— Ты чего покраснела вдруг? — мои размышления прерывает Маринка.

Говорила же уже, она все заметит. И теперь чувствую, что от меня не отстанут, придётся до конца пар терпеть расспросы любопытной подруги. Можно, конечно, попросить её, чтобы она отстала, но ведь если она снова обидится, то это надолго. А какой бы надоедливой она не была, мы все — таки подруги.

— Тебе кажется, — отвечаю, и отворачиваюсь от неё, делаю вид, что слушаю лекцию.

— Показалось. Как же. Давай, рассказывай, о чем думала? О чем-то неприличном, да? Или о ком — то? — пихает меня в плечо, требуя объяснений.

Я краснею ещё сильнее, потому что Маришка явно угадала мои мысли, и от этого мне становится неудобно. Неужели на моем лице так хорошо высвечиваются мои мысли? И тогда получается…

— Аха, значит я все же угадала, — смеётся подруга. — Ну давай, говори, кто он?

— Не понимаю, о чем ты, — включаю дурочку, надеясь, что прокатит. — И вообще, ты записывай лучше лекцию, чтобы потом не бегать и не выпрашивать у меня списать.

— Ну и вредина ты, Краснова.

— Какая есть, — поджимаю губы, и принимаюсь записывать за преподавателем.

Ну, по крайней мере, я старалась сосредоточиться на учёбе, правда получалось не очень. Соколовский конкретно засел в моей голове и покидать её не собирался. Этот гад даже на расстоянии выносит мне мозг.

— Рииин? — всего лишь после минутного молчания, Маринка вновь взялась за свое.

— Что?

— О Макарове думаешь, да?

О, боже… Ну почему просто нельзя оставить меня в покое? Неужели не понятно, что я не хочу сейчас ни о чем говорить. Тем более о Егоре, его и так слишком много стало в моем окружении всего за последние несколько дней.

— Нет.

— Нет? А о ком тогда? — удивляется подруга. — Я думала, вы встречаетесь.

Первая мысль была, сказать ей, что ничего подобного, но быстро пришла в себя. Ведь для всех так оно и есть, мы с Макаровым типа пара. И если бы я сейчас сказала, что это не так, то боюсь через час об этом знал бы весь универ.

— Ладно, угадала, я думала о нем, — поворачиваюсь к ней. — Теперь ты довольна? Быстро меня раскусила.

— Да ладно тебе, это же круто, и ничего такого в этом нет, — смеётся она в ответ. — На твоём месте, наверно, хочет быть любая девушка, он же такой красавчик.

Убейте меня, пожалуйста. Почему все, абсолютно все, думают лишь о парнях. Об учёбе бы так думала, чем о них. И потом, красивая внешность ещё не говорит о том, что человек хороший. Вон взять даже Соколовского. С виду красавчик, а на самом деле козёл редкостный.

— Спасибо, — постаралась мило улыбнуться, и снова отворачиваюсь.

— Слушай а у вас уже что-то было? Ты поэтому так краснела?

— Марин, ты совсем с ума сошла? — не выдерживаю, и чуть ли не кричу. — Займись лучше учёбой, и не неси чепуху.

— Краснова, я смотрю вам совершено не интересно слушать о чем говорит преподаватель, — раздаётся строгий голос над моей головой.

Поворачиваюсь и вижу перед собой Илью Романовича, нашего преподаю по микробиологии. Виновато морщусь, стараясь сделать вид, что мне очень стыдно.

— Извините, больше такого не повторится.

— Конечно не повторится, потому что вы сейчас покинете аудиторию, и вернётесь сюда только после того, как хорошенько подумаете над своим поведением.

— Ну, Илья Романович, пожалуйста..

Капец, я встряла. Если этот дядечка что-то решил, то его очень трудно будет переубедить. И боюсь, что просто подумать о своём поведение у меня не получится он ещё не раз напомнит мне об этом в будущем.

— Я жду.

Говорю же, вредный дядька.

— Хорошо.

Смирено соглашаюсь и принимаюсь собирать свои вещи. Вокруг тишина, все ребята во все глаза наблюдают за моими действиями. Так стыдно мне ещё никогда не было, и поэтому в очередной раз начинаю краснеть. Но в большей степени краснею от злости, потому что, моя подруга в это время делает вид, что её это не касается.

Замечательно, просто.

Кидаю напоследок убийственный взгляд в её сторону и покидаю аудиторию. Хотелось, конечно, громко хлопнуть дверью, но я ведь знаю, что тогда мне прощения точно не видать. Поэтому, тихо её закрываю и начинаю ругаться на чем свет стоит.

— Воу, Воу, полегче, Кареглазка, за такие слова можно и по попке получить, — раздаётся за спиной знакомый голос.

Ну вот и потеряшка объявился. Ох, и не вовремя он.

— Иди, куда шёл, — советую Артёму и отворачиваюсь, намереваясь покинуть его общество.

В данный момент мне вот совсем не до него. Между прочим, это он виноват в том, что меня только что выгнали с лекции. Если бы он не залез в мою голову, то ничего подобного не случилось. Поэтому, лучше ему сейчас меня не трогать, иначе нарвется на ещё одно знакомство с какой-нибудь частью моего тела.

Не очень приятное знакомство, для него так точно.

— Ууу, какие мы злые, — улыбается этот гад. — Тебя что, выгнали с лекции?

— Не твоё дело, — бурчу в ответ, и ускоряю шаг.

Это чудо следует за мной, по крайней мере слышу его шаги. И он очень быстро меня догоняет.

— И что же натворила наша хорошая девочка? — раздаётся его голос практически над ухом.

Резко останавливаюсь, и он практически влетает в меня. От неожиданности начинаю падать, но у этого гада просто отменная реакция, один раз я в этом уже убедилась. Артём ловит меня и прижимает к себе. Очень близко. Не оставляя ни сантиметра между нашими телами.

— Знаю, что я неотразим, но постоянно падать к моим ногам не обязательно, — ухмыляется.

Его тёплое дыхание щекочет мои губы. Они практически соприкасаются, и от этого я не сразу понимаю, о чем он говорит. Более того, я, кажется, разучилась дышать. Просто стою и смотрю на него, на мгновение забыв обо всем.

Наша близость действует не только на меня. Соколовский тоже не остаётся равнодушным. Его взгляд меняется, становится темнее, а зрачки немного увеличиваются. Опускает глаза вниз и смотрит на мои губы. Невольно облизываю их, потому что они вдруг пересохли.