крепко, как будто, так и должно быть. Я же не сопротивлялась и наслаждалась возможностью чувствовать его. Мы шли молча, каждый думал о чем-то своем, сокровенном, недоступном, но таком важном. Эта тишина была уютной, подходящей к настроению нашего вечера.

На смотровой площадке я запрыгнула на широкий бортик, развернулась лицом к прекрасному виду на город. Вадим повторил за мной. Москва лежала под нами как на ладони, огни сияли, небо было темное, но чистое. Москва сегодня была только нашей.

— Алина, что ты решила с Никитой? — поинтересовался Вадим, а я ждала этого вопроса.

— Я не помню, где я это слышала, но мне запомнилось. Есть такой вопрос: между вами двадцать шагов? Сколько ты готов сделать шагов навстречу человеку? Так вот, я устала делать двадцать шагов, пока Никита стоит на месте, а иногда даже отворачивается. Я перегорела, переболела любовь, я к нему ничего больше не чувствую. Я не просто сняла розовые очки, я их растоптала. Он сейчас так далеко, на море, ему хорошо там, а мне здесь. Хорошо без него.

Мы молча смотрели вдаль. Я не хотела думать о Никите, я не хотела думать ни о чем, кроме Вадима. А он сидел рядом, слегка касаясь моего плеча своим, его лицо было спокойным и уверенным.

— Сделаешь навстречу мне десять шагов? — Вадим обнял меня за талию, прижал к себе и внимательно на меня посмотрел.

Миллиарды разноцветных атомов разлетелись по моему телу, сердце прыгнуло вниз и застряло где-то в животе, приятное тепло охватило щеки, а в голове все мысли, преследовавшие меня, сжались до размера молекулы и лопнули.

— Сделаю, — тихо ответила я, глядя на Москву.

Вадим развернул мою голову и поцеловал меня. Так искренне и нежно, что в этот момент я забыла обо всем, мой мозг отказывался думать и воспринимать информацию, и только сердце с душой закружились в танце. Были только я, он и наша Москва. Его губы касались моих, нежно обхватывая, наши языки соприкасались и играли друг с другом. Я растворялась в нем. Поцелуй был недолгим, но сладкое послевкусие продолжало разливаться по моему телу, наполняя каждую клеточку эндорфинами.

Мы молчали долго. Вадим обнимал меня за талию, я вдыхала терпкий аромат его духов.

«Неужели это происходит со мной? Все же мы сможем быть вместе. Я хочу, чтобы он был моим и каждую секунду целовал меня»: я не могла поверить, думая, что это прекрасный сон.

— О чем думаешь? — спросил Вадим, убирая прядь волос с моего лица.

— Обо всем и ни о чем. Ни о чем не хочу сейчас думать, мне просто хорошо.

— Мне тоже. Сейчас не время думать. В такие моменты надо жить чувствами, — он крепко сжал мою руку, а бабочки в моем животе решили устроить дискотеку.

— Давай гулять всю ночь? — мне не хотелось расставаться с ним ни на минуту.

— Этот рассвет будет наш.

Вадим спрыгнул с бортика и ловко взяв меня за талию, поставил на асфальт.

— Почему ты решил сделать это сегодня? Когда ты понял, что я нравлюсь тебе? — задала я давно интересующий меня вопрос.

— Потому что я ни хочу терять ни минуты больше. Ты всегда была рядом, мне всегда с тобой было хорошо. Я не имел морального права испытывать к тебе чувства, потому что ты девушка моего лучшего друга. Но мне сложно. Я был рад за вас, рад за тебя, когда вы были счастливы с Никитой. Но я никому не позволю делать тебе больно. Сейчас я хочу, чтобы ты была счастлива, и я сделаю все для этого, — Вадим остановился и крепко прижал меня к себе.

Я знала, что ему тяжело.

— Я так привыкла, что ты всегда рядом. Но только сейчас понимаю, насколько ты мне важен. Я не хочу, чтобы ты был моим другом, я хочу, чтобы ты был моим.

Вадим сжимал мою руку, а это сладкая ночь была только нашей. Мы бродили по московским проспектам и говорили, говорили, говорили. Бесконечно волшебные минуты позволили нам наслаждаться друг другом и поддаваться только чувствам. Сегодня разум остался где-то далеко.

На рассвете мы сели в машину, и Вадим повез меня домой. Знакомая песня из молодости наших родителей ненавязчиво играла по радио. Парень одной рукой легко управлял рулем, а второй крепко сжимал мою руку. Мы молча понимали, что нам хорошо и старались сохранить этот момент.

Я зашла в квартиру, когда на улице было уже светло. Эмоции переполняли меня и выливались через край. Я села на пол прихожей и громко рассмеялась. Я боялась верить себе, я боялась, что это сон. На губах оставалось сладкое послевкусие наших поцелуев.

Спать совсем не хотелось, поэтому я заварила ароматный зеленый час с жасмином, уселась на подоконник, распахнула окно и рассматривала рассвет. Город еще спал, тихие улочки моего района грелись под пока еще теплыми лучиками солнца. Это утро было прекрасным. Я знала, что могу доверять Вадиму, что хочу окунуться в него с головой.

За все время нашей прогулки я совершенно забыла про свой телефон, который одиноко грустил в сумке вместе с паспортом и ягодным блеском для губ. Несколько сообщений от Никиты грустно висели на экране.

«Привет. Ты как?»

«Почему не отвечаешь?»

«Ну ладно. Напиши, как освободишься.»

Я решила, что отвечу позже, а потом благополучно забыла.

Проснулась я после обеда. Сегодня меня снова ждало свидание с Вадимом. Я лениво потянулась, убедилась, что все произошедшее — это не сон и поплелась в ванную приводить себя в порядок. Вид у меня был отдохнувший, а глаза блестели, как у чертенка.

Да, это то самое чувство глупой эйфории окутывало меня. Я спала всего несколько часов, но спать совсем не хотелось. Быстрей бы наступил вечер, и я увидела Вадима. В голове кружилась карусель, а рациональное объяснение всему происходящему грустило где-то далеко.

Желудок напомнил мне, что я ничего не ела со вчерашнего вечера, поэтому я без аппетита проглотила невкусную кашу, запила ее чаем и начала готовится к свиданию.

Сегодня я решила надеть черные кожаные шорты, топ и сверху белую рубашку. Кудряшки болтались во все стороны, что придавало моему образу особый небрежный стиль.

Мы договорились встретиться в метро. Сердце колотилось, а я была в волнительном предвкушении. Еще две станции. Я достала из сумочки блек и обильно нанесла его на губы. Потом прыснулась сладковатыми, но нежными духами, сидящая напротив меня женщина недовольно поморщилась.

Поезд подъезжал к станции «Университет». Я попыталась отвлечься, но не могла. Как школьница перед первым свиданием,