чувствовать человек… Другим людям меня не понять, они заперты в тесной клетке своих мелочных желаний, стремлений и страхов. Мало кто решается раздвинуть грани возможного, мало кто бросает вызов собственной смерти. Но тот, кто хотя бы раз почувствует настоящий вкус свободы, тот постоянно будет искать это ощущение…

– То есть рискуя собой просто так, ради адреналина, вы чувствуете себя счастливым? – уточнила я. Стас пожал плечами.

– А что в этом такого? Вот вы, Евгения, вы же тоже постоянно на волоске от смерти, верно? Вы подставляетесь под пули, вступаете в схватку с преступниками, как сегодня, вы ведь тоже играете в прятки со смертью! Ходите по лезвию бритвы, верно?

– Вы правы, вот только наши с вами ситуации несколько отличаются, – заметила я. – Я рискую собой не потому, что мне это так нравится, а по той причине, что по-другому невозможно. Я работаю телохранителем, и подставляться под пули, защищая доверенную мне жизнь, – моя прямая обязанность. И мне кажется, что риск ради риска – идея не слишком здравая.

– Каждому свое, – пожал плечами мужчина. – У вас один взгляд на вещи, у меня другой. Вы живете так, а я иначе. Человек должен иметь свое мнение, и оно имеет право на существование.

– Спорить с вами я не буду, – проговорила я. – Скажите, до той аварии и до получения писем с угрозами вступали ли вы с кем-нибудь в конфликт? Быть может, на работе произошла ссора с клиентом или коллегой? Подумайте хорошенько, вы могли не придать этому значения, но для меня любая деталь очень важна.

– Я стараюсь ни с кем не ссориться, – произнес Михеев. – На работе… Да вроде с другими сотрудниками «Ориона» у меня нормальные отношения, клиенты бывают разные, но я пытаюсь к каждому найти свой подход. Порой возникает непонимание с женщинами, для которых я провожу индивидуальные тренировки. Случается, что какая-нибудь особа пытается завести со мной более близкие отношения, но я сразу говорю, что женат. Любовницы мне не нужны, я люблю свою Надю.

– Простите за бестактный вопрос, но были ли у вас связи на стороне? – спросила я. – Пожалуйста, ответьте честно. Возможно, на вас затаила злобу какая-то женщина, с которой у вас случился роман…

– Я Наде верен, не знаю, как вам доказать это, так что придется поверить мне на слово. И изменять жене я не собираюсь.

– Хорошо, в ваших же интересах говорить мне правду, – кивнула я. – Трем людям никогда не стоит лгать – личному врачу, адвокату и, добавлю от себя, телохранителю. От этого зависит ваша жизнь.

– Знаю, – коротко произнес Михеев. – Но я вам еще раз говорю, что понятия не имею, кому и когда я умудрился перейти дорогу…

– А какие у вас отношения с братом?

– С Владом? Мы практически не общаемся. У него семья, вроде свой бизнес в столице, в Тарасове он и не бывает. Получается, и отношений-то у нас с ним толком нет. Обижаться на меня ему не с чего. Квартиру родительскую мы с ним продали, деньги честно разделили.

– Вы давно знаете водителя вашей жены, Алексея Владимировича Шарапова? – задала я новый вопрос. – Какие у вас с ним отношения?

– Да никаких, Шарапов – водитель, которого Наде предоставило модельное агентство, – пожал плечами Стас. – Он давно уже работает у нас…

– Быть может, Шарапов надеется быть не просто водителем Надежды? – предположила я. – Вы могли помешать ему, если он имеет виды на вашу супругу…

– Ну вы меня рассмешили! – воскликнул мужчина. – Шарапов – примерный семьянин, он гораздо старше Наденьки, к тому же у него жена и дети! У него нет причин меня убивать!

– Где был водитель Нади в ночь перед аварией? Вы можете сказать?

Стас задумался, потом проговорил:

– Он привез Надю вечером после работы, а потом поехал к себе домой. Да, точно, поздно вечером он был дома, Надя звонила при мне Алексею Владимировичу часов в одиннадцать, чтобы сказать, что утром его услуги ей не понадобятся и у нее выходной. А трубку взяла жена Шарапова Елена, потому что Алексей Владимирович укладывал младшую дочку спать. Я это точно помню. Учитывая то, что Шарапов живет далеко от нас, на другом конце города, вряд ли он стал бы ночью ехать обратно и прокалывать колесо в моей машине. Проще было бы задержаться и сделать это до отъезда домой.

– Быть может, он так и сделал? – предположила я. – Колесо могли проколоть не ночью, а поздно вечером!

– Тоже не сходится, я вечером ездил в магазин – домработница уже ушла домой, а Наде захотелось выпить кефира, она жаловалась, что уснуть не может от голода. Творог ей согласно диете уже было нельзя, а кефир – можно. Вот мне и пришлось ехать в круглосуточный супермаркет, чтобы найти именно тот кефир, который заказала жена. И тогда с машиной все было в порядке.

– Получается, у Шарапова есть алиби… – задумчиво проговорила я. – Ладно, водителя я еще проверю. Что вы можете сказать о вашей домработнице, Вере Алексеевне? Она у вас давно на хозяйстве, как, по-вашему, есть ли у нее мотивы для преступления?

– Нет, я уверен на сто процентов, что наша домработница тут ни при чем. Она и мухи не обидит! И потом, если б она хотела меня отправить на тот свет, запросто могла бы просто отравить, еду ведь она готовит! Вы представляете себе, как она, не разбираясь в автомобилях, прокалывает колесо и выводит из строя тормоза? Вот и я не могу!

– Необязательно ей самой все это делать, – пожала плечами я. – Во-первых, травить вас – идея глупая, это все равно что пойти в полицию с чистосердечным признанием. Еду готовит Вера Алексеевна, естественно, она станет первым и единственным подозреваемым. Но машину мог вывести из строя ее сын, по просьбе матери. Скажите, вы его знаете?

– Мы никогда не встречались, но, насколько я знаю, Егор Князев работает в строительной фирме, а в апреле он со своей девушкой Ингой уехал на море отдыхать. Вроде они взяли путевку на месяц, еще не вернулись. Вера Алексеевна рассказывала Наде, что Инга – весьма приятная девушка, умная и образованная, и наша домработница ждет с нетерпением, когда они поженятся.

Я решила позже проверить Шарапова и Егора Князева по своим источникам, поэтому кивнула и продолжала:

– Ваша жена рассказывала мне про то, как ее преследовал некто Юрий Волк. Вам ведь известна эта история?

– Да, Надя мне говорила о каком-то психопате, который не давал ей покоя, – сказал Стас. – Ей из-за него пришлось менять номер телефона и удалять свою страничку из социальной сети. Я сказал, что если этот урод объявится, я с ним разберусь по-мужски.

– Но он больше не появлялся, так? – уточнила я. Стас кивнул.

– К счастью, он оставил попытки отыскать мою жену. К счастью для него, так как я бы не стал с ним церемониться. Вообще я рад, что Надя удалила свою страничку – в интернете можно нарваться на подобных психопатов, а жена у меня – девушка красивая…

Между тем мы подъехали к дому Михеевых. Стас посмотрел на меня и обреченно проговорил:

– Боюсь даже думать, что сейчас будет, когда Наденька увидит меня такого красивого… Разукрасили мама не горюй, а завтра еще клиентов в фитнес-клубе пугать…

– Вы разве не возьмете выходной? – удивилась я. Михеев махнул рукой.

– Да зачем? Чувствую я себя нормально, пустяковые царапины да пара фингалов. Внешне, правда, выглядит не очень, но проводить тренировки я в состоянии.

Я скептически посмотрела на мужчину, но промолчала. На его месте в таком виде я бы на людях не стала появляться, так можно всех клиентов распугать… Но это личное дело Михеева, мне же надо придумать, под каким предлогом находиться в фитнес-клубе «Орион», пока Стас проводит свои занятия.

Глава 4

Как и опасался Михеев, его жена пришла в ужас от того, в каком виде приехал ее благоверный домой. Мы на пару со Стасом успокаивали впечатлительную девушку, пришлось даже прибегнуть к помощи травяного чая с седативным эффектом. В конце концов Михеев клятвенно пообещал жене, что с сегодняшнего дня и шагу не ступит без телохранителя, то есть меня. Надя уговаривала мужа взять больничный и не приходить на работу, а лучше всего сидеть дома