словно колонны, пупырчатые вазы тёмного стекла, поднялась на второй этаж по мраморной лестнице, застеленной бордовым узбекским ковром.

В приёмной никого не было. Молоденькая, похожая на пуделя, секретарша с накрученной локонами и чёлкой, сверила со списком и кивнула на дверь:

— Проходите.

Я вошла в кабинет.

— Здравствуйте, Сергей Петрович, — улыбнулась я.

— Удивлён, — поправил очки Барабаш, окинул меня с ног до головы демонстративным взглядом и насмешливо прищурился. — Не ожидал, что ты после того памятного разговора попросишь о встрече. Зачем пришла? Неужто передумала?

— Я решила вас удивить ещё больше, — произнесла я.

Глава 9

— Однако! — не смог скрыть насмешливого изумления Барабаш. — И чем ты меня собралась удивлять, Лидия? Тебя же Лидия зовут, правильно?

— Да, — кивнула я, — Лидия Степановна. Я являюсь заместителем директора депо «Монорельс»…

— Давай-ка ближе к делу, — перебил меня хозяин этого роскошного по советским меркам кабинета, чуть скривившись, и резко побарабанил пальцами по инкрустированной малахитом подставке для ручек.

Сесть он мне не предложил.

— Сергей Петрович, я могу подсказать вам, как без лишних усилий подвинуть Плечевого и стать председателем нашего облпрофкома, — заявила я, глядя в упор на Барабаша.

Надо было видеть, как у него «отпала челюсть» почти в буквальном смысле этого слова.

— Да ты что! — бешенным лосем взревел он, — Ты кто такая! Что ты себе позволяешь! Да как ты могла прийти сюда с такими словами!

Его лицо побагровело, аж до лилового, и казалось, вот-вот его хватит удар. Сейчас Барабаш напоминал выброшенную на берег рыбу. Больную багровую камбалу с выпученными глазами.

— Сергей Петрович, — я без спроса уселась напротив него и прищурилась. — Не беспокойтесь. Я не провокатор и не собираюсь вас ловить на нетолерантном отношении к вышестоящему руководству. И собирать компромат на вас тоже не собираюсь. Наоборот, я реально могу помочь вам самому стать председателем. Зачем? Мне это выгодно. Скажем так, для продвижения ряда своих личных проектов…

— Вон! — выпалил Барабаш, схватившись за узел галстука, ему явно не хватало воздуха.

— Вас поняла, — показательно вздохнула я, направляясь к выходу. — Жаль. Очень жаль, что мы не нашли взаимопонимания, Сергей Петрович. А вы профукали такую возможность и остаток профессиональной жизни так и проведёте на подтанцовке у Плечевого…

— Я сказал вон отсюда! — прорычал Барабаш, окончательно чуть не взорвавшись от бешенства.

Я пожала плечами, бросила последний ироничный взгляд на него и прикрыла дверь кабинета с другой стороны.

— Злой? — спросила секретарша, тряхнув мелкими локонами и тревожно прислушиваясь к шуму из кабинета. Сейчас она напоминала уже не пуделя, а перепуганную болонку или даже бедную умирающую овечку.

— Как обычно, — пожала плечами я и вышла в коридор.

Секретарша скорбно вздохнула и, торопливо схватив блокнот, понуро побрела в кабинет шефа, а я медленным шагом отправилась к выходу из здания — пора уже на работу.

Сочувствовать ей я не стала — каждый сам выбирает свою жизнь, и если ты терпила и безропотно сносишь все капризы и гнев руководства и коллег — то, кто тебе доктор? Лично я считаю, да что там — я глубоко убеждена, что некомфортные места, людей, работу, окружение и так далее, нужно категорически исключать из своей жизни недрогнувшей рукой. Это раньше священники всех религий внушали прихожанам, мол, терпите, а уж на том свете вам будет ой как хорошо. И народ терпел. Мучился всю жизнь, но терпел. Ведь забитыми, измученными людьми с рабской психологией управлять легче. И многие из нас, потомки тех терпеливых людей, продолжают и сейчас безропотно сносить и травлю коллег, и неадекватные перепады настроения руководства. А это неправильно. Мы же расплачиваемся своим здоровьем. Потом все эти стрессы ещё не раз аукнутся…

Поток моих мыслей прервал возглас. Я развернулась почти у выхода — меня догоняла овечкоподобная секретарша:

— Лидия Степановна! — задыхаясь, выпалила она, — Лидия Степановна! Постойте же!

— Что случилось? — спросила я, остановившись и мысленно усмехнувшись — стопроцентно заглотил наживку наш жирненький Барабаш.

— Вас Сергей Петрович зовёт! — сообщила она, шумно пытаясь отдышаться.

— Да вроде мы с ним всё порешали, — скривилась я.

— Лидия Степановна, — просительно взглянула на меня секретарша, — он сказал вернуть вас.

Я не стала продолжать капризничать. Зачем доводить бедняжку до нервного срыва, ей и так несладко.

— Хорошо, идёмте, — покладисто ответила я и пошла обратно. Вот такая я вся миролюбивая и добросердечная!

Секретарша засеменила следом:

— Я, когда вошла, он сперва так кричал, так кричал, — сбиваясь от быстрой ходьбы, делилась она наболевшим, — а потом задумался, и так долго сидел, и всё думал. А потом сказал мне срочно вернуть вас. Я так быстро бежала, еле-еле успела!

Наконец, мы достигли высокого кабинета, и я толкнула дверь.

Барабаш сидел за столом с отрешенным лицом. При моём появлении он вздрогнул, надулся и моментально напустил на себя суровый и недовольный вид:

— Я категорически…!

— Сергей Петрович, — тихо сказала я, прервав столь экспрессивное начало. — Если вы меня попросили вернуться, чтобы высказывать претензии — то не утруждайтесь. У меня тоже работа. А если вы решили-таки внять голосу разума — то к чему сейчас этот маленький спектакль? Мы с вами люди занятые, и давайте всё делать по-взрослому: если да — значит да. Если нет — то разбегаемся и не мешаем друг другу.

Барабаш опешил. У него сейчас стало такое смешное удивлённое лицо, как у старого мопса. Какую-то минуту он сидел с таким видом, что я уже решила, что всё пропало, и ничего из этой моей затеи не выйдет. Но тут вдруг он откинул голову и захохотал. Громко. Весело. От души.

Я осталась стоять и только молча смотрела. Наконец, отсмеявшись, Барабаш вытер слёзы и весело спросил:

— Слушай, а что такое «нетолерантное отношение»?

Я аж подзависла. Опять, блин, прокололась.

— Сергей Петрович, — перевела я разговор в более конструктивное русло, — давайте сразу к делу? О нюансах лингвистики поговорим после. Когда появится свободное время.

— Слушаю тебя, — посерьёзнел Барабаш.

— Нет, это я вас слушаю, — заявила я. — На что я могу рассчитывать, когда вы станете председателем?

— Ну… на мою благодарность, — удивлённо поморщился Барабаш. Ему явно было неловко, но алчность и жажда власти победили.

Да, именно на это я и рассчитывала, когда ввязалась в эту затею.

— Прекрасно, — кивнула я, — давайте теперь конкретизируем, в чём именно будет выражаться эта благодарность?

— А что ты хочешь? — нахмурился хозяин кабинета и его небольшие водянистые глазки юрко забегали.

— Денег. И помощь.

— Сколько?

Я оторвала листочек с откидного календаря и написала цифру.

— Ого! — вытаращился Барабаш, — а у тебя губа не дура.

— Я благотворительностью не занимаюсь, — мило улыбнулась я. — Причём это — не вся сумма.

— Да это же грабеж! — возмутился Барабаш.

— А вы посчитайте, за сколько времени вы отобьёте эту сумму?

Барабаш задумчиво зашевелил губами, что-то прикидывая в уме. Очевидно, результат его порадовал, потому что он чуть повеселел:

— А что за помощь?

— Ну, скажем так, — вздохнула я, — мне может понадобиться помощь или поддержка. Ничего криминального или выходящего за рамки закона.

— Один раз, — кивнул Барабаш.

— Шесть.

— Два.

— Четыре.

— Три!

— Согласна.

— Расписку, надеюсь, мне писать не надо, — хохотнул Барабаш, но как-то неубедительно и слегка нервно.

— Не надо.

— А не боишься, что я тебя обману и не дам ни денег, ни поддержки? — усмехнулся Барабаш.

— Нет, — отзеркалила усмешку я. — Ведь вы заинтересованы в долгоиграющем стабильном результате. И хотите доработать до пенсии.

— Интересно, — вздохнул он и добавил, — ладно, рассказывай.

— Давайте так, завтра я принесу вам подробную программу, — ответила я. — Но если в двух словах — мы вас правильно распиарим, создадим привлекательный бренд и заставим народ полюбить вас, а Плечевого наоборот — возненавидеть…

— Да как ты всех заставишь? — вздохнул Барабаш и грустно почесал плешивую голову.

— Поверьте, есть способы, — улыбнулась я загадочно.

— Хорошо, — дал отмашку Барабаш, — когда ты придёшь?

— Утром, — ответила я.

— Не опаздывай только, — нахмурился Барабаш.

— Конечно. И да. Вот ещё — давайте начнём с того, что вы поменяете секретаршу.

— А что с ней не так? Валя — старательная девочка.

— В этом всё и дело. Валя — девочка. Старательная, симпатичненькая, молоденькая. А вам нужен опытный и деловой секретарь.

— Да где ж я такого найду? Они сейчас все на производство хотят идти. Там деньги платят. Хорошо хоть и такая есть.

— Завтра я предложу вам кандидатуру. Достойную, — пообещала я.

И на этой оптимистической ноте мы расстались, вполне довольные друг другом.

В депо я первое что сделала, это набрала Людмилу:

— Людмила, вызови ко мне Репетун. Срочно.

Татьяна Петровна появилась в моём