– А вы откуда шли? – вопросом на вопрос ответил Хольмер.

– Мы ходили к холмам учить Гуммеля жизни.

– Научили?

– На полтыщи ливров.

– Стало быть, кто-то угощает?

– Увы, сэр, Джек вернул ему деньги, но с условием, что тот перестанет ставить пари, иначе Джек снова заберет выигрыш.

– Стреляли?

– Джек стрелял – по яблокам.

– Из этого стенобитного орудия?

– Зря вы так, сэр, – возразил Джек. – Очень сбалансированный револьвер. Если вовремя подгибать большой палец, ладонь почти не сушит…

– Ладно, пошли ко мне, это же я вас искал, когда на Ренегата наткнулся, – признался Хольмер.

– Снова будем есть торт? – уточнил Джек.

– А тебя еще не мутит от моих тортов?

– Нет, сэр. Платите вы, почему меня должно мутить?

Все рассмеялись, и это разрядило напряжение от недавнего созерцания электронного кота.

– Тут нам разнарядочка пришла… – сообщил Хольмер и шмыгнул носом.

– Снова война? – спросил Хирш.

– А ты против?

– Да ничуть. Две недели на приколе – даже странно.

– И канонады не слышно, – добавил Джек.

– А раньше была?

– Была, конечно, но отдаленная.

Хольмер и Хирш переглянулись. Они не слышали раньше никакой канонады.

До комнаты капитана шли молча. Джек размышлял о способностях скотоплексов, а Хирш тосковал по персиковому сектору торта-мороженого. Неужели капитан с этим покончил? Было бы жалко.

Над городком с ревом пронеслось звено лаунчмодулей. Они пролетели с севера на юг, и скоро их не стало слышно.

– Совсем совесть потеряли, – заметил Хирш, опускаясь на стул и поглядывая на пустой стол.

– Да, в прежние времена они на такое ни за что бы не решились, – согласился Хольмер. – А что скажешь ты, Джек?

– Я полностью потерялся в этих переменах, сэр. Раньше тоже бывали перерывы, но теперь-то уже ясно, что никакой войны больше не будет.

– По крайней мере, между нами и арконами, – добавил Хольмер, присаживаясь на кровать.

– А какие еще могут быть варианты?

– Ферлин твой друг, а не мой, поэтому ты должен знать больше всех нас.

– Да, Джек, – поддержал Хольмера лейтенант Хирш, – что тебе сказал Ферлин? Чего нам ждать?

– Ну, он намекнул, что многое может измениться.

– И все?

– И все.

– Отлично, – кивнул Хольмер. – Значит, ты не удивишься, если я скажу, что через сорок пять минут за вами с Тедом прибудет «середняк».

– Снова война? – удивился Хирш.

– Снова задание, – поправил его Хольмер. – Вы отправитесь в распоряжение какой-то особой группы. Я не очень понял, да мне и не объясняли – звонок был из дивизии, кто там будет объясняться с каким-то комроты? Сказали – выделить две легкие машины, и я сразу подумал про вас.

– А куда лететь? – спросил Джек.

– Лететь далеко, часа три будете болтаться.

– Надо обед взять! – подскочил Хирш.

– Надо, – согласился капитан. – Иди на кухню и потребуй картошки с мясом в фольгу.

– А если скажут жевать сухпай?

– Тогда ты напомнишь им, сколько бабла я переплачивал за мороженые торты и что мой пистолет почищен и смазан. Дальше что-нибудь нафантазируешь сам.

– О да, сэр! Я им нафантазирую! – заверил Хирш.

Капитан Хольмер оказался прав: лететь на очередное задание пришлось более трех часов. Спать Джеку не хотелось. Пока не было боевой работы, они и так все время спали да обсуждали меню в столовой. Однако дело было привычное, и Джек с Хиршем все же задремали под мерное гудение двигателей.

В прежние времена таких комфортных режимов транспорты не знали. Быстрый набор высоты, скоростное снижение – почти пикирование. Зависание, сброс десанта, и сразу прочь из простреливаемого пространства.

Теперь все было иначе. «Не служба, а мед», – говорили пилоты и позевывали.

Примерно за полчаса до приземления Джек проснулся и, придвинувшись к иллюминатору, стал смотреть вниз, туда, где среди холмов и пустынных долин то и дело попадались заброшенные шахты, горняцкие деревни, ржавеющие обогатительные фабрики и поседевшие от окислов терриконы, которые местами превышали высоту окрестных холмов.

Частые в этих местах дожди смывали со склонов всякую дрянь, и у подножий искусственных холмов скапливались целые озера с желтой, красноватой или оранжевой водой.

На некоторых даже гнездились какие-то птицы, Джек видел, как поднимались целые стаи, перепуганные грохотом турбин.

Вид этих отравленных районов, конечно, угнетал, но по сравнению с пустошами, в которых жили люди на родной планете Джека, здешние места казались цветущим садом.

Перед самой посадкой «середняк» развернулся неподалеку от брошенного военного городка и стал садиться в пяти километрах севернее его – на старый бетонный плац, недалеко от большущих ангаров из гофрированной оцинковки.

Взметнувшаяся бетонная пыль закрыла Джеку обзор.

«Искусственный кофе с растительным молоком», – успел подумать он, наблюдая в иллюминатор густую пелену.

– Посадка штатная? – прокричал совсем рядом Хирш, растирая уши, чтобы поскорее проснуться.

– Полный порядок, – подтвердил Джек, и в этот момент шасси «середняка» коснулись площадки.

Пилоты сразу выключили двигатели, и вместо привычного гула остался лишь рокот редукторов и дребезжание обшивки потолка.

Джек с Хиршем проследовали к своим машинам-роботам, заняли места в кабинах и вскоре без спешки вывели роботов на окраину плаца.

– Ну что, ты чего-нибудь видишь? – спросил Джек, когда они высунулись из кабин.

– Ничего не вижу и ничего не слышу, – ответил Хирш, зевая.

– Тогда покарауль, я принесу две пары гранатометов для «таргара».

– Ну, неси… – ответил Хирш и снова зевнул так, что щелкнули челюсти.

Джек опустил кабину, сошел на бетон и, поправив на поясе тяжелый револьвер, направился к транспорту.

Заметив его, пилот включил раскладывающиеся мостки, и Джек поднялся в трюм по-человечески, а не снизу – через десантный люк.

Тем временем Хирш поймал местную волну и, откашлявшись, сказал:

– Я – Плотва, два борта прибыли на площадку эн-модуля. Как поняли меня?

– Привет, Плотва, это Окунь. Поняли тебя хорошо, можешь отправлять борт, мы идем к тебе с юго-запада. Ориентир – два пехотинца.