— Ну так. — Она словно не знала, что еще сказать. Будто в этом мире под этим словом крылось не нечто крохотное, маленькое, нежное и красивое, а такая вот… образина. — Помнишь истории, где надо у кого-то что-то спросить три раза кряду, соблюдая некий ритуал? Эта фея — падшая. Она исчезла бы, если бы мы не двигались.

— Хочешь сказать, что это я во всем виновата? — Майка, пришедшая в себя, готова была наброситься на чертовку с обвинениями. Та примиряющее подняла перед собой руки, будто желая сказать, что не ищет для себя конфликта.

— Я ничего не хочу сказать. Я не знаю, кто дернулся, да и так ли это важно сейчас?

Мне вспомнилось, как вяло и с потаенной надеждой Биска спрашивала в третий раз, когда уже было совсем поздно, и кивнул. Судя по всему, она говорила чистейшую правду или хотя бы то, во что верила сама.

Чертовка подошла ближе, заставив меня на миг оторваться от мнимой беспомощности огненной дочери Тармаевых.

— Знаешь, живчик, — горячо зашептала она мне на ухо, — ты не устаешь удивлять меня. Я видела людей, которые за всю свою жизнь не умудрялись сделать столько же, сколько ты. Твоя задница слишком мелковата, чтобы влипать в такую массу приключений. Ты не заколдованный, нет?

— Я избранный! — недовольно буркнул ей в ответ, и она сразу же отстала.

— Ты даже в потайной комнате умудришься найти вместо сейфа сортир.

Я задумчиво хмыкнул вместо ответа, поняв, что это мысль. Как там пользоваться моей новой способностью, по которой я почти случайно кликнул? Вспомнился тот гигантский левиафан. А ведь на нем я видел чешуйки и смоляные наросты, которые можно было подсветить ясночтением. Что, если попробовать точно так же с фаянсовым изваянием?

Получилось не с первого раза, но с третьего. Девчонки молча и с замиранием сердца смотрели, как я уставился на унитаз, моргая. Будто решив, что я впал в какое-то безумие, Биска поводила у меня перед глазами ладонью, я же отдернул ее руку прочь.

— Ты чего? — склонив голову на бок, спросила она и, выдохнув, отпрянула в сторону. Я вскинул пистолет, направив ствол в сторону унитаза, спустил курок. Кто бы мог подумать, что белого друга ваяли из керамики, воды, бумаги и чернил?

Выстрел грохнул, залив едкой вонью и без того жаркий, спертый воздух. Благородная огненная птица тоже была удивлена моему выбору цели, но вспорола белую чашу, заставив ее хрустнуть. Я не сразу, лишь через мгновение осознал, какую глупость совершил — стрелять пламенем по тому, что содержит в себе бумагу. Это явно не должно было кончиться хоть чем-то хорошим.

Богиня удачи, коли таковая здесь была, подмигнула мне и в этот раз. Унитаз хрустнул, брызнув водой на пол. Оказалось, что он вовсе не был подключен к ближайшей канализации. Кто бы мог подумать, что можно использовать как сейф что-то подобное? Ясночтение обозначило осколки как елисарский фарфор. Я облизнул высохшие губы, прекрасно осознавая, что моя ошибка была едва ли не лучшим выбором. Детектив во мне потеснил демона, нацепил очки, накинул пальто и английскую кепи. Вооружился увеличительным стеклом.

Девчонки выглядывали из-за моей спины, все еще не понимая, что я сделал. Прижала ладони к ушам Майка, Биска пятилась, перебирая в руках кончик собственного хвоста.

Я прошагал вперед, склонился, вытаскивая из осколков дорогую голубую бумагу свернутого конверта. Конверт был вскрыт, упрятанное в его недрах письмо было написано красивым, бесконечно официальным и отрешенным почерком. Я мог бы показать его Майке — вдруг она и сейчас узнает какую-нибудь еще свою подругу, но это вряд ли. Ровные буквы, ровные строки — так не пишут, так выводят. Написанное можно было с немалой вероятностью принять за произведение искусства.

— Что там? — Майя готова была дать в своем любопытстве фору любой кошке. Я повернул листок к ней, давая прочесть.

Писавший мечтал только об одном — чтобы я оказался в его надежных, крепких объятиях. Готов был источать влияние, деньги и многое другое. Так вот, значит, о чем говорил эльфианец перед смертью. Тут и правда написано все такой патокой, что тянет блевать.

Будто в надежде заинтересовать исполнителя, сумма была выведена карандашом в самом конце, в правом нижнем углу. Росчерк пера подписью красовался, впрочем, не говоря ничего лишнего.

Кроме одного.

Святые чернила.

— Где можно раздобыть святые чернила?

Биска вздрогнула, будто я собирался расписывать ее тело святыми узорами. А может быть, само упоминание святых заставляло ее трепетать от ужаса, как и любого демона.

— Как грубо, — прочитав мои мысли, отозвалась чертовка и обиженно надулась. Майка выдохнула.

— Нигде нельзя раздобыть святые чернила. Тебе зачем?

— Это письмо написано ими.

Майка выхватила из моих рук бумагу, поднеся поближе к глазам.

— Откуда ты зна… а, понятно. — Она тут же вспомнила, какой способностью обладал мой род. Интересно, надо будет ее расспросить, на что же еще, по ее мнению, способно было мое ясночтение? Уверен, она откроет мне десятки новых возможностей. — Думаешь, кто-то из церкви хотел выкрасть тебя?

— Не выкрасть, — поправил я пламенную чародейку. — Задержать меня на пару дней. Через эту самую пару дней мой договор с Сатаной обратился бы в долговую яму, обязав меня исполнить данное ему обещание. А подтверждение моего рода, что мы сумели раздобыть в Аду, стало бы просто бумажкой. Офицерский корпус бы велел мне явиться на следующий год и снова собрать все необходимые документы. Кто-то не хотел убивать меня прямо сейчас. Без офицерского корпуса я был бы беззащитен.

— Не подходи к нему ни на шаг! — Майя вдруг зашипела, будто змея, готовя очередное заклинание, собираясь швырнуть его в Биску. Дьяволица, получившая незаслуженное обвинение, припала на ноги, оскалила пиловидные зубы.

— Ну попробуй, девочка! — Чертовка обратила руки в когти. Копыта звонко зацокали по полу. Словно решив добавить веское слово, кто-то вновь затарабанил по батарее, прося тишины хотя бы теперь.

— Тихо, девчата. Тихо. — Я выскочил между ними, не давая набросится друг на дружку прямо сейчас. — Майя, что на тебя нашло?

— Разве ты не видишь? Она же демон! Нечистым нельзя доверять!

— Твоя личная гигиена тоже не так хороша, как бы тебе самой того хотелось. — Биска не собиралась отставать, не желая оправдываться. Мне вспомнились собственные слова на эту тему, и я неопределенно хмыкнул.

— Федя, она водит тебя за нос! Кому может быть выгодно, чтобы ты оказался в долгу у Сатаны, как не ей? Разве она работает на него?

Я едва сдержал в себе правду, чуть не ляпнув, что она мало того что помогает ему, так еще и его родная дочь. Хорошо, что сумел вовремя прикусить язык.

— Стой, Майя, подожди. Разве она стала бы писать письмо святыми чернилами на дорогой бумаге?

— Разве ты не слышал ту историю, что произошла в Чердынском уезде? — Майя не сводила глаз с Биски. Они обе были будто вздыбленные, готовые вцепиться друг дружке в глотку кошки. — Там в иконе прятался черт. Сам же икону эту и нарисовал. Святыми красками.