— Такое чувство, что я совершила путешествие впреисподнюю.

— А какое у меня чувство, я даже говорить нестану, — злобно прошипел Корнеев, глядя на Медведя с негодованием.

И тут позади них раздался незнакомый голос:

—Лайма Скалбе? Иван Медведь? Евгений Корнеев?

Все трое разом обернулись и увидели перед собой статногомужчину с седеющими висками.

—Тагиров, — представился он и протянул руку. Золотаязапонка блеснула в свете заходящего солнца и на секунду ослепила Корнеева.

Он первым ответил на рукопожатие.

— Босс? — на всякий случай уточнила Лайма.

Тагиров кивнул и ей тоже пожал руку — коротко и крепко.Женщина, возглавившая спецгруппу, заслуживала самого пристального внимания. Онсчитал ее личностью загадочной и опасной, эдакой пиковой дамой. Даже странно,что она не роковая брюнетка. И, в общем, выглядит довольно мирно. Как тамоднажды сказал Дубняк? «Никакая она не пиковая дама, а так — дамочка!» Впрочем,внешность бывает обманчивой.

Тагиров поздоровался с Медведем и пояснил:

— А я стоял вон там, возле входа, и все никак не мог понять,зачем вы отправились кататься. А вы, оказывается, заметили бандита.

— У него было оружие, — кивнул Медведь. — Подпиджаком. И он так быстро уселся в паровозик…

Лайма с Корнеевым повернули головы и задумчиво посмотрели наИвана.

— Кстати, а где он? Я имею в виду — бандит? —спросил Тагиров.

— Мы его прогнали, — ответил Медведь. Потомспохватился и быстро добавил: — То есть мы с ним разобрались. По-своему. Нестоит волноваться.

— Молодцы, — похвалил Тагиров, оглянулся назад ипредложил: — А теперь пойдем отсюда. Не стоит привлекать к себе внимание.

Они отправились в кафе и устроились на открытой веранде подтентом. Все заказали себе кофе, а Медведь еще и два куска торта, чтобы снятьстресс. Стресс он снял очень быстро, и когда облизал ложку, Тагиров решилприступить к делу. Он рассказал о своей секретной квартире, о Дине и о посланииу нее на ноге, о том, что она ничего не помнит. А также о частном сыщике,который подобрал ее на дороге.

— Думаю, с этого самого частного сыщика вам и следуетначать. Его имя — Арсений Кудесников.

— Ты с ума сошел! — громким шепотом завопила МашаШкольникова, когда открыла входную дверь и увидела за ней Кудесникова с котомна цепочке. Ее темно-янтарные глаза с влипшими внутрь мушками зрачковрасширились в страхе. — Ты хочешь моей смерти?!

— Не хочу, — ободрил ее Кудесников. — Но исвоей тоже не хочу, поэтому я здесь. Мы с тобой всегда так хорошо прятались,что о нашей связи не знает ни одна живая душа.

— Муж может прийти в любой момент! А внизу в машинебдит шофер. Что я им скажу?!

— Скажешь, что я твой кузен из Мариуполя.

— Ты не похож на кузена! — повысила голос Маша ирастопырила руки, чтобы загородить вход в квартиру.

— Машка, пусти меня! — потребовалКудесников. — Мне нужно переодеться женщиной, и только ты одна можешь мнепомочь, потому что подходишь по комплекции.

Маша и в самом деле была высокой девушкой с широкими плечамии узкими бедрами. И даже стопа у нее была большой, хотя и с игривымипальчиками. Некоторое время пассия Кудесникотза молча смотрела на него, потомопустила руки и расхохоталась.

— Ну что, что? — рассердился тот, проскользнув вприхожую и потянув за собой Мерса, который уже устроился на коврике и лизалпузо. — Ты же знаешь, какая у меня опасная работа. Мне нужно спрятаться.Чего ты вдруг так развеселилась?

— Представила, как ты будешь брить ноги.

— Не буду я брить, — отшатнулся Кудесников. —Я надену колготки. Деловые девушки даже в жару ходят на работу в колготках. Асейчас конец лета, скоро похолодает.

Он привычно разулся возле зеркала, потому что в комнатахлежали светлые ковры, а возле комода валялась шкура белого медведя с головой.Эту голову Кудесников особенно не любил, потому что, когда они с Машейпредавались любви на полу, голова наблюдала за происходящим, улыбаясь во всюпасть.

— Объясни хотя бы, что происходит! — потребовалаМаша, семеня за Арсением, который уверенным шагом проследовал в ее будуар ираздвинул дверцы встроенного шкафа.

Вдоль всей стены висели наряды, а под ними стояли подходящиепо цвету туфельки. Шарфы и сумки помещались сверху на полках. Еще вышерасполагались шляпки и перчатки.

— Какой у тебя размер ноги? — спросил Кудесников,схватив лакированную туфлю с бантиком на носке и повертев перед носом.

— Сороковой.

— Ах, черт! — расстроился он. — На дваразмера меньше, чем нужно. Придется мне засветиться в магазине.

— Не бывает женского сорок второго размера, —озадачила его Маша. — Так что я не знаю, во что тебя можно будетпереобуть. Разве что вот в эти босоножки. — Она наклонилась и досталаподходящую пару. — Во-первых, они на маленьком каблуке, а во-вторых, у нихнет ни мыска, ни пятки. Ой, Арсений, а что случилось-то? Кто за тобой охотится?

— Лучше тебе не знать, — мрачно ответилтот. — Дай мне колготки и какой-нибудь приличный костюм, в каком не стыднобудет прийти в офис.

Маша достала все, что требуется женщине, в том числе инижнее белье.

— Нет, дорогая, эти фитюльки я надевать не буду! —воспротивился Кудесников. — Я знаком с девушками, у которых грудь меньше,чем у меня. Убери. А вон тот блондинистый паричок я примерю обязательно.

В самый разгар переодевания в дверь позвонили, и у беднойМаши из рук выскользнул шелковый пояс.

— Боже! — воскликнула она, задохнувшись отужаса. — Сергей пришел!

Она заметалась по квартире, как курица, преследуемаясобакой. В конце концов Сергей Школьников достал ключ и сам отпер дверь. И тутже завопил:

— Мария! Зачем ты притащила в дом такого огромногокота?! Я понимаю, прельстилась бы маленьким котеночком. Но такая скотина… Я обнего споткнулся, и он, кажется, хотел откусить мне ногу.

— Это… Это не наш кот, — выдавила из себя пунцоваяМаша.

Муж был замечательным во всех отношениях, но обладал однимнедостатком — ревновал жену, оберегая ее, как горячий арабский шейх свой гарем.

— А чей тогда этот кот?

Сергей выглядел, как норманн-завоеватель, высадившийся наанглийском побережье. Крепкий, самоуверенный, не признающий компромиссов.Наконец он обратил внимание на постороннюю пару обуви.

— Мужские ботинки? Отлично. И кто же у тебя тут?

Широким шагом он подошел к двери будуара и схватился заручку. Маша, бежавшая за ним, едва успела притормозить.