берешь полотенца (опять же, нагло), и вэлком, как говорится, на курорты Краснодарского края. Никто никого не гонит. А если повезет, то потом можно будет прошвырнуться на ужин в столовую. Тогда шведский стол был модной диковинкой…

Выхин смотрел на себя молодого как бы со стороны, но при этом сам же ощущал тающий снег, забившийся за шиворот, покалывание мороза на щеках, рыхлый сугроб, в котором болтался, как рыба на берегу. Так часто случается во снах – сознание проматывает пленки из прошлого, оставляя человека в стороне, невидимым наблюдателем с мыслями и эмоциями, но при этом сращивает его с самим собой из прошлого.

Элка рассмеялась, прикрывая рот рукой в варежке. Какая же она была красивая – молодая, пятнадцатилетняя Элка. Вся жизнь у нее была впереди.

– Вставай уже, великан, – сказала она, продолжая хихикать. – Мы так до ночи не доберемся.

И он провалился в прошлое, как под лед.

Юный Выхин стряхнул снег с колен, обтер лицо. Ему стало неловко. Тут все было чужим и пока еще неизведанным. Таким оно и останется на много лет. Взрослый Выхин прекрасно это знал.

Элка потащила его вдоль сугробов налево от подъездных ворот. Где-то за их спинами заскрипели по гальке колеса подъезжающего автомобиля. Выхин оглянулся через плечо, увидел, как поднимается шлагбаум, открываются створки со звездами, а за воротами – сверкающая от снега дорога, гирлянды, развешанные на фонарях, парковка, набитая автомобилями, гуляющие люди, стопки «ватрушек» и частокол лыж. В санатории кипела жизнь.

– Нас точно не погонят? – засомневался Выхин.

В Мурманске он был заводилой и не имел ничего против спонтанных приключений. Но здесь дела обстояли иначе. Сложно соваться в передряги, когда за спиной нет верных друзей и даже не знаешь толком, куда бежать и где прятаться в случае чего.

– Разгар сезона. У санатория наполняемость – четыре с половиной тысячи человек. Думаешь, кто-то знает всех в лицо? Не смеши. Ты вообще за туриста легко сойдешь.

– Почему?

– Нелепый и огромный. У нас в городе таких не водится. Все, пришли. Нам сюда.

Элка показала на забор, одна плита которого была ниже, чем другие. Будто щербатый зуб во рту подростка.

– Подсади, чего ждешь?

Он безропотно подсадил, уловив приятный аромат Элкиных духов. Перебрался сам, оцарапал ладонь о неровный осколок стекла, торчащий из бетона. С обратной стороны густо росли елки. Среди них удобно было прятаться. Свежо пахло хвоей. Метрах в трех впереди по тропке пробежала галдящая стайка детей. Дождавшись, когда они отойдут достаточно далеко, Выхин и Элка продрались сквозь елки и вышли на тропинку. Выхин почувствовал дрожь возбуждения, какая возникает, когда нарушаешь очевидные правила. С кем не бывало? К примеру, если нажать на дверной звонок неизвестной квартиры и убежать. Или взять в супермаркете конфету на развес и незаметно забросить в рот.

– Мы теперь официально посетители санатория, – хихикнув, шепнула Элка. – Пошли в гардероб. Там баба Валя, она в теме.

Гардероб располагался в одноэтажном здании у въездных ворот. Баба Валя – крепкая бойкая старушка с крашеными волосами – предлагала сдать одежду в обмен на местные курточки и болоньевые штаны с логотипами санатория. Все по высшему разряду. Между делом она спросила у Элки, принимает ли ее мама заказы до лета, или уже все забито. Мама шила на дому, заказы принимала, а бабе Вале рада была всегда.

– А это что у нас за богатырь? – удивилась баба Валя, оценивая Выхина прищуренным взглядом. – Сколько в тебе роста? Пожалуй, детские курточки не налезут.

– Он приезжий. Откуда-то с Севера. Показываю достопримечательности вот, – затараторила Элка.

– Хорошее дело. Тут еще кто-то из ваших гуляет, поищите.

Баба Валя подобрала Выхину куртку и нормальные штаны. Он погрузился в них, став на вид еще больше, чем был. Элка восторженно присвистнула.

– Тебя можно пускать с горки без «ватрушки», – сказала она. – Сэкономим!

Выхин посмотрел на себя в зеркало и улыбнулся. Действительно, выглядел он нелепо и смешно.

Им выдали полотенца. Элка предложила сразу отправиться купаться, чтобы не терять времени. Термобассейн был главной достопримечательностью санатория. На втором месте – горнолыжные спуски, но туда надо было ехать на автобусе по заявке, что не укладывалось в схему нелегального отдыха.

На улице было шумно и весело. По тропинкам бегали дети, где-то играла музыка, в нескольких метрах правее на растянутом экране крутили мультики. Светились и подмигивали многочисленные гирлянды. Выхин вздохнул полной грудью. Ему начинал нравиться город. Не такой тухлый, как показалось на первый взгляд.

Другой Выхин – постаревший на девятнадцать лет, с пачкой неврозов и неконтролируемых страхов – вспомнил черные кипарисы, раскачивающиеся в темноте вдоль тропинок под напором ледяного ветра. И еще вспомнил, как Элка взяла его под локоть и потащила сквозь галдящую толпу пьяных людей, приговаривая: «Накупаемся! До омерзения». Это была странная фразочка, противоречивая. Тогда она показалась Выхину уместной, но вышло действительно «до омерзения».

Термобассейн был расположен в отдалении от корпусов, огороженный деревьями с одной стороны и открытый для прекрасного вида на горы с другой. Вокруг бассейна ютились деревянные домики для переодевания. Оттуда то и дело выбегали люди в купальниках и плавках, проделывали короткий путь по резиновым дорожкам и ныряли в воду. Над бассейном клубился густой пар. Здесь было шумно и весело. Здесь хотелось задержаться надолго.

Элка зашла в один из домиков первой, долго переодевалась, потом вышла, завернутая в полотенце от тонкой шеи до щиколоток.

– Жду в воде! – подмигнула она и пошлепала к бассейну.

Выхин тоже переодевался долго, стаскивая теплую одежду. Он неожиданно смутился, потому что до этого как-то не думал, что будет купаться с пятнадцатилетней симпатичной девушкой один на один. Если на то пошло, он до этого вообще никогда со сверстницами не купался, а девушек в купальниках видел разве что в фильмах и в собственном воображении.

Но отступать все равно было уже поздно. Выхин тоже завернулся в полотенце – не от холода, а чтобы немного сбить градус смущения – и побежал к бассейну. Элка плавала неподалеку. Волосы она все еще держала в платке.

– Прыгай! – закричала Элка. – Или нет, не прыгай! Вызовешь цунами! Лучше так спускайся.

Он послушно спустился по скользкой лестнице. Удивительное ощущение – когда верх тела еще под властью легкого морозца, а ноги уже в теплой, почти горячей воде. Вокруг пахло баней, паром. Вокруг толкались и смеялись. Вокруг плавали и выпивали. Праздник жизни, не иначе.

Погрузившись «по шейку», Выхин неуверенно нащупал носками ног дно. К нему подплыла Элка, застыла на расстоянии вытянутой руки. У нее было красивое лицо