Я испугалась. Честно. Потому что так смотрят обычно на врагов, что нанесли личное оскорбление, не меньше! Неужели я успела провиниться в чем-то перед этим мужчиной?

— Не слушай этого старика. Пошли, — попытался схватить меня за руку Лукьян, ведя вперед. Но я вовремя увернулась, продолжая смотреть в сторону сурового «старика», которому на вид было лет 40–45.

— Я бы советовал не слушать этого сосунка, — дернул он бровью, даже не моргнув, и потянулся к мобильному.

— Я и не слушаю, — мило улыбнулась Марку и мне показалось, что его взгляд мимолетный взгляд, брошенный на меня, немного смягчился.

От понимания этого, честно, и мне стало легче. Я вошла в следующую дверь, за которой только что скрылся блондин. За ней тут же показалась звуковая установка и мягкий диван с пуфами. Лукьян упал в последний, вытянув длинные ноги и насвистывая что-то бодренькое себе под нос.

— Ну, что, как тебе в моей берлоге? — как будто невзначай спросил парень.

— Своеобразно, — хмыкнула себе под нос, осматриваясь.

Кожаная обивка дивана. Какие-то забавные старые наклейки и постеры на стенах. Тусклый свет, создающие некую интимную обстановку.

— Но вполне в твоем духе, — добавила тут же.

— Жалеешь, что не увидела рояль и свечи с романтическим ужином? — в тон мне отозвался Лукьян, внимательно наблюдая за моей реакцией.

— На такое я даже и не рассчитывала. К тому же, сейчас только девять утра, — призналась честно и уселась напротив парня, на диван, чинно сложив руки на коленях.

— Мы будем встречаться здесь два раза в неделю, — тут перевел завел животрепещущую тему Лукьян. — Но никто. Ни одна живая душа не должна знать о тебе. Самой же будет лучше — ведь мои безумные фанатки могут и на тебя ополчиться, понимаешь?

Я понимала. Поэтому кивнула, внутренне готовясь в какой-нибудь подлянке со стороны парня. И она не заставила себя ждать.

— Ну, что, начнем?

Я представлял иначе этот день. Мы вместе. Наедине. Интимный полумрак и только дрожащие стоны нарушают блаженную тишину, играя услаждающей мелодией для моих ушей. Разве хоть одна девчонка могла устоять от подобных перспектив? Но Даша…

Сначала я долго не мог понять, в чем секрет этой девчонки, что так рьяно хранила свои секреты под замком. Вглядывался в ее лицо, отслеживал каждую эмоцию. Ждал, когда же она подастся навстречу, попытается коснуться невзначай, как делали многие до нее. Но в какой-то момент понял, что тупо залип на ее руках. На том, как она перебирала струны гитары, что я вручил ей в руки, стоило только девчонке согласно кивнуть.

Даша умела на ней играть, как и предполагалось. Сперва неуверенно, но затем уже осмелев, ее тонкие пальцы перебирали гладкие струны, выдавая какую-то тихую мелодию. Я никогда не слышал подобного, словно завис, глядя на то, как она управляется с инструментом. Волшебно. Фантастически.

Мне казалось, я вижу свое отражение в ее образе — того еще сопливого паренька, что впервые взял в руки гитару, чтобы позлить отца-музыканта. Раньше мне была свойственна несдержанность и вспыльчивость. Я часто спорил со всеми, ввязывался в драки, бил бесполезные татуировки, приходил пьяный вдрызг в родительский дом. И что там видел? Такого же неотесанного отца, карьера которого скатилась к чертям. Мама ушла от него к богатенькому папику, оставив меня на попечении потерянного для жизни человека.

Мне повезло, что тогда я увлекался музыкой и выступал со своей школьной группой в Гаражах. Так назывались заброшенные постройки, где часто устраивали рейды. Там меня и заметил Марк. Еще не облысевший, но уже изрядно посерьезневший. Он не делал мне предложений, нет. Марк просто взял меня на слабо. И я повелся.

«А сможешь ты выбраться из этого помойного места и доказать всему миру, что бедность — лишь иллюзия?».

«Таланту не нужны деньги, чтобы творить. Только время — а у тебя его сполна».

«Сегодня твой первый концерт. Не облажайся».

«Лука, чертяка ты заморский, студия согласилась записать твой альбом. Тебя возьмут в сборник».

«На завтрак чипсы с газировкой? Хватит жрать эту гадость! Ты будущий идол более сотни голодных девиц, что будут изгаляться по всякому сегодня у сцены. Перед тобой. Заруби себе на носу, сосунок, сегодня ты станешь звездой».

Я и стал. Вопреки всему. Благодаря Марку.

И сейчас передо мною сидела нимфа с зелеными глазами, чьи пальцы порхали, подобно маленьким крылышкам, по струнам. Даша серьезно была настроена покончить с этим делом побыстрее, периодически отвлекаясь и делая пометки в блокноте, что я достал из своих закромов. Взгляд ее то и дело метался с меня на гитару. Со встревоженного до мечтательного. Я представлял, что она могла чувствовать в те моменты. Но не могу сказать и одного слова поддержки. Мой рот, как назло, не затыкался, выдавая одну колкость за другой — так я пытался избежать участи быть одним из жертв этих пугливых глаз, что Даша так любила прятать за оправой очков. И будь проклята эта сладкоголосая девчонка, я был даже рад, что в этот день мы не перешли к тексту, наброски которого я готовил вот уже два года и собирался показать ей. Окончательно бы свихнулся.

Но всему приходит конец: наш пришел, когда зеленоглазка надумала засобираться домой. И оно понятно, время было уже позднее — девятый час вечера. Я даже и не заметил, как пролетел день. И все, что мы успели — это показать во всей красе один из своих навыков? Только один! Во мне зрела уверенность, что таких было несчетное количество.

— С голода еще не померли? Славно, — внезапно дверь распахнулась без стука, являя вечно недовольное лицо Марка. — Я собираюсь в ресторан неподалеку, кто со мной?

Я посчитал это хорошей идеей. Да, мы весь день перекусывали заранее припасенными фруктами и любезно предоставленными Марком блюдами из рациона здорового питания, от которых Даша все время норовила отказаться. Но у нее ничего не вышло. Мне невозможно отказать.

Однако голод — не тетка, пирожки не подсунет. Предложение Марка, который перестал с опаской смотреть на мою спутницу, показалось мне очень привлекательным. Но идти без зеленоглазки, которая совершенно точно собиралась отказаться…

— Иди без нас. Мы скоро спустимся, — опередив Дашу, что уже даже открыла свой маленький ротик, чтобы огласить окончательный вердикт, уверенно произнес.

— Лука, — с предостережением начал Марк. — Пятнадцать минут.

— Хорошо, папочка, — отшутился и вернул все свое внимание девчонке.

Та уже давно не сидела, как статуя, с удобством расположившись на диване. Ее явно расслабила творческая обстановка, которую я так тщательно продумывал днем ранее. О да, честно говоря, у меня даже студии-то не было в этом городе…

Каких усилий только стоило уговорить Марка подыграть мне. Он-то думал все ради одноразового секса, а мы здесь музыкой занимались. Даже самому смешно. Но я не стал переубеждать своего агента, который по совместительству был мне и другом и кем-то вроде отца.