание, губы плотно сжал, так что силком не разомкнуть, и только смотрю по сторонам.
Посреди большой комнаты, оклеенной дешёвыми, уже потерявшими первоначальный цвет обоями, стоит большой стол, покрытый жёлтой скатертью. Скатерть тоже не из самых новых, кое-где протёрта чуть ли не до дыр. На столе дымится самовар, видимо, из тех, которыми пользовались ещё в начале века. Да нет, на антиквариат никак не тянет, вполне обыкновенный экземпляр! Разливает чай дама средних лет, надо полагать, жена хозяина – скучная и бесцветная. Всего же в комнате расположилось полтора десятка человек – мужиков и дам примерно поровну. Никому из них я бы не отдал предпочтения, имея в
