— Это же вроде Хорёк лежит, — растерянно ответил тот. — Его куртка.

— Не помогла чуйка? — хохотнул Маркус, но тут же стал серьёзным. — Что-то рано его кореша прибрали, даже до места не дошли.

— А вон там дальше ещё кто-то лежит, — показал Зяма, начиная паниковать. — Валить надо отсюда!

— Не кипишуй! — резко оборвал его Маркус. — Ну-ка, переверни этого, может, это и не Хорёк вовсе.

Зяма неохотно приблизился к лежащему и попытался перевернуть его ногой. К его безмерному удивлению, тело легко перевернулось, как будто почти ничего не весило. На него смотрело лицо мумии, в котором, однако, легко угадывалась крысиная мордочка Хорька.

Он застыл в полном ошеломлении. В себя он пришёл, лишь когда услышал сзади мягкий звук падения. Зяма резко обернулся, чтобы с ужасом увидеть лежащего Маркуса и возвышающуюся над ним нескладную фигуру. Он попытался бежать, но ноги его уже не слушались. Последнее, что уловило его угасающее сознание, были торопливые шаркающие звуки, и ещё две фигуры, которые неуклюже покачиваясь, спешили в его сторону.

За время разнообразных экспериментов Круга Силы существа получили достаточно подкормки, чтобы набраться сил, и начать путешествовать по всему уровню, перекрыв ранее безопасный маршрут, которым пользовались воры. Сейчас, получив всю жизненную энергию сразу пяти человек, они, наконец, получили возможность покинуть уровень, который так долго был их тюрьмой. Гротескные фигуры, постояв немного над высосанными останками, дружно развернулись и зашаркали к лестнице ведущей наверх.

Глава 6

Я выглянул в маленький иллюминатор — внизу медленно проплывал колышущийся океан леса. Скорость была совсем небольшой — вёрст пятнадцать в час, пожалуй, или даже меньше. Я немного удивился — не такой скорости обычно ожидаешь от курьера, — но потом догадался, что мы таким образом экономим топливо. Действительно, вряд ли там, куда мы летим, можно ожидать воздушный порт с цистерной спирта. Всё это понятно, но сколько же времени мы будем плестись дотуда экономическим ходом?

Я задумчиво посмотрел на узкую койку — спать совершенно не хотелось. Мелькнула мысль потренироваться, но дирижабль в полёте — это всё же не то место, где стоит заниматься отработкой конструктов. Ленка была плотно занята разбором наших вещей, что-то она там не так сложила. Однако я сильно подозревал, что она просто нашла себе занятие от скуки. Надо было всё же захватить с собой самый занудный учебник — как раз подходящее время для такого чтения, а если и заснёшь в процессе, так тоже неплохо.

Я лениво выполз наружу, посмотрел налево и направо. Лазить по дирижаблю не хотелось — что я там могу увидеть? Всё, на что стоило обратить внимание, Ленка мне уже подробно рассказала. Постояв немного в раздумьях, я двинулся в сторону кают-компании. Посижу, выпью чаю — чем не развлечение?

В кают-компании обнаружилась Милана Бобровская, сидящая в одиночестве с чашкой чая, и судя по сосредоточенному виду, о чём-то размышляющая. Возможно, у нас с ней сходные представления о развлечениях.

— Здравствуйте, Милана, ещё раз, — я деликатно отвлёк её от мыслей. — Не возражаете, если я к вам присоединюсь?

— Здравствуйте, — улыбнулась она, подняв глаза. — Не возражаю, разумеется. Скучаете?

— Скучаю, — признался я. — Мне казалось, что я предусмотрел всё, что возможно, но совсем не предвидел, что мы будем добираться до места экономическим ходом. Надо было взять с собой учебник по теории конструктов — он, по крайней мере, неплохо усыпляет.

— О да, он точно усыпит, — засмеялась она. — Кто у вас читает искажения и конструкты?

— Магда Ясенева, седьмой ранг.

— Не помню такой, наверное, кто-то из молодых. У нас читала Агния Трохина — старая грымза с таким монотонным голосом, что удержаться от сна на её лекциях было почти невозможно. А спать было нельзя — она всё замечала, и на экзамене следовала неизбежная расплата. До сих пор помню это мучение.

— Наша Ясенева тоже с непростым характером, — заметил я. — Возможно, сам предмет накладывает отпечаток.

— Возможно, — улыбнулась Милана. — Самое обидное, что это совершенно бесполезный предмет, так что страдать приходится напрасно.

— Для низкоранговых Владеющих он, наверное, не совсем бесполезен, — вежливо поправил я.

— Пожалуй, вы правы, Кеннер, — согласно кивнула она. — Мне он не пригодился, но для кого-то другого дело наверняка обстоит иначе. А для вас с Леной?

— Я склоняюсь к мысли, что для нас он тоже не очень полезен, — подумав, ответил я. — Хотя мне трудно судить со всей уверенностью — мы ещё студенты и практики у нас маловато.

— Полагаю, кое-какую практику в эту поездку вы получите, — заметила она, отчего я никакого прилива энтузиазма не ощутил.

— И каким же образом мы получим эту практику? — кисло осведомился я. — Мне казалось, что у любой из вас троих хватит сил, чтобы уничтожить бога, или кто там сидит.

— Даже так? — иронически усмехнулась она. — И откуда у вас такая уверенность?

— Ну как же? — смешался я. — Бог — это ведь просто достаточно отъевшийся дух, разве нет? А сильного духа и я развеивал. Правда, с помощью источника, ну так ведь и я не Высший. Что здесь не так?

— Знаете, Кеннер, чем опасны упрощения? Они всегда ложны, будучи при этом чистой правдой, оттого и вводят в заблуждение гораздо легче, чем явная ложь.

— То есть это неверно? Бог — это не отъевшийся дух, и Высший не может его уничтожить?

— В принципе, и то и то верно, — с лёгкой насмешкой посмотрела на меня Милана. — Это чистая правда, но далеко не вся правда. Приведу такой пример: некоторые боги когда-то были людьми. Можем ли мы сказать, что бог — это отъевшийся человек? Да, можем, и это будет правдой, но одновременно это будет упрощением, которое только уводит в сторону.

— Тогда что же будет истиной? — обескураженно спросил я.

— Мы не знаем истины, потому что слишком мало знаем о богах. Мы видим отдельные грани явления, и можем обсуждать их, но нужно ясно понимать, что это гораздо более широкое понятие. Да, некоторые боги когда-то были духами. А некоторые были людьми. Или не совсем людьми — например, я точно знаю, что был как минимум один случай, когда Осколок выбрал божественность. А с другой стороны, далеко не все сильные духи становятся богами. Некоторые так и остаются духами, а некоторые объявляют себя богами, при этом богами не являясь. И я также знаю случай, когда бог отказался от божественности, выбрав путь свободного духа.

— Тогда что такое бог?

— Бог — это контролёр, — туманно объяснила Милана.

— Я не совсем понял, — признался я. — Что он контролирует и