По-другому это было не назвать.

— Двери закрыты, я проверял.

А, ну да.

Я вскочила с кровати и подошла, чтобы убедиться, каким образом он болтался с той стороны окна.  

Шутничок делал вид, что держался одними руками за оконную раму, когда ноги висели в воздухе.

Однако Женя выпрямился, тем самым вырос в проеме окна, прекращая дурачиться.

— Привет, — сказал он весело, уверенно стоя на высокой лестнице-стремянке.

— И тебе не хворать, — ответила я, и наклонилась к нему, чтобы убедиться в его опоре.

Надеялась, что он не свалится, высота была приличной.

— Откуда лестница?

— Из бабушкиного сарая.

— Высокая.

— Точно. На такой можно и до неба достать.

— А сможешь? — решила обхитрить его. Уязвимое состояние Еникеева легко ощущалось, и я пользовалась моментом.

— Для тебя все, что угодно, даже звёздочку.

Его взгляд, как и слова, завораживали. Он притягивал, манил и околдовывал.

— Не пригласишь войти? — рассеял свои же чары.

— Не приглашу, — твёрдый мой отказ.

— Какая же ты упрямая, — усмехнулся Еникеев, и в один миг, упираясь широкими ладонями на подоконник, приблизил свое лицо.

Я затаила дыхание, попеременно смотря в глаза янтарного отлива и на губы, которые он только что облизнул.

Локон моих волос был игриво накручен на его палец, дыхание чуть касалось щеки. Он был настолько близко, что терпеть продолжения уже не было сил.

—Ты вкусно пахнешь, Ежевика, — проговорил в полголоса Женя, забирая мой разум с собой.

Затем он отстранился с привычной улыбкой на губах. И мир вокруг обрёл тусклые тона.

И это тогда, когда я почти готова была окунуться в его омут. Ах, он жулик!

— Даже не надейся, что я одна из тех, кого достаточно поманить пальчиком.

— Я и не думал, — продолжал хитро улыбаться.

— За чем пожаловал? — сложила руки на груди, глядя на парня строго.

— Что происходит, Вика? — а вот тут спросил уже Женя без улыбки.

— Ничего, — выпалила первое попавшееся на языке слово.

— Как ничего, я же вижу?

На самом деле «все».

— Что именно ты видишь? — спросила я, затаив дыхание.

Ладно, хорошо. Нужно было разобраться. Окей, без проблем.

Сначала Женя вздохнул, взъерошил пальцами свою чёлку, а после начал жалобную песню.

— Я думал, ты будешь рада тому, что я окажусь рядом с тобой в походе.

Несколько секунд молчания.

Так-то да. Но не рада тому, как все изначально складывалось. Он начальник. Я подчиненная, — если образно об этом говорить. Потом, я не понимала, зачем ему все это. Какого рожна он вообще очутился в моей студенческой жизни, ведь университетов и факультетов тьма, а он попал именно в мой?

— Хотел сделать тебе сюрприз. Удивить. Но, видимо, не получилось, — ответил на мои немые вопросы Еникеев.

И ещё одно: зачем столько внимания мне, девочке, которую он знал когда-то и не вспоминал последние годы? Девочке, чьи чувства унёс собой и не вернул обратно. Девочке, которую постеснялся целовать на глазах у ребят, разбивая и надламывая сильнее юное сердце.

— За тем, что это была ты, Ежевика. Ты же понимаешь, что поцелуй с той... — произносил Женя спокойным голосом, — был не настоящим.

Последний вопрос, который я так тщательно скрывала от всех, вырвался наружу, устроившись между нами неприятным воспоминанием того дня.

—Та девочка, не помню, как её звали, — продолжал Женя, — просто поставила меня в безвыходное положение перед твоим братом и остальными присутствующими.

— Но ты ведь мог отказаться целоваться с ней.

Во мне до сих пор кричала маленькая капризная девчонка, у которой отобрали любимую конфету со словами: «нельзя».

— Это нарушение правил игры, а значит, я слабак, что не смог сделать ни того, ни другого. Да и тусовка на мою память была не самой лучшей. Дворовые ребята с неблагоприятного района были беспощадными. Арс тоже это понимал, поэтому и не хотел, чтобы ты была участницей в этой затейливой дурацкой игре, но я настоял, а унизить тебя не входило в мои планы. Поэтому мне пришлось унизить себя в твоих глазах. Согласен, выглядело по-свински, особенно после того, как я и моя семья в спешке покинули этот город. Прости. Мне очень жаль.

Женины глаза необычно сверкали, мне захотелось раствориться в них и не ослепнуть от их блеска, когда он вспоминал и говорил то, о чем всегда хотелось услышать. Но больше всего мне хотелось знать:

— А на самом деле? — спрашивала, не теряя крупицу надежды. — Ты хотел...

— Что?

— Ну…

— Что, «ну», Ежевика?

— Поцеловать... — мямлила я.

— Кого?

Да что ж за недогадливый-то такой.

— Ту принцессу, а не жабу с соседского двора?

Уголки его рта приподнялись в улыбке. Долго-долго он ухмылялся перед тем, как ответить.

— На самом деле, есть одна непослушная девчонка. Негостеприимная, вечно недовольная невежа, которую стоит усмирить и заодно показать, где раки зимуют.

Вау, как неожиданно и горячо.

— Продолжай, — вновь сложила руки на груди, счастливая от его игривого настроения.

— Не могу.

— Почему? — разочаровано опустила руки по бокам. Вот-вот вошла во вкус, и на тебе.

— Она слишком далека от меня и в то же время слишком близко.

— Ты уж определись.

— Давно определился.

— Что ж так долго-то тянул?

— Слабо идёт на контакт, не поддается контролю, — разочарованно покачал головой.

Одурманенная его наглостью и собственной внутренней радостью, я и не заметила, как перелезший через окно Женя, надвигался прямо на меня, заставлял с каждым шагом отступать назад.

— А ты любишь подчинять, — задевала я его.

— И ничего не могу с собой поделать.

— Ах ты, мерзавец! Господин, как там тебя, начальник?

— Евгений «Свет» Юрьевич.

Спина уперлась в стену, грудь соприкоснулась с мужской фигурой. Я была в ловушке его чар. Снова. Безоговорочно и без шансов на побег.

— Виктория «Мечта» Романовна. Будем знакомы.

В этот момент беззвучно сглотнуть у меня не вышло.

— Для меня ты всегда будешь Ежевикой, — прошептал он, и я закрыла глаза, когда Женя провел пальцем по моей скуле. — Всегда хотел и сейчас хочу, Вика.