Теперь они убегают, очень шумно, и мне хочется за ними погнаться. Это все, о чем я способен думать в эту минуту, и я выбегаю из леса. Они бегут, я преследую. Это выглядит правильным.

Но Патока в моей голове говорит: «Нет! Нет!» Патока в моей голове говорит, что так делать нельзя. Говорит, что это неправильно, а Хозяина здесь нет, и я не знаю, враги ли это, и принимаю неверные решения.

Вокруг меня Рой, пчелы кружатся в воздухе. Она не преследует людей. Наверное, тоже слышала голос Патоки.

Люди уже далеко. Они еще бегут, и мои ноги подергиваются, когда я за ними наблюдаю. Тело знает, чего хочет.

Канал Дракона: «Цель определена».

Канал Патоки: «Нет! Не стреляй, Дракон!»

Канал Дракона: «Они убегают, значит, враги. Они вернутся со всеми остальными людьми, о которых ты рассказывала».

Канал Патоки: «Нет, нам нужны люди и доступ к их системе связи».

Канал Дракона: «Убьем их и заберем систему связи».

Канал Патоки: «Нет. У нас нет будущего, если мы станем убивать людей».

Канал Дракона:…

Вот вечно он так, звук ничего не означает, но все равно идет, показывая, что он не понимает. Мой мозг воспроизводит тот же звук внутри головы. Это означает, что из всех умных слов Патоки эти я понимаю меньше всего.

Канал Патоки: «Доверься мне».

И я доверяюсь Патоке. Я не доверяю Дракону. «Не стрелять, – говорю я, а потом еще: – Но я не понимаю».

Потому что в моей голове совершенно пусто.

Канал Дракона: «Что тут понимать? Они враги. Все они враги».

Канал Патоки: «Необязательно».

Канал Дракона: «Они попытаются убить нас, даже если мы не попытаемся убить их. А значит, нужно их убить. Убьем их, и останется меньше тех, кто захочет убить нас».

Канал Рой: «Согласна».

Я того же мнения, но молчу.

Канал Патоки: «У нас нет будущего, если мы станем убивать людей».

Мы переглядываемся, каждый на свой лад. Торчащие глаза Дракона наклоняются в мою сторону. Пчелы кружатся над нами так же взволнованно, как взволнован я. Рой все видит.

Канал Рой: «Мы предназначены для того, чтобы убивать людей».

Канал Дракона: «Даже люди предназначены для того, чтобы убивать людей».

Патока встает во весь рост, немного сутулясь, и качает головой.

Она говорит: «Неправда. Люди созданы для многого, не только чтобы убивать людей. Вот почему их столько. Если мы предназначены только для убийства людей, то что с нами будет, когда люди перестанут вести войны? Какой от нас будет прок?»

Я совершенно ее не понимаю, да и другие тоже вряд ли. Мы ждем, как будто вот-вот появится Хозяин и объяснит все понятными словами. Я скучаю по нему. Когда с нами говорил Хозяин, я никогда не был так растерян.

Канал Дракона: «Все это неверно».

Канал Рой: «Мы предназначены для того, чтобы убивать людей».

И она передает изображение мертвой птицы, почему – неясно, но скорее всего это означает что-то плохое. Возможно, Рой говорит, что мы вообще не предназначены иметь будущее.

Патока потягивается, потом грузно садится и смотрит на меня, глаза в глаза.

Канал Патоки: «Рекс, я хочу встретиться с людьми, которые здесь живут».

Дракон считает, они будут с нами сражаться, и говорит об этом. Я говорю Патоке, что если они нападут, то, значит, враги. Мне нет нужды объяснять, что случится после.

Жители Реторны давно ожидали войну. Поначалу это было что-то очень далекое – анархисты появлялись по всему Кампече и Юкатану, собирались в группы, вещали о своем недовольстве действиями правительства в штате и называли иностранные корпорации ворами.

Потом кто-то начал сражаться. Демонстрации превратились в восстание. Взорвали кое-какие офисы и фабрики. Анархисты винили провокаторов из корпораций, правительство винило анархистов. Подключилась армия, а это всегда плохо. Потом армия подключилась с обеих сторон, что еще хуже.

Уже больше года южные мексиканские штаты были большим полем битвы. Поначалу правительство сражалось с повстанцами-анархистами и их сторонниками, но хаос распространился как лесной пожар. Как только атаковали нефтяные вышки и закрылись шахты, корпорации послали собственные войска, которые правительство уже не контролировало.

А ведь корпорациями управляют неплохие люди, считала доктор Теа де Сехос. Они лишь хотели защитить собственность и своих людей, хотели восстановить мир, чтобы все могли жить как прежде. Она была не из тех анархистов-фанатиков, которые называют всех получающих зарплату от иностранцев предателями. В конце концов, ей-то платили «Врачи без границ».

Проблема заключалась в том, что корпорации наняли частных подрядчиков для охраны своего имущества в Кампече, Юкатане и Табаско. Они же корпорации, а не правительства, и армий у них нет. Они провели тендер, ведь на мировом рынке немало вооруженных групп, желающих поучаствовать в смене режима. Это не армия. Они не отчитываются перед правительством или населением. И им на все плевать, главное – выполнять задачи и не выходить за рамки бюджета.

Жители деревеньки Реторна не были открытыми сторонниками анархистов, но де Сехос все равно боялась появления наемников. Судя по радиопередачам анархистов и по рассказам беженцев, солдаты частных военных компаний плевать хотели на симпатии политиков. Они шныряли по штату, как свора бешеных псов.

И им бы захотелось узнать кое о чем, что сейчас происходит в Реторне. В больнице и хосписе, которыми заведовала де Сехос, находилось нечто ужасное.

Она занималась своим делом с отстраненностью профессионала: спокойные слова, крепкая рука. Она использовала сокращающийся запас медикаментов и фотографировала на телефон ожоги и пятна на коже. И тела. Она не отослала фотографии через ненадежную спутниковую линию связи. Никому их не показала. Она приходила в ужас при мысли о том, что ее сообщение перехватят, отследят до источника – до нее и жителей Реторны.

Кроме нее, знали еще двое – отец Эстебан и Хосе Бланко, его официально оставили за главного, когда владелец ранчо сбежал на север.

С самого первого дня появления этих людей в хосписе она ждала, когда появится кто-нибудь с оружием и начнет задавать вопросы. Может, наемники, может, анархисты или правительство, может, просто самостоятельная банда или те, кто решил отнять все необходимое у более слабых.

Когда по пастбищу с воплями прибежали Люк Перес и его друзья, она решила, что это наконец-то произошло. Они отправились посмотреть, что испугало коров, и теперь потрепанный старый джип со скрипом остановился в центре Реторны. Они звали Бланко, священника, да хоть кого-нибудь.

Монстры, кричали они. К нам идут монстры.