— Сколько раз тебе повторять? Не копайся в моих чувствах. Они тебя не касаются! — грубо ответила Анна, встав из-за стола и направившись к дому.

— Анна, долго ты ещё будешь мучать того мальчишку? Ты сказала ему про… — начал говорить Ник. Но его тут же прервала Анна.

— Нет! Сейчас не время. Ник, лучше подумай о том, как помириться с Авророй, — сказала Анна, пытаясь сменить тему.

Анна зашла домой, взяла сумку и пошла на назначенную встречу с Деборой. Та уже ждала подругу в кафе.

Деби сидела за маленьким круглым столиком в углу зала. Это было ее любимое место. Девушке всегда казалось обаятельным то, как утром свет, проходя через кружевные белые шторы, падает на стол, вырисовывая тенью легкие волны. На чистом подоконнике стоял бежевый горшок, в котором росли ирисы, которые Деби сама принесла в кафе еще несколько месяцев назад, когда прошлый цветок погиб.

Размешивая ложкой горячее капучино, Дебора параллельно разговаривала с кем-то по телефону. И из разговора было понятно, что говорила она со своим знакомым.

— Это не мое дело, но я скажу. Вы не виделись с момента вашего разъезда. С тех пор она изменилась, стала замкнутой и молчаливой. Ее ничто не интересует. И этот бал — первое, что ее заинтересовало. Понимаешь? Ты должен приехать. Если не ради нее, то в знак уважения к ее погибшей родне.

Дебора кинула взгляд на входную дверь и заметила Анну, вешающую ветровку на вешалку.

— Анна идет. Короче, делай, что хочешь. Но если ты не приедешь, рано или поздно потеряешь ее навсегда, — быстро сказала Деби и положила трубку.

Уже через пару секунд к ней подошла Анна. Девушка села напротив подруги и одарила ту короткой еле заметной улыбкой.

— Нам пора в школу, — иронично сказала Анна после тяжелого выдоха.

Наступили выходные.

В доме Анны раздался звонок в дверь. Как оказалось, это Финн пришел за своей подругой. Девушка окрикнула со второго этажа Ника, чтобы тот открыл дверь парню. Немного поворчав и оставив свою видеоигру в покое, Ник проследовал к двери.

— Привет. Ты, должно быть, Финн, — дружелюбно сказал Ник, протягивая правую руку для рукопожатия.

— Да. А вы? — поинтересовался смущенно парень, пожав руку.

— Ник. Кузен Анны, — тут же ответил парень.

В это время Анна уже подошла к парням. Она прошла мимо Ника и вышла на улицу. Финн, развернувшись, пошел за своей подругой. Его внимание сразу же привлекла одна деталь. Волосы Анны были собраны в хвост, а не распущены как обычно. Ему показалось это, весьма, элегантным, но делать комплимент девушке он не стал.

Уже через час ребята прибыли на праздник. Дверь им открыл никто иной, как сам именинник. Лиам был одет в ярко-красную кожаную куртку, а на его голове красовался разноцветный праздничный колпак, определяющий его почетный статус.

— Здорово, что вы пришли. У тебя красивая девушка, Финн, — весело сказал чернокожий подросток.

— Она не моя девушка, — тут же ответил Финн, как отрезал.

— Правда? Ошибочка вышла, — неловко ответил Лиам. Но его внимание тут же перехватил доставщик пиццы, только что подъехавший к дому. Лиам оставил своих гостей, направляясь к доставщику с отцовским кошельком.

Прошло несколько часов. На улице уже стало темно, а дом же, напротив, наполнился ярким светом и музыкой. Все гости были уже «тепленькие». Анна Шарон стояла у стола с пуншем, наполняя свой бокал. Неподалеку, у цветочной стены стояли Финн и Лиам.

Анна, будучи уже сильно пьяной, с трудом могла наполнить свой бокал пуншем. Со стороны ее попытки казались еще более нелепыми и смешными. Весь напиток проливался мимо и в бокал практически ничего не попадало. Бросив свое глупое занятие, Анна отправилась на поиски комнаты, подходящей для отрезвительного сна. На втором этаже дома она заметила пустую комнату. Ведьма сразу же подумала, что она гостевая, а значит туда никто не зайдет. Не снимая обувь, она упала на кровать и, закрыв глаза, провалилась в сон. Тогда Анна еще не знала, что за ней в комнату кто-то вошел. И этот кто-то — учился с девушкой в одной школе. Он был старше на год и, кажется, его звали Джойс Роутер. Этого парня многие знали, и далеко не все с хорошей стороны. И отвратность своей натуры он подтвердил в этот вечер, когда решил воспользоваться беспомощной девушкой.

Он приближался к Анне все ближе и ближе, словно никаких моральных границ между ними не существовало. Он трогал ее там, где не подобает трогать чужую девушку. Анна чувствовала прикосновения его губ на своем лице, но ничего не могла сделать. Она была беззащитна перед ним. А от его резких духов ее воротило. Кажется, Анна запомнила их аромат на всю жизнь. Это был аромат отчаяния.

По щекам девушки катились слезы, а ноги подгибались. И вот, он прижал ее к кровати и начал срывать с тела одежду. Первой была блузка. Анна тогда навсегда запомнила звук падающих на пол пуговиц и скрежет рвущихся ниток. Она повторяла ему снова и снова, чтобы он слез с нее. Но все это было бесполезно. Он не слышал вялых просьб пьяной девушки.

Но вдруг что-то произошло. Анна не сразу поняла что. Как оказалось, это был звук двери, ударившейся о стену. Через несколько секунд девушка почувствовала, что груз, прижимавший ее к кровати, пропал. Этот парень уже не был сверху нее. Открыв глаза, Анна увидела перед собой лицо парня. Но это уже был не тот жалкий Джойс Роутер. Он поднял ее, посадил и отошел. Сбоку от себя Анна заметила своего неудавшегося насильника, лежавшего на полу. На его лице была кровь. Но, вытерев ее рукавом кофты, он снова поднялся на ноги. Но, ненадолго. Незнакомец тут же нанес ему новый удар, теперь в область живота, и тот окончательно упал. Нежданный спаситель подошел к Анне и накинул на ее плечи свою клетчатую рубашку. Парень положил свою руку на ее шею, пытаясь удержать голову в вертикальном положении. На его лице, даже будучи пьяной, Анна заметила уверенность, силу, и в тоже время испуг.

— Ты в порядке? Встать можешь?

Его голос показался Анне знакомым. Но тогда это не казалось девушке важным. Она лишь положительно кивнула головой.

Получив ответ, парень поднял бедняжку с кровати, придерживая за локти. Ноги Анны шатались, и она понимала, что не сможет устоять на них еще и минуту. Тогда Анна посмотрела прямо в его глаза, и ее ноги, наконец, подкосились. Но было не понятно, толи от выпитого