Остановившись, поняв, что дальнейшая подобная гонка может привести к аварии, он обнаружил, что остановился как раз возле бара.

«Пойду выпью граммов сто! – решил он. – В случае чего – в такси доеду!»

В баре, однако, Костиков провел гораздо больше времени, чем планировал. То же самое относилось и к принятой дозе спиртного.

Успокоения ему посещение данного заведения не принесло никакого. Он только еще сильнее разозлился на всех, растерял все свои разумные доводы, и, окончательно убедив себя в том, что у Ирины есть любовник и, скорее всего, Малышев, собрался ехать бить ему морду.

Вместо этого он уронил голову на стол, так как был сильно пьян.

– Молодой человек, расплатитесь, пожалуйста, – возникла перед ним официантка со счетом в руках.

– Я ему шею сверну… – пробормотал Игорь.

– Что? – девушка уже повернулась, чтобы вызвать охрану, но тут Игорь достал из кармана деньги, сунул их официантке в глубокий вырез блузки и нетвердой походкой направился к выходу. Удивленного взгляда официантки он не видел и не узнал, что она в этот вечер за счет него одного перекрыла свою месячную зарплату.

Однако, сев за руль, Игорь почувствовал, с каким трудом ему дается управление машиной, и решил ехать домой, оставив разборки со сворачиванием шеи Малышеву на завтра.

Большой удачей для Костикова явилось то, что он не успел далеко отъехать от дома и не попался на глаза ни одному гаишнику, иначе его финансовое состояние уменьшилось бы еще на энную сумму.

Даже не став загонять машину в гараж, Игорь поднялся к себе и долго тыкал ключом в замочную скважину.

Наконец дверь открылась, только с обратной стороны, и Игорь увидел встревоженное лицо Ирины.

– Господи! – всплеснула она руками. – Да на кого же ты похож! Что случилось?

– Это я у тебя должен спросить! – заплетающимся языком проговорил Игорь. – Где ты шляешься по ночам!

В таком тоне Игорь с Ириной не разговаривал никогда. Пораженная и оскорбленная, она некоторое время молча смотрела на пьяно покачивающегося Костикова, а затем четко произнесла:

– Я не собираюсь отвечать на твои хамские вопросы, тем более, когда ты в таком виде. Поэтому спать ляжешь в своем кабинете. А вот когда ты сменишь тон, тогда, возможно, я и отвечу на твои вопросы.

С этими словами она развернулась и прошла к себе в спальню. Игорь попытался еще что-то сказать ей вслед, но, почувствовав, что не в состоянии сделать даже этого, с трудом дошел до дивана в своем кабинете и рухнул на него прямо в ботинках и одежде.

Наутро Игорь проснулся с чудовищной головной болью. Кроме того, сон в одежде и ботинках тоже отразился на его самочувствии не лучшим образом. Ощущение было таким, будто его вчера выворачивали и выжимали как тряпку.

Он попробовал встать и застонал, схватившись за голову. На его стон в комнату вошла баба Дуся.

– Ну, ты, милок, совсем докатилси! – качая головой, проговорила она. – У нас в деревне только Колька-сапожник прямо в обувке спал. Только он под забором больше. А ты чего жа домой пришел? Под забором – оно лучше, там воздух свежий…

Слушая язвительные реплики бабы Дуси, Игорь изо всех сил пытался унять боль в голове и вспомнить, что же произошло вчера.

Когда же он вспомнил, как напился в баре и ехал пьяный за рулем, а потом еще свой хамский разговор с Ириной, ему стало совсем тошно.

«Хорошо еще, что не додумался Малому ехать морду бить, – подумал он. – А уж с Иришкой… Как я мог с ней так разговаривать? Теперь извиняться даже не знаешь как…»

Он почти не слушал ворчания бабы Дуси, тем более, что знал, что она скажет, и знал, что она права. К тому же бабуся хоть и ворчала, а сама в это время совершала полезные для Игоря действия, облегчающие хоть чуть-чуть его страдания.

Во-первых, она стянула с него ботинки, во-вторых, положила на голову компресс, пропитанный каким-то веществом с резким запахом, в-третьих, дала Игорю выпить что-то совершенно непонятное, но приятное на вкус. Через некоторое время Костиков почувствовал себя гораздо лучше.

– Что это такое, баба Дуся? – удивленно спросил Игорь, имея в виду компресс и напиток.

– Секрет фирмы, – подмигнув, ответила старушка. – Зря, что ли, думаешь, я передачу «Здоровье смотрю»? Там как раз давеча про алкоголиков было. А вообще-то энто у нам в деревне так лечились, – добавила она.

– Спасибо, – искренне ответил Игорь. – И… простите меня за все, баба Дуся.

– Я-то ладно, чего уж там! – махнула рукой старушка. – Ирка вона всю ночь не спала и на работу зареванная убегла!

– Боже мой! – простонал Игорь. – Нет, я действительно превращаюсь в животное!

– А я тебе об чем и говорю, – невинно заметила баба Дуся.

Игорь покосился на нее, но старуха продолжала собирать свои стаканы и примочки, собираясь в кухню.

Игорь от завтрака категорически отказался – он просто был не в состоянии ничего взять в рот, и решил выяснить пока домашние адреса Ольховского и Жигулева.

– Тута она я адресочки тебе припасла, – сообщила баба Дуся, возвращаясь с кухни.

– Какие адресочки? – удивился Игорь.

– Ну как жа! Голубков-то наших, один из которых Тамарку спер!

И она протянула Игорю листок, на котором корявыми буквами были написаны адреса и телефоны Алексея Ольховского и Михаила Жигулева.

– Как же… Когда же вы успели? – Игорь не переставал удивляться энергии старушки.

– Дак не кажный же до полудня валяется, как пельмень на сковородке. С утра позвонила, сказала фамилии, мне адреса и сообщили. А уж по ним телефоны нашла. Только у Ольховского не отвечает никто, а вот от Мишкиной матери я поинтереснее информацию получила… – загадочно сообщила баба Дуся.

– Да? И что же там такое?

– Пропал Мишка! С того дня, как Тамарка исчезла, и он

дома не появлялся! А это почитай третий день пошел!

– Да, это действительно интересно, – нахмурился Игорь. – Нужно бы съездить к его матери потолковать, где он может быть…

– Да не знает она ничего! – махнула рукой баба Дуся. – Я уж ее, сердешную, пытала-пытала по телефону, дак она только плачет и говорит, что не знает ничего. Мишка, мол, не докладывается ей.

– Ладно, с этим я разберусь, – направляясь в душ, проговорил Игорь.

Стоя под прохладными струями и окончательно приходя в себя, Игорь подумал, что в этом случае вначале стоит съездить к Алексею Ольховскому, хотя бы для очистки совести.

Выйдя из ванной, Игорь оделся и подошел к телефону, желая на всякий случай позвонить Ольховскому, чтобы убедиться, что он на месте. Тут его ждало разочарование – телефон молчал. То есть не было слышно вообще никаких гудков.