По крайней мере, она так думала. Как возможно, что спустя десятки столетий она все еще оплакивала Короля Драконов, который отверг ее?

Она попыталась убрать прядь волос, прилипшую к подбородку, но не смогла пошевелить и пальцем. Ри повернула голову и плечом убрала волосы, щекочущие ее.

Если она пробудет в крепости Балладина больше времени, то потеряет внутреннее сияние. Тот факт, что он не принес сюда свечи или не осветил темницу магией, говорил, что он тоже об этом знал. Он хотел, чтобы она страдала.

Он винил ее в том, что Тарейс схватил и обратил его в Тёмного. Балладин, которого она знала раньше, никогда бы не обвинил ни в чем подобном.

Когда она станет Тёмной, она тоже будет так думать? Правда в том, что ни один Светлый Фейри не рискнет войти в царство Тёмных. Кто еще может прийти ей на помощь? Короли Драконов?

От этой мысли Ри практически рассмеялась. Этот идиот Константин даже помыслить никому об этом не позволит. И неважно, что она рисковала жизнью, помогая освободить Данаю и Келлана, и ведь когда Балладин схватил ее, она тоже помогала Королям.

Что касается ее возлюбленного… тут она принимала желаемое за действительное. Тот рай, что они обрели, был лишь у нее. Он никогда не любил ее, как она думала, ни открыл свое сердце, как сделала она.

Она была обманута и предана.

Самое смешное, что она снова начала помогать Королям. И сейчас, когда она нуждалась в них больше всего, их не было рядом. Она должна была уже понять, что так и будет. Они снова подвели ее.

Сосредоточит ли она всю свою ненависть на Королях Драконов? Когда она станет Тёмной, она пойдет за ними? Будет ли она помнить, какой Фейри была, когда зло овладеет ею?

Услышав звук приближающихся шагов, Ри поспешила смахнуть все следы слез. Последний сеанс пытки, казалось, длился целую вечность. Когда все закончилось, она цеплялась за последние крупицы надежды. Сколько еще она сможет вынести?

Дверь ее темницы распахнулась, и внутрь вошел Балладин. Он не потрудился запереть ее за собой. Она не могла пошевелить руками, не говоря уже о том, чтобы встать, поэтому о побеге не могло быть и речи. Благодаря Цепям Мордара, которые удерживали ее, каждая попытка использовать магию, отдавалась мощным электрическим разрядом.

— Не думал, что ты сможешь выглядеть хуже, — произнес Балладин, присаживаясь рядом с ней на корточки. Его ирландский акцент был настолько сильным, что ей захотелось услышать шотландский акцент.

— Пошел на хрен, — сказала она, улыбнувшись так лучезарно, как только могла.

— Вижу, ты все еще сыплешь оскорбления.

Она выдавила из себя смех, который показался ей слишком хриплым.

— Я? Можешь катиться к черту, ублюдок.

Балладин холодно улыбнулся.

Ри внутренне сжалась, потому что зашла слишком далеко. Возможно, он нечаянно убьет ее и покончит с тем адом, в котором она находится.

Красные глаза неотрывно следили за ней, когда он встал и отошел на несколько шагов назад. Расставив ноги, он поднял руки, на уровне груди, повернув ладони друг к другу. Ри всхлипнула, когда между ними вырвалось черное облако, и все звуки потонули в оглушительном вопле зла, направленного на нее.

Она вспомнила, как впервые увидела своего возлюбленного, своего великолепного Короля Драконов. Едва эта мысль пришла ей в голову, ее швырнуло через всю комнату, и она ударилась о стену.

Ри закричала от невыносимой боли, когда все ее кости с хрустом сломались.

* * *

Шайра вошла в дом своей семьи. Ее сердце все ещё бешено колотилось, после времени проведённого с Кирилом. После того как он высадил ее в Корке, ее тут же окружили Тёмные, сопровождавшие до дома.

Она прошла на кухню и осмотрелась. Они, так же как и многие другие Тёмные, поселились в доме смертных. Шайра даже знать не хотела, что ее семья сделала с хозяевами дома.

Особняк был большим, в старинном стиле, но все же ее семья оборудовала его по последнему слову техники. Триста лет назад мать решила, что внешнему виду особняка требуется косметический ремонт, и сделала его более современным.

Когда-то давно оба клана Фейри сражались за господство над Землей, но Короли Драконов не позволили ни одной стороне одержать вверх. Когда стало ясно, что Фейри не победить, они заключили перемирие с Королями Драконов. Перемирие гласило, что Фейри не могут ступить на земли Шотландии, или оставаться в этом мире на долгое время, но было что-то в людях, что привлекало их. Никто не мог долго находиться вдали от них. И каким-то образом Фейри начали интегрироваться со смертными в Ирландии. Они держались обособленно, но всегда поблизости от людей.

Пока Шайра ходила по дому и рассматривала его, он казался ей абсолютно человеческим, но в этих стенах не было ничего хорошего. Здесь жило и дышало зло.

Она жила здесь.

Как получилось, что она не ощущала зла, до того как времени проведенного с Кирилом? Она родилась в семье Тёмных, сама была злом и творила ужасные вещи, об этом свидетельствовали красные глаза и серебро в волосах. Оглядевшись, она почувствовала себя чужой в собственном доме.

— Ты рано вернулась, — сказал Фаррелл, входя в кухню и окидывая ее пристальным взглядом. — Твои волосы в беспорядке. Ты переспала с ним?

Она не знала, почему решила солгать, но сразу приняла это решение, когда слова слетели с ее губ.

— У Кирила кабриолет, если ты не забыл. Конечно же, мои волосы будут растрепаны.

— Ты была в его доме. Неужели ты не использовала свои уловки? — спросил он насмешливо.

— Так и было. Он поцеловал меня.

— Поцеловал тебя? — Фаррелл усмехнулся. — Это все, на что способно твое соблазнение?

Ей хотелось послать его к черту. Вместо этого она мило улыбнулась.

— Полагаю, ты привык, что тебя соблазняют лишь шлюхи, братец. Разве ты не знаешь, каково это, когда тебя соблазняет леди?

— Ты не леди.

Ее улыбка стала шире.

— Ох, постой. Ты не знаешь этого, потому что не знаешь, как соблазнить женщину, не используя имя и состояние семьи.

— Ах ты, стерва, — зарычал Фаррелл и приблизился к ней.

Он сжал рукой ее шею, точно так же как Кирил ранее вечером. Разница была в том, что Кирил держал ее крепко, но, не причинял боль, а Фаррелл очень хотел задушить ее. Шайра не отрываясь, смотрела ему в глаза, призывая совершить то, о чем он мечтал сотнями лет.

— Фаррелл, — произнесла их мать, стоя в дверях. — Отпусти