Ой, не могу.

— Только посмей сейчас засмеяться, — угрожает он мне.

Зажмуриваюсь. Секунда, другая… начинаю дико ржать, вот прям до слез. Я правда не хотела, но это выше моих сил.

— Прости, — сквозь смех извиняюсь, и продолжаю дальше.

— Ну все, тебе крышка, — рычит он и делает шаг ко мне.

В ту же секунду смех мой прерывается, я подскакиваю на ноги и несусь прочь. Недалеко правда, всего на несколько метров от него, но главное, чтобы подальше.

— Ладно, ладно, успокойся, — поднимаю руку, словно пытаюсь его остановить. — Я больше не буду. Пойдём лучше ко мне, я обработаю твою рану.

— Это приглашение? — выгибает бровь.

Пффф… И после этого помогай людям.

— Это первая помощь, но если ты будешь приставать, или, не дай бог, снова мне угрожать, я тебя ещё раз стукну. Это понятно?

Поднимает руку вверх, сдаваясь моим условиям, и тихо посмеивается. Рада, что у него наконец-то улучшилось настроение.

— Как скажешь, Кареглазка.

Вот вроде делаю хорошее дело, а где-то внутри появляется чувство, что я об этом ещё крупно пожалею. Подумаем об этом чуточку позже, а сейчас нужно обслужить раненого в трудном бою солдата.

Чем ближе мы подходили к моему дому, тем больше понимаю, что совершила глупость. Вот зачем нужно было тащить его к себе обрабатывать раны? Решила разыграть из себя деву Марию? И для чего? Сама же потом об этом пожалею.

Но с другой стороны, у меня есть оправдание, даже для себя. Мне ведь нужно как-то влюбить в себя этого самовлюбленного болвана. А как это сделать, если я все время буду его бить? Правильно, никак. Поэтому мне срочно надо менять тактику, только вот сделать это сложнее, чем просто подумать об этом.

Да и потом, его любовь мне совсем не нужна, если сейчас он уже бесит меня своим присутствием, то что же будет потом. Он просто от меня не отстанет. И как с этим жить, не понятно.

Соколовский, конечно, сам виноват. Не нужно было спорить на меня, и теперь я просто обязана его растоптать, точнее проучить. Хотя, какая разница. С такими, как он, по — другому просто нельзя. Но вот во что это выльется мне, другой вопрос.

Как же сложно быть девушкой. Сначала влюби, потом разбей сердце, а дальше тебе ещё и жить с этим грузом на плечах. Вот парням хорошо, сунул, вынул и пошёл. Никаких тебе забот и хлопот. Главное — это красивая мордашка и подвешенный язык, чем я, жаль, не обладаю.

— Ты чего такая хмурая, Кареглазка? — интересуется мой мучитель, в упор разглядывая меня. — Уже жалеешь, что дала мне по носу?

Закатываю глаза, и мельком поглядывая на циферблат лифта, считаю сколько нам ещё ехать в этой душной кабинке. Мне не очень комфортно находиться с ним в замкнутом пространстве. Потому что в эти минуты он находится очень близко, а когда это так, то ничем хорошим это обычно не заканчивается.

— Ну во-первых, я сделала это не специально, а во — вторых, ни капли не жалею. Ты это заслужил, — показываю ему язык.

Это балбес довольно ухмыляется, и делает шаг ко мне.

— Укушу, зараза.

— А не боишься ещё раз получить? — смеюсь и выбегаю из лифта, который так вовремя остановился и открыл свои двери.

Позади меня раздаётся громкий смех. Вижу кому-то очень весело. Хотя, не буду лукавить, мои губы тоже растянуты от уха до уха. Да и вообще, с того момента, как Соколовский получил по носу, я практически не перестаю улыбаться.

— Я понять не могу, детка. Ты меня лечить собралась или калечить?

Облокачивается на стенку, пока я вожусь с дверным замком, который имеет наглость постоянно заедать и порой его не очень легко открыть.

— Всё зависит только от тебя. Если будешь распускать свои руки, могу и покалечить, — не глядя на него, отвечаю.

— Вот так?

Его руки ложатся на мою талию, и он всем телом прижимается ко мне со спины. Замираю, сейчас вот я должна его оттолкнуть, но продолжаю стоять и ждать, что он будет делать дальше.

Правая рука скользит вдоль моей и аккуратно обхватывает кулак, в котором я держу ключ. Второй рукой он сильнее прижимает меня к себе, оставляя её на талии. Немного прогибаемся, чтобы ему было удобнее справится с замком.

Я практически не дышу, и совсем не сопротивляюсь. Его тёплое дыхание ласкает мою щеку, покрывая кожу мурашки. Тишину нарушает лишь скрежет металла об металл, пока он открывает дверь.

Замок щёлкает, а значит мы можем войти, но никто из нас не шевелится. Со стороны это наверно очень странно выглядит, но нам на это наплевать. Мне так уж точно.

Не знаю, что со мной творится, но его близость сводит меня с ума. В его объятиях так тепло и уютно, на миг закрываю глаза и откидываю голову немного назад. Артём тут же этим пользуется, сжимает мои скулы рукой, заставляя немного повернуться, и его губы накрывают мой рот.

Отвечаю на поцелуй сразу же, словно только и ждала, когда он это сделает. Его язык тут же проникает внутрь и начинает там хозяйничать. Глухо стону, позволяя ему быть главным, время от времени ловя его язык и начиная посасывать. От этих моих действий, Тема издаёт звуки, похожие на рычание, что ещё больше заводит меня.

Я уже говорила, что противостоять его напору сложно? Особенно когда твоё тело тебя предаёт. Вот и сейчас чувствую, как плыву, прямо в лапы своего мучителя.

Артём, не разрывая поцелуя, резко меня разворачивает, и ухватив за бедра, приподнимает вверх. Рефлекторно обвиваю ногами его таз, скорее, чтобы просто не упасть, но этого достаточно, чтобы ощутить всю силу его желания.

Он делает шаг и припирает меня к двери, прижимаясь спереди. Между нашими телами не осталось ни миллиметра. Углубляя поцелуй, Артём начинает делать поступательные движения вперёд, задевая своим стояком мою самую чувствительную точку между ног.

Цепляю руками его волосы и тяну голову назад, разрывая наш поцелуй, чтобы сделать глубокий вдох. Но его это совсем не смущает, и вот его губы уже на моей шее. Кусает нежную кожу, и тут же нежно зализывает ранку, вызывая покалывание в том месте.

Громко стону и выгибаю спину. Не знаю, что на меня нашло, но я полностью потеряла контроль над своим телом. Да и разум мой сейчас далёк от трезвости, все словно в тумане. Есть только он и его губы, сводящие с ума.