А доспехи! Это же каким мастером надо быть, чтобы создать подобное чудо! Шлемы с арабесками, брамицы, маски, закрывающие лицо во время боя, кирасы… О! А поножи, латные перчатки, слепящие глаза острыми бликами? Глаза у Барата разбегались от всего многообразия и великолепия представшей перед его глазами коллекции. Каждое изделие хотелось взять в руки и часами рассматривать и ощупывать.

Брамур, довольный реакцией Барата, широко улыбался. Пока Барат с замиранием сердца рассматривал коллекцию, Брамур подошел к еще одной ширме. Он вдруг стал необыкновенно серьезным. Аккуратно отодвинул тяжелую материю. В нише, которую скрывала ширма, находился полный доспех, выкованный с необыкновенным мастерством.

Барат изумленно замер, несколько долгих минут не в силах что-то произнести.

— Ух ты! — наконец, выдохнул он. — Красотища!

— "Синее пламя", — с гордостью произнес Брамур.

— Хорошее название, — кивнул Барат. — Только где же тут хоть что-то синее?

— Нет, деревня — она и есть деревня! — Гнома даже затрясло от возмущения. — Метод так называется! Метод ковки. Понял? Это древнее искусство гномов!

— Нет, — мотнул головой Барат. — Я о таком методе не слышал.

— А о чем ты слышал в своем селе? — бушевал Брамур. — Если у вас такого не слышали, то это еще не значит, что его нет.

Гном надул губы, резко повернулся, отошел в угол и там сел на крепкий табурет, отвернувшись от Барата.

Он что, обиделся? Вот так, по—детски? Барат озадаченно почесал затылок.

— Брамур, ты это… ну, извини. — Барат тронул гнома за плечо.

— Там не хватает одного предмета, — не оборачиваясь, пробурчал Брамур. — Я думал, что с твоей помощью смогу выковать его.

— Не хватает? — удивился Барат.

На его неискушенный взгляд доспех был полным и совершенным.

— Там нет главного — секиры, — пояснил Брамур. — А без секиры воин гномов таковым считаться не может. Но к такому доспеху и секира должна быть необычной. Она должна быть ему под стать.

Барат молчал, пытаясь осмыслить сказанное Брамуром. Тот пытливо и с надеждой всматривался в лицо молодого парня.

— Почему ты думаешь, что я смогу это сделать? — с тревогой спросил Барат.

— Не пытайся казаться глупее, чем ты есть на самом деле! — насупился Брамур. — Это у тебя за плечами что болтается? Свой клинок ты же смог выковать!

— Так это меч, — растерянно защищался Барат. — Это же не секира! Я не умею делать секиры. И потом, он же слушается только меня…

— Ковать я тебя научу! — нетерпеливо прервал Брамур. — Конечно же, ковка Подгорного народа это тебе не то, что жалкие потуги людей. Но, если ты Ардейл, то сможешь этому научиться. Я надеюсь, что сможешь. Это простым людям такое не по зубам. Неподвластно им это искусство. Ты обещаешь в обмен на обучение попробовать потом выковать секиру мне?

В темных глазах гнома было столько яростной надежды и веры в чудо, что Барату стало немного не по себе. Но было еще сказано нечто невероятное. Барат не верил своим ушам. Сам гном, а как известно, кузнецы этого народа славились по всем землям, обещает его научить кузнечному делу! Как славного прадеда Барата, Малиса. Правда, сомнения относительно возможности выковать оружие, которое бы слушалось не его, у Барата оставались. Ну да, не попробуешь — не сделаешь.

— Я постараюсь, — внезапно охрипшим голосом сказал Барат. — А ты и вправду научишь меня своему искусству?

— Научу, — пообещал Брамур. — Но только не "синему пламени".

Брамур замялся, из-под косматых бровей виновато моргнули карие глаза:

— "Синее пламя" я и сам не умею. Это надо идти в Каргерт. Там у гран-гленда Мартрехта надо просить. Может, он согласится, а может, и нет. Это величайший мастер нашего народа. Только он хранит секреты этого искусства. Он не выбрал еще наследника, которому передаст свои знания. Ну да ничего! Еще определится. Какие его годы! Всего лет пятьсот… Быть может, и мне повезет.

Брамур поднялся и аккуратно задернул штору, закрывая великолепие в нише. Погасли светильники, и в кузнице установилось ровное, не раздражающее глаз освещение.

И началась учеба Барата. Брамур оказался учителем нетерпеливым и горячим. Сколько громов и молний обрушивалось на бедную голову Барата! И не сосчитать. Любой жест, любая ухватка вызывала ливень критики, который Брамур эмоционально обрушивал на человека.

— Ну кто так держит? — ревел он. — Не заготовка должна тобой командовать, а ты ею!.. Что это ты делаешь? Это ты называешь добрым ударом? От этого удара и комар не соизволит подохнуть. Ты что, забыл, как надо работать большим молотом?

Но, несмотря на это, дело начало постепенно двигаться вперед. Перед Баратом открывались все новые и новые тайны и горизонты кузнечного дела. Он жадно впитывал в себя все наставления и советы Брамура. Он раз за разом повторял заданные упражнения, стараясь не расстраиваться от едких замечаний мастера.

Но истинное восхищение Барата вызывало мастерство самого Брамура. Казалось, металл в его руках становился мягче и податливей глины, и мастер мог делать с ним все, что хотел. Пусть Барат и владел искусством многослойной ковки, но по сравнению с тем, что показывал Брамур, это было убого.

А присадки к металлу? Оказывается, они существовали у гномов в величайшем многообразии. При помощи этих присадок можно было добиться самых, казалось бы, несовместимых свойств металла. Надо ли говорить, что эти присадки хранились гномами в величайшей тайне? А добавление других минералов при ковке? Никель, хром и тому подобные добавки. Огромное значение имели и температурные режимы. А закалка? Можно закаливать в простой воде, а можно и не только в воде. Все зависит от того, что ты хочешь получить в итоге. Были даже такие методы, о которых Брамур говорил исключительно шепотом, боязливо оглядываясь.

Все эту науку постепенно и начал постигать Барат. Он пропадал в кузнице у Брамура целыми днями. Будь его воля, он бы и ночами работал, но тут Брамур был строг.

— Хорошая работа, парень, требует и хорошего отдыха! — наставительно басил он, для убедительности подняв вверх заскорузлый указательный палец. — Ну, и о вкусной и здоровой пище забывать не стоит. Откуда же нам силы для такой работы брать? Если ты будешь только работать, то мы скоро отнесем то, что от тебя останется, в какой-нибудь заброшенный штрек, да там и прикопаем. А это никуда не годится! Я для чего тебя учу? Вовсе не для того, чтобы ты свалился от истощения!

Несколько раз Барата навещал Тархрет. Ему была интересна судьба "спасеныша", как он называл Барата. Его визиты всегда сопровождались громоподобным хохотом и жизнерадостными изречениями типа: "Ну, как ты тут? Еще не зачах? Нет? Ну, ничего! Я этого типа бородатого знаю! Скоро из тебя Брамур все соки выжмет, тогда и отбросишь копыта! Гы-гы-гы!"

Барат воспринимал эти высказывания спокойно, только улыбаясь в ответ. А вот Брамура эти речи почему-то выводили из себя. Он воинственно топорщил бороду в сторону шутника, хмурил брови и начинал воинственные действия в виде перепалки. Обычно канонада сводилась к полной победе Тархрета. Он утверждал, что мнение Брамура яйца выеденного не стоит, так как тот не женат. Неженатый гном считаться мастером не может именно потому, что он не женатый! Из этого Тархрет делал неожиданный вывод: "Если ты, Брамур, не мастер, то пацаненка ты непременно загубишь! Срочно женись! Может быть, тогда и будет какой-то толк".