— Я тебе кое-что принесла, — сказала Андреа, махнув рукой в сторону контейнера. — Я испекла новое печенье.

— Твоя слава тебя опередила.

— Что-что?

— Твое печенье. Мишель уже сказала, что мне оно очень понравится. — Хотя Ханна не слишком проголодалась, у нее потекли слюнки, когда Андреа сняла с контейнера крышку и воздух наполнился ароматом ананасов. — Пахнет восхитительно, — сказала она.

— Ну-ка попробуй. До сих пор оно всем нравилось, но твое мнение для меня важнее всего.

Ханна была довольна. С ее точки зрения, то, что сказала Андреа, было даже лучше ответного комплимента.

— Если вкус у него такой же прекрасный, как и запах, я уверена, что мне понравится. — Ханна взяла из контейнера печенье. — Красиво, Андреа. Мне нравятся вишенки сверху.

— Спасибо. Оно выглядело как-то простовато, и я подумала, что украшение не повредит.

— Что ж, ты выбрала правильный путь. Половинка засахаренной вишни всегда напоминает мне о праздниках или торжественных датах.

Ханна надкусила печенье и улыбнулась, когда вкус, который она предчувствовала, превратился в реальность.

— Боже мой! — воскликнула она.

— Это значит, что тебе нравится?

— Восхитительно. Как ты его назвала?

— Ананасно-изюмное печенье. Для начала я взяла полуфабрикат для кекса и добавила немолочные взбитые сливки, измельченные ананасы и золотой изюм.

— Дашь мне точный рецепт? Знаю, что нашим клиентам это понравится. Они обожают твою выпечку.

Андреа выглядела чрезвычайно довольной, хотя Ханна говорила ей это не в первый раз.

— Что ж, тогда я думаю, что печенье действительно удалось. В машине у меня есть еще. Я принесу перед тем, как уехать, и ты можешь проверить его на своих клиентах.

— Это будет любопытно. Я бы хотела заплатить тебе за печенье, Андреа.

— Не дури! — Андреа жестом отвергла предложение Ханны. — Считай, что это знак внимания. Ты делаешь для меня так много!

— Неужели?

— Да. Самая большая услуга — то, что ты учишь Трейси печь. И я думаю, Бетти достаточно подросла, чтобы принять в этом посильное участие.

— Что ж, хорошо! — отозвалась Ханна. Это было единственное, что она могла сделать для Трейси и Бетти, поскольку ни у Андреа, ни у бабушки Маккен не было времени или желания этим заниматься.

— Мне бы хотелось делать для тебя больше, — сказала Андреа. — Иногда мне кажется, что я беру и беру у тебя и ничего не даю взамен.

В голове Ханны мелькнула идея, и она громко выдохнула. Андреа могла кое-что для нее сделать!

— Что такое? — озабоченно спросила Андреа.

— Я сейчас подумала о том, что можешь сделать для меня только ты. Однако не уверена, что у тебя найдется время.

— Я найду время. О чем речь, Ханна?

— Я хочу, чтобы ты расследовала убийство.

— Но этим же занимаешься ты!

— Знаю, но это убийство я расследовать не могу. Мне не скажут правду.

— Ты говоришь об убийстве Пи Кея?

— Нет. Это расследование касается Росса.

У Андреа отвисла челюсть:

— Росс мертв?

— Нет! По крайней мере, я так не думаю. Дело в том, что Майк не знает, кому предназначались отравленные конфеты — Россу или Пи Кею. И это значит, что Майк должен расследовать обе версии, чтобы найти убийцу.

Андреа на мгновение задумалась и потом кивнула:

— Понимаю. Я знала, что Пи Кей съел отравленную конфету. Мама видела протокол патологоанатомического исследования, когда секретарша доктора печатала его сегодня утром. Она звонила, чтобы рассказать мне об этом, и велела передать тебе, когда я приеду сюда. Однако, похоже, ты уже знаешь.

— Майк мне рассказал.

— На сей раз он делится информацией?

— Он рассказал мне об этом, когда описывал свою встречу с офисным персоналом станции KCOВ. Конфеты были адресованы на офис Росса, поэтому временная секретарша и отнесла их в его офис.

— Понимаю! — воскликнула Андреа. — Я знала, что Пи Кей пользовался офисом Росса, но мне и в голову не приходило, что конфеты могли предназначаться Россу!

Сестры на секунду замолкли, а потом Андреа дотронулась до руки Ханны:

— Это чудовищно, Ханна! Как ты можешь жить, зная, что кто-то, возможно, пытался убить твоего мужа?

— А какой у меня выбор? Реальность такова, что это могло случиться именно таким образом. Я хочу узнать, так ли это. И тут появляешься ты.

— Понятно. Ты не можешь расспрашивать людей о Россе, потому что он твой новый муж и никто не признается, если у кого-то есть на него зуб. Скажи, что тебе нужно, и я это сделаю.

— Спасибо, Андреа. Сможешь оставаться поблизости, пока я позвоню кое-куда? А потом мы об этом поговорим.

— Да. Делать мне все равно нечего, разве что забрать Трейси из школы, когда закончатся занятия. Еще что-нибудь нужно?

— Вообще-то да. Сможешь подбросить Мишель до школы «Джордан»? Сегодня холодно, и я не хочу, чтобы она шла пешком.

— Смогу, никаких проблем. И не думай, что я не ценю всю ту помощь, которую ты мне оказываешь.

— Какую?

— Просто ты меня любишь, и ты моя сестра.

Ханна сперва выглядела удивленной, но затем улыбнулась. Это была медленная улыбка, как будто облака разошлись и проглянуло солнце.

— Иди звони, Ханна. Я сбегаю к машине и принесу второй контейнер с печеньем для твоих клиентов. Не возражаешь, если мы раздадим его прямо сейчас?

— Ни капельки. Таким образом ты сможешь оценить их реакцию.

— Хорошо. Тогда именно это я и сделаю. Приходи, когда закончишь телефонные разговоры, и мы обсудим то, чего ты от меня хочешь.

Когда Андреа вышла из кухни, Ханна подошла к телефону. Через несколько секунд она уже говорила с Салли Лафлин:

— Привет, Салли. Это Ханна. Мишель сказала, что ты звонила мне по важному вопросу. В чем дело?

— Ты видела статью Росса в воскресном выпуске «Лейк-Эден джорнел» о ярмарке праздничных подарков, которую я собираюсь устроить в нашем конференц-центре в эти выходные?

— Да. По-моему, хорошая идея.

— Еще лучше, чем я думала. Утром я проверила реестр торговцев, и записалось уже больше сотни.

— Вау! — На Ханну это произвело впечатление. Ярмарка подарков Салли обещала стать самым большим мероприятием, которое когда-либо происходило в «Лейк-Эден Инн».

— Все они торгуют украшениями и подарками к Рождеству и Дню Благодарения. Большинство вещей сделаны вручную, а если нет, то они индивидуализированы. Думаю, покупатели это оценят.