и умиротворения разума. Но порой она может затуманить рассудок и очернить человеческое сердце, испепелив внутренний мир. Тогда человек становится одержим этим чувством. Он перестаёт различать действие разумное от необдуманного, а затем и вовсе не может отличить оттенки черных и мрачных моментов от светлых и радостных — тьма поглощает человека изнутри, оставляя лживую оболочку прежней личности, но уже искаженную внутри. Кроме того, человек, одержимый ненавистью и жаждой мести, сжигает миры окружающих его людей, тем самым порождая и в них стремление к этому чувству. Таким образом, круг ненависти замыкается, охватывая пламенем постепенно всё вокруг. В итоге останется лишь пепел. Таким будет конец человечества разумного!» — слова Ильдеяра Фоккатия, мудреца, проповедующего философию гуманизма.

Проснулся Адияль в холодном поту и с синими кругами под глазами — следствие дурного сна, который он уже видел несколько дней назад.

Дебелдон проснулся позже, после чего они направились в обозначенную точку сбора, находящуюся в пяти милях от Урвалла. На этой территории был разбит военный лагерь. Развалины одного из древних оборонительных сооружений всегда отлично подходили на роль места сбора солдат перед очередным походом.

В этот раз Адияль имел дело даже не с частным батальоном, а с целым подразделением регулярной армии. Иными словами, данная операция имела статус официального военного действия, а это значит, что он располагает намного большим количеством солдат. Армия действительно выглядела внушающей: тысячи воинов, снаряженных в железные доспехи и держащие в руках стальные сверкающие клиники, алебарды, копья, топоры, булавы, щиты, молоты и луки. Практически у каждого солдата сзади развеивался синий плащ с гербом Невервилля. У Адияля, Зендея и Фирдеса красовались отличительные красные плащи, лишённые каких-либо национальных обозначений. Среди солдат несложно было заметить и внушительные стрелковые сооружения баллисты — осадочное вооружение, за основу которого были взяты обычные арбалеты. И более крупные орудия из категории торсионного осадочного — так называемые «камнемёты» — обладали колоссальными размерами.

В этот раз вдохновляющую речь произнёс Отсенберд, но, как заметил Адияль, она была подозрительно похожа на отцовскую.

Войско отправилось в путь. Через пару миль арбалетчики и лучники отделились от основного состава, покатив с собой дальнобойные машины. Операция началась.

— Зен, думаешь, мы поступили правильно, что отказались от захоронения отца в Геройском Склепе? — спросил Адияль, подскакавший на своей чистокровной верховой кобыле черного цвета, цокавшей своими золочеными подковами.

— Я уверен. Отец хотел бы, чтоб мы похоронили его вместе с матерью. Неважно где. Главное — вместе с ней, — ответил Зендей, не поворачивая головы в сторону брата: его взгляд был прикован к горизонту.

— Брат, мы обязательно победим и лишим предателя головы! Он ответит за свое преступление! — вновь яростно провопил Адияль, сильно сжав кулаки так, что Зендей мог услышать хруст суставов.

— Не так долго ещё скакать до устья реки, через которое мы будем переходить. Соберитесь! Знаю, что вам не терпится, но не теряйте голову! Генералы… Тьфу! — Внезапно прервавший беседу братьев Отсенберд сплюнул. — Вы должны понимать, что помимо Нильфада там будет ещё и орда белознаменных! Не ставьте задание под угрозу! Если вы ещё не поняли, то данная операция имеет прямую военную стратегическую задачу, — грозно обрушился на братьев Отсенберд. — По двадцать лет — уже генералы, а ума-то нет! Всего лишь глупые дети, родившиеся в удачной семье! Если б не ваш отец, не видели вы своих красных лент на доспехах! Не носили б гордое звание рода Золотых Львов! — продолжил бранить младших Фирдес, даже не стараясь подбирать выражения.

Дебелдон, все это время идущий позади генералов, насторожился, видя огненное лицо Адияля, слыша его недовольный храп и скрежет зубов. Он быстро подскочил поближе к другу и стал его успокаивать, тормозя его коня.

— Адияль, не надо! Успокойся! Все тут на нервах, все переживают! Не усугубляй положение, прошу! Отсенберду нужно было выпустить пар… — всячески пытался охладить пыл обозленного друга Артур, держа его за запястье руки, тянущейся к рукояти меча.

Адияль успокоился. Стресс, нагнетающий всех вокруг, потихоньку стихал. Отсенберд противно ухмыльнулся и косо посмотрел на молчащего Зендея, который даже не выказывал недовольства. По взгляду старшего генерала было ясно: он презирал их, считал, что они не заслуживают своих званий, а больше всего он презирал молчание, обозначающее согласие с его мнением.

— Устье! — крикнул Фирдес, увидев голубой, полупрозрачный пласт бушующей воды.

Армия перестроилась, сузилась. Мгновение — вместо десятка солдат по ширине колонны осталось не более двух-трех. Длинная полоса из тысяч воинов перебиралась по маленькому протоку речки, достигающей в ширине не более двух метров. Вода пенилась, взбиваясь топотом сотен копыт. За этим устьем следовал миниатюрный бушующий водопад, сверкающий на солнце.

До крепости для основного состава оставалось пройти около пяти миль по ветвящейся горной тропе, которая, впрочем, была довольно безопасна и широка, и по более понятной степной дороге — чуть более десяти миль. В это же время отряду лучников оставалось пройти более восьми миль. Они должны прибыть слегка быстрее основного легиона, если следовать плану. Но тяжёлые дальнобойные машины туго шли по обычной лесной тропе, то и дело задевая ветви деревьев и застревая в маленьких кустах.

В горах было очень холодно. В это время года на горных хребтах выпадал снег. Тем не менее полк шёл уверенно. Валящиеся камешки с треском разбивались об склон ущелья, разнося гул по всей округе, но эти мелочи мало волновали солдат.

Спустя два часа езды по горам, Отсенберд наконец увидел степь, по которой им предстояло продолжить путь.

— Адияль, что ты собираешься делать после окончания битвы? — спросил после продолжительного молчания Дебелдон.

— Не знаю, — сухо ответил Леонель.

— Я вот думаю съездить в Тзильет… — размечтался Артур. — Говорят, там просто невероятно красиво… и холодно… К тому же, тамошнему князю, я слышал, нужны солдаты, а платит он недурно. Крайний север всё-таки. Руды, металлы, драгоценности… Затем я, подкопив денег, собираюсь отправиться на корабле на восточный континент. Говорят, там правит женщина! Императрица! Представляешь! Хотел бы я посмотреть, что это за страна такая чудесная. Да ещё и Восток — культура другая, небось…

— Артур, нам ещё бы сражение выиграть, а потом уж мечтать, — вступил в беседу Зендей. — Но я бы хотел продолжить службу здесь. Я хочу продолжить дело отца. Хочу покончить с этой проклятой войной… Да я готов отдать жизнь, чтобы вместе с вами посмотреть на восход мира, где не льется кровь.

— Да… Братец, тебе щитом по голове не били часом? Если ты отдашь жизнь, то вряд ли сможешь смотреть вместе с нами на что-либо… Если только мы за тобой