— Кость ниже колена сломана в двух местах, — сказал Прентисс. — Я взял на себя смелость осмотреть рану, пока вы лежали без сознания. Так вот: кость так и не встала на свое место, и каждый раз, когда вы наступаете на ногу, она смещается. К счастью, ваша активность не дала ей срастись окончательно. Но в то же время рана постоянно открывается и в нее попадает инфекция.

— И что? — Толли вопросительно взглянул на доктора.

— Боль, должно быть, мучительная.

— К сожалению, вы правы.

Доктор сложил руки на груди.

— Я могу ампутировать вам ногу или сломать ее вновь и вправить перелом. Если операция пройдет благополучно, ампутации удастся избежать.

Толли долго смотрел на него.

— Стало быть, первый вариант должен напугать меня так, чтобы я согласился на второй? В Индии Арнольд уже предлагал мне откромсать чертову обузу, но я отказался. Откажусь и сейчас.

— А как насчет второго варианта? Вероятность того, что ногу вы все равно потеряете, остается. Однако если я не прооперирую вас в ближайшее время, боль станет еще сильнее, и вы совсем не сможете ходить.

Толли посмотрел на свою ногу. С него не только сняли брюки и ботинок, но и разрезали плотную кожаную перевязь, опоясывавшую колено во время верховых прогулок, и содрали плотную повязку, закрывающую страшную рану.

— Если я скажу, что подумаю над вашим предложением, вы позволите мне остаться одному и накинуть на себя хоть какую-нибудь одежду?

— Я только положу на этот кошмар свежую примочку и заново перебинтую.

— Немного погодя, доктор Прентисс. — Соммерсет многозначительно склонил голову, и в то же самое мгновение слуги вместе с доктором вышли из комнаты.

— Вы тоже не напугаете меня, Соммерсет.

— Знаю. Вы заблуждаетесь, но у меня сейчас нет времени вас переубеждать.

— В таком случае что вам нужно?

Герцог прищурил свои серые, холодные как сталь глаза.

— Я надеюсь, за стенами клуба вы будете обращаться ко мне должным образом.

Толли кивнул, смутно ожидая, что этот разговор закончится ссорой.

— Я постараюсь.

— Здесь все-таки клуб, а не лазарет. Я вовсе не возражаю, чтобы Гиббс время от времени помогал кому-нибудь подняться с пола, но это здание примыкает к моему дому. Если доктор Прентисс будет продолжать вас навещать, в обществе начнутся пересуды. Меня сочтут прикованным к смертному одру. С моими акциями и многочисленными капиталовложениями подобные разговоры крайне нежелательны.

Бартоломью судорожно вздохнул. Соммерсет намерен его прогнать. Паника схватила Толли за горло своими знакомыми холодными пальцами. Он, конечно, может снять небольшой домик или комнату в городе, но тогда ему придется нанимать слуг. Управляющего.

— Это понятно? — повысил голос герцог. — Добро пожаловать в клуб в любое время, но только не в дни, когда вам требуется медицинская помощь.

Толли наклонился, чтобы взять трость, а потом свесил ноги с кровати. Без кожаной перевязи это небольшое усилие вновь едва не лишило его сознания.

— Могли бы подождать, пока я надену брюки, — прорычал он.

— Я вам не нянька. — Соммерсет направился к двери. — Что бы вы там о себе ни думали, полковник, убивать себя по крупицам слишком трудоемко. Если собираетесь совершить самоубийство, возьмите пистолет.

— Вы много путешествовали по миру, Соммерсет, но вам никогда не оказаться в моей шкуре.

— Верно. Я и не пытаюсь. Впрочем, что попусту играть словами. — Герцог распахнул дверь. — Я пришлю Прентисса.

Пока доктор накладывал свежие повязки, Толли обдумывал сказанное. Стивен, безусловно, приютит его, если он вернется в Джеймс-Хаус. Нужно лишь дать понять, что он хочет остаться один. Впрочем, о чем говорить, когда он даже ботинок не может снять самостоятельно.

Что же касается остального — он не готов потерять ногу. Как не готов он к операции, которая вполне может закончиться ампутацией. В любом случае Толли получит то, чего на самом деле заслуживает, независимо от принятого им решения. И в то же время он задумался: если ему представится еще один шанс, захочет ли одна несносная молодая леди потанцевать с ним?

— Не понимаю, о чем вы говорите, бабушка, — произнесла Тереза, даже не попытавшись скрыть улыбку. — Эта шляпка великолепна.

Леди Агнес коснулась пальцами полей украшенного страусиными перьями безобразия и, подойдя к экипажу, похлопала Майкла по колену:

— Она скорее похожа на полузатонувший корабль.

Майкл достал из кармана часы, откинул крышку и обратился к сестре:

— Так, объясни мне еще раз, зачем нам заезжать в Джеймс-Хаус? Ведь в один экипаж мы все равно не поместимся.

— Амелия просила одолжить ей мои жемчужные серьги, — ответила Тереза. — У нее не будет возможности надеть их после прибытия к Риджмонтам.

— Все это мелочи, молодой человек, — перебила девушку леди Агнес. — Как думаете, я увижу наконец младшего брата виконта?

Сердце Терезы отчаянно забилось.

— Сомневаюсь, — ответила она, стараясь придать голосу беззаботность. — Он не живет вместе с родными.

— Ужасно неприятный тип. — Майкл сдвинул брови. — Его ранили в Индии, вы ведь слышали?

— Да, что-то такое говорят. Несчастный. Малышка Вайолет так его любила!

— Да что вы такое говорите! Он ведь не умер, — перебила бабку Тереза. — Всего лишь хромает и немного… прямолинеен.

— Чересчур. Прямо мушкетная пуля. — Майкл прищурился. — Почему ты защищаешь его, Тролль?

— Вовсе нет. Ты неверно его описал, а я лишь внесла некоторые поправки. Кроме того, негоже сплетничать о человеке за его спиной.

— Это ты в руководстве вычитала?

— Я собираюсь написать еще одно. И непременно внесу в него такой пункт.

Экипаж остановился перед Джеймс-Хаусом, и из дома тут же появился дворецкий, сопровождаемый лакеем. Им помогли выйти из экипажа и проводили в гостиную на втором этаже.

— Лорд и леди Гарднер скоро будут, — пробубнил дворецкий и скрылся за дверью.

— Какой-то он запыхавшийся, вам не кажется? — заметила леди Агнес.

— Если Лили одевается так же долго, как всегда, то неудивительно. — Майкл подошел к подносу со стоящим на нем графином и налил себе бренди.

— Ха-ха. — Тереза достала из ридикюля жемчужные серьги. — Вернусь через минуту.

— Если она до сих пор не выбрала платье, — произнес вслед сестре Майкл, — дай знать, я спущусь в «Уайте» пообедать.

— Я лучше расскажу Амелии, сколько галстуков вы с Муни испортили в попытке завязать этот смешной узел, что украшает теперь твою шею.

— Сейчас так модно, Тролль.