снег и свернули на участок перед домом, с энтузиазмом тявкая.

— Идёмте, — мрачно сказал Нокс.

— Увидимся с другой стороны, — пообещал я.

Нокс повернул за угол и получил залп снежков ещё до того, как сам успел бросить хоть один.

Далее раздался истерический хохот, когда Нэш спешно бросил весь свой арсенал в спину Нокса, уделяя особенное внимание его голове и заднице.

Я неспешно подошёл к Ноксу, поднял ведро над его головой и высыпал всё содержимое.

Наоми расположилась в кузове грузовика Нокса, и у её ног лежало несколько десятков снежков. Джеремайя документировал этот момент, снимая на телефон, а Стеф стоял рядом с самой огромной маргаритой, что я видел в своей жизни. Слоан и Лина барахтались в снегу, и обе собаки лихорадочно лизали их лица.

В хриплом смехе Слоан было нечто земное, стихийное. Она не смеялась так со мной. Больше нет.

Наоми разразилась заливистым звонким смехом.

— Ты выглядишь как кошмарный снеговик, — крикнула она своему мужу. Весьма точная оценка. Борода Нокса полностью покрылась снегом.

Нокс сбросил с себя транс, поднял руки и зарычал.

Его жена завизжала и попыталась удрать, но Нокс запрыгнул в кузов грузовика и схватил её в снежное объятие. Он принялся тереться лицом об её голую шею, заставляя её кричать ещё громче.

— Это определённо надо в рамку, — заявил Джеремайя, щёлкая фотографии.

Нэш потянул всё ещё смеющуюся Лину за руки, поднимая её.

— От тебя пахнет текилой и плохими решениями.

Она обвила его руками за шею и смачно поцеловала в губы.

— А от тебя пахнет так, словно нам надо заняться сексом.

Слоан, оставаясь на снегу, изобразила рвотный позыв.

Я отбросил ведро в сторону и протянул ей руку.

Она смотрела на мою ладонь слишком долго, так что я наклонился и рывком поднял её на ноги.

Её руки в варежках ухватились за мои предплечья, пока она восстанавливала равновесие. Она до сих пор хохотала. Её очаровательное лицо являлось воплощением веселья. Вблизи я заметил более тёмное пятно лесно-зелёного цвета на радужке её левого глаза.

— Только не на кофточку, — провизжала Наоми в кузове грузовика.

— Лучше бы эти проделки не испортили мои ботинки, — пожаловался Стеф, глядя на свои ноги.

Слоан улыбалась, её изумрудно-зелёные глаза оставались ясными и яркими.

— Ты не пьяна, — заметил я.

— Мы все не пьяные. Это всё снег. Он превращает нас в четвероклассников. Вот наглядный пример, — сказала она и помахала бордовыми варежками, показывая на меня. — Когда ты в последний раз делал нечто столь недостойное, как игра в снегу?

— Можно убрать мужчину из Нокемаута, но нельзя убрать Нокемаут из мужчины, — пошутил я.

Она нахмурилась.

— Погоди. Я забыла. Я опять зла на тебя.

— Думаю, с нами это всегда справедливое предположение, — сухо отозвался я.

Она согнулась в талии и подняла несчастную Пайпер, который понадобится новый свитерок, потому что этот весь покрылся комками снега.

— Я особенно зла на тебя, потому то ты настучал Наоми, хотя я всего лишь хотела тихо провести вечер в одиночестве.

— Как видишь, я тоже страдаю от последствий своих действий, — сказал я, показывая в сторону Нокса и Нэша.

Слоан уткнулась лицом в мокрую жёсткую шёрстку Пайпер.

— По какой-то абсурдной причине Наоми посчитала, что ябеда тоже не должен быть один сегодня. Мои страдания почти стоили понимания, что тебе пришлось развлекать своих приятелей вместо того, чтобы придумывать, как взвинтить цену лекарств от давления, или чем ты там развлекаешься на досуге.

— Я развлекаю себя, запоем смотря «Теда Лассо» и болея за злодея Руперта.

Слоан попыталась подавить смех, но безуспешно.

— Проклятье.

И это вызвало пьянящий восторг, превосходивший всё, что я испытывал в недавнем прошлом. Просто жалко.

— Погодите-ка. Вы двое реально улыбаетесь друг другу? — потребовала Лина.

— Господи. Это снежное чудо, — сказал Стеф, крестясь, пока Джеремайя обнимал его за талию.

— Мне надо позвонить в участок и проверить, не грозит ли нам падение астероида, — пошутил Нэш.

— Мне это не нравится, — сказал Нокс, награждая меня злобным заснеженным взглядом.

— А я в восторге, — упорствовала Наоми, взяв его под руку.

— Ха-ха. Вы просто уморительные, ребят, — сказала Слоан, выразительно делая шаг в сторону. Она повернулась ко мне спиной и забрала с собой это тёплое чувство.

* * *

Нокс и Нэш настояли, что останутся на ночь, а девушки забрали с собой собак и ушли в соседний дом.

На часах была уже полночь. Нокс вырубился на одноместной кровати, рассчитанной на мальчика, пока Нэш спал на раскладном диване в моём кабинете.

Если судить по долгим и пылким прощаниям, которые они разделили с Наоми и Линой, то можно было бы подумать, что они отправляются на войну.

Что такого было в любви, отчего мужчины превращались в идиотов с глупыми улыбками?

Я считал себя везунчиком в том, что мне хотя бы не приходилось беспокоиться об этом.

Я переключил внимание на финансовый отчёт передо мной. Цифровая платформа для сбора средств стала бы интересным пополнением моей «злобной корпоративной империи». Я сохранил свои пометки в облачном хранилище и написал электронное письмо ассистенту с просьбой добавить в мой календарь встречу с партнёрами по платформе.

Я снял очки и потёр ладонями уставшие глаза.

Я хотел лечь в постель. Провалиться в измождённый сон без сновидений. Но не мог. Пока что нет. Пока в спальне Слоан ещё горит свет, тёплый и золотой, как маяк среди снегопада.

По моему мнению, эта привычка была ещё хуже курения — не ложиться спать, пока у Слоан не погаснет свет. Этот импульсивный порыв вовсе не приносил мне пользы, учитывая, что эта женщина была книжным червяком и часто читала до полуночи и даже дольше. Я посмотрел на свою копию «Полночной библиотеки» возле моего локтя и задался вопросом, может, от неё тоже надо будет отказаться, когда наконец-то продам этот дом.

Я был жалок, втайне деля с ней время отбоя, как будто если я засыпал в одно время с ней, это каким-то образом гарантировало её безопасность. Чем скорее я продам этот дом и разорву все узы, тем быстрее мы оба будем свободны.

Уличный прожектор на заднем дворе Слоан осветил зимний пейзаж, и я резко оживился, подавшись вперёд и глядя в окно.

Вот и она.

Она переоделась в другую пижаму, а поверх надела большое тёмное пальто и ярко-красные зимние сапоги. Я смотрел, как она целенаправленно шагает по двору, и повелевал ей остановиться, пока она не скрылась за елью и туями.

Я поднялся со стула и задержал дыхание. Она помедлила, оставаясь в пределах видимости,