– Именно. Времени на подобные тусовки совсем не оставалось, поэтому они сейчас готовы отрываться на всю катушку.

И снова раздался раскатистый смех в стороне – Мадлен легла на спину и схватилась за живот. Андриан и Эмиль вытирали слезы. Влас уже потянулся за вином, но остановил себя. Белла смеялась сдержанно, не проявляя свои истинные эмоции.

– Ты все еще бухаешь? – Мадлен взглянула на подругу, Нику.

– А чем мне еще заняться?

Ника икнула и протянула Мадлен бутылку виски:

– Будешь?

– Ой… а тебе уже хватит, я смотрю…

Мадлен хотела забрать у нее бутылку, но та хищно прижала ее к себе.

– У тебя своя есть!

– Ой! Иди в баню!

Мадлен не стала бороться за трезвость Ники, осознав, что война уже проиграна. А потому оставила Нику наедине со своими радостями – алкоголем.

– Тебе хорошо? – Клим прошептал это на ухо Леси.

– Да, – она ответила пустым тоном, – просто хочется спать.

– Мы можем уйти в любой момент, если захочешь.

– Не надо. Давай останемся. Мне тут нравится.

– Правда?

– Да, с ними весело.

Леся, устроившись поудобнее на плече Клима, прикрыла глаза, чтобы немного вздремнуть, если это вообще было возможно.

– Ты ей, значит, рассказываешь, рассказываешь все по билету, а потом она такая – это все чушь собачья, вообще не то говоришь, – смеется Мадлен.

И остальные смеются вместе с ней.

– А я такая – какого хрена!? Алло! Женщина! Я тебе только что рассказала все тазовые нервы! Что ты от меня хочешь, дурында? А она смотрит на меня, как на дурочку. Но все равно поставила тройку! И фиг с ней! Знаю, где яйца и член, а в остальном – природа поможет.

Андриан смеется первым, а за ним – Влас, Эмиль, Белла и Дайна.

Они наливают еще.

Андриан, Эмиль и Белла дружно пьют. Вокруг них постепенно скапливаются пустые бутылки.

– А у тебя, кто принимал? – спросила Мадлен у Андриана.

– Гураев.

– Точно-точно!

– Говорит такой: «Что проходит через аортальное отверстие диафрагмы?». Я отвечаю: «Аорта». Ну, это логично! Да?! А он такой: «Помойка у тебя, а не знания – вали отсюда». И тоже поставил три и отпустил.

Все смеются.

– А что еще должно проходить через аортальное отверстие? – не понял Эмиль. – Оно же – аортальное!

– Вот и я о том же!

Все снова смеются, и Серафима слышит слабый голосок Евы:

– Лимфатической проток, вообще-то…

Но ее голос утонул в цунами хохота.

– Так! Народ! За что еще выпьем? – Андриан сел на колени и наполнил свой стаканчик вином.

– Кто еще не говорил тост? – осмотрелась вокруг Мадлен. – Эй! Денис! Давай ты?! Скажи что-нибудь эпичное!

«И что ж ее так тянет к Денису?!» – озадачилась Серафима.

Все поспешили приготовить свои стаканы, а Денис застыл на месте, опустив голову, обдумывая, что ему сказать.

– Готов, Денчик? – поторопил его Андриан.

– Да… готов.

В классе наконец повисла тишина.

Хохот прекратился. Все смотрели на Дениса, ожидая его тоста.

Подняв стакан, он начал:

– За счастье не пьют – за него борются. За здоровье не пьют – за него молятся. За любовь не пьют – ею занимаются.

Послышались тихие смешки и неловкие ужимки.

– Давайте выпьем за мечты – пусть мечты сбываются! – закончил Денис.

– Как Боженька молвил! – пропел Эмиль. – Нежно! Лаконично! Брави брависсими! Пьем!

– За мечты! – прокричал Андриан.

– За мечты! – поддержала его Мадлен.

Серафима сделала два глотка шампанского и посмотрела на Дениса – судя по нему, он оказался вполне доволен своим тостом.

Вечеринка продолжалась.

Разговоры про учебу, экзамены и преподавателей постепенно сменялись на другие темы, более жизненные и личные. Алкоголь уверенно поглощался. Особенно в этом преуспевала Ника, которая уже лежала на спине и смотрела в потолок, словно уже «познала эту жизнь».

В один момент Андриан предложил новое развлечение:

– Эй, народ! Слышите? Заткнулись и послушали!

Стало тихо.

И что он хочет услышать?

– Это метель… и за окном уже ночь! А это значит…

Пауза.

И Андриан заканчивает фразу:

– Пришло время кошмаров…

– Кто начнет первый?

Немой вопрос повис в воздухе. Они поглядывали друг на друга, не решаясь заговорить.

– Давай ты, Андриан, раз сам придумал, – решил проблему Денис.

– Ох! Тогда ты будешь следующим!

Денис пожал плечами и ответил:

– Как скажешь.

Эмиль радостно зааплодировал и воскликнул:

– Вау! Страшилки! Обожаю пугаться! Обожаю страшные истории! Давай, Андрианчик, дерзай! Что б мы все тут усикались от страха! Я в тебя верю!

Андриан выпрямил спину, театрально откашлялся, постучал кулаком по груди и начал:

– Итак… эта история случилась в две тысячи семнадцатом году. Да… кажется, это было в две тысяча семнадцатом…

На самом деле дата не имела никакого значения. Все это Андриан проговорил для драматизма в стиле «ненадежный рассказчик».

– Ее звали Галочка. Галочка с улицы Пастернака. Галочка никак не могла забеременеть от своего мужа. Однажды ночью в доме раздался погром. На улице в скором времени завизжали сирены. Приехали полиция и машины «скорой помощи». Она с со своим мужем… Анатолием вышла во двор. Кто-то умер. На каталке уже везли труп. Супруги встретили добродушных соседей, их звали Лидия Петровна и Николай Николаевич. Милые старички. Всегда угощали Галочку вишневыми пирогами. Они сказали, что ребенок выпал из окна. Несчастный случай. Мальчишке было от силы лет шесть. Еще один несчастный случай на улице Пастернака.

– Какой ужас! – ахнула Леся.

– Да… ужас! Именно! Бабушка осталась с внуком. Она рассказывала, что своими глазами видела, как ее внук вышел на балкон и перекинулся наружу… он просто шел и шел вперед, не останавливаясь.

– Кошмар… – томно произнесла Мадлен.

– Еще бы! Лидия Петровна стала убеждать несчастную соседку в том, что это был всего лишь несчастный случай. Но… бабушка того мальчика уверена, что ее сына прокляли. От ребенка не осталось живого места. Бедный мальчик, падая, задевал балконы и деревья. А приземлился прямо на машину и разбил своим телом лобовое стекло. Бабушка осталась безутешной. Но вот, что странно… именно в ту ночь Галочка… смогла забеременеть.