наружу. Не теряя времени, Химмелькнакер выскочил следом. Ричард наблюдал за ним одним глазком. Перед профессором на песке растянулась странная тварь, похожая на гибрид согбенного старца и омара. А, плевать! Быстро глянув по сторонам, Курт поднял огромный, не меньше полцентнера весом камень — он вывалился из стены. Широкий замах и удар! Усеянный колючками панцирь треснул, и камень глубоко погрузился в головогрудь монстра. Во все стороны брызнула маслянистая жидкость, чудище задергалось, хрипя и булькая. Шесть его клешней, громко щелкая, потянулись к человеку.

— Да сдохни ты, мерзость! — зарычал Курт, принявшись исступленно топтать монстра.

Одна из клешней сомкнулась на голой щиколотке профессора, но тот стряхнул ее. Однако на коже остался глубокий порез. Зашипев от боли, профессор стал бить тварь кулаками. Вскоре та, дернувшись еще несколько раз, затихла. Теперь она представляла собой размочаленный кусок мяса, утыканный осколками панциря.

— Браво, профессор! — срывающимся голосом пропищал из своего укрытия Лайонхарт. Но вдруг он испуганно добавил: — Берегитесь!

Химмелькнакер насторожился и быстро глянул по сторонам. Слева качнулись ветки деревьев, послышался шорох, и тут на Курта прыгнуло нечто темное. Он попытался скинуть этот холодный, весь в липкой слизи груз, но тут же его опутали длинные щупальца. Профессор рванул эти путы, но они были прочными, как гофрированные шланги и держали крепко. Химмелькнакер упал, отчаянно молотя врага кулаками и пытаясь размазать его по песку. Тщетно! Сидевшую на спине тварь достать было трудно, и, хуже того, ее щупальца вонзились в бедро, вгрызлись в лопатку. Профессор забарахтался на песке, как придавленный таракан.

Сердце Ричарда, наблюдавшего за этой сценой даже не одним, а половиной глазка сжалось в булавочную головку и хотело, выскочив из тела, забиться в самый дальний угол хижины. Но вдруг Дик понял: черт, он не может дать этим тварям разорвать профессора. Иначе он останется на диком острове один! Вот почему аспирант, спотыкаясь и подвывая от страха, выбрался из укрытия. Наугад выцепив дрожащей рукой острый обрезок трубы из кучи мусора у входа, он ринулся в атаку.

— Получай! — взвизгнул Лайонхарт.

Раздался чавкающий звук, его сменили глухие удары. Тварь, до этого прочно сидевшая на спине Химмелькнакера, издала протяжный вой, а потом ее хватка заметно ослабла. Воспользовавшись этим, профессор сорвал с себя щупальца. Монстр повалился на песок, но тут же вскочил на ноги, и его зубы щелкнули всего в дюйме от бока профессора — он едва сумел увернуться. Ричарда обожгло нестерпимой болью и ночной лес завертелся волчком: хлесткий удар щупальца отправил его в кусты.

— Врешь, тварь! — проревел Курт, и, сжав в руках пару увесистых камней, принялся молотить ими чудище.

Оно уже не пыталось нападать, а лишь закрывалось, но без толку. Сперва один удар проломил ему череп, потом другие оставили на туловище сочащиеся темной слизью вмятины. Тварь кучей отбросов растянулась на земле, и Химмелькнакер мигом оседлал ее. Он зарычал, как разъяренный лев. Профессор схватил голову монстра и резко крутанул ее против часовой стрелки. Раздался громкий хруст, но тело чудища еще дергалось. Тогда Курт вцепился обеими руками в основания пучков щупалец, заменявших твари руки, и с силой рванул их в стороны. Несколько отростков оторвалось, и темная жидкость фонтаном ударила из ран. Не удовлетворившись этим, Химмелькнакер подхватил монстра и с размаху шарахнул его туловищем об колено. Уродливое тело с противным хрустом сломалось пополам и чудище, наконец, затихло. Только тогда профессор выпустил его из рук. Тяжело дыша, он поднялся на ноги, его взгляд обжигал поверженного врага ненавистью.

Тем временем, охая и постанывая, из кустов выбрался Лайонхарт. Опираясь на перемазанную кровью чудища трубу, он приблизился к Курту.

— Что, этому гаду крышка? — глянув на труп, он сплюнул. И тут же добавил с беспокойством: — Профессор, осторожно! Тут был еще один. Сплошная куча щупалец с хорошего кабана размером!

Он принял нелепую позу в раскоряку и выставил трубу вперед на манер копья: наверно, вспомнил фильмы о средневековых воинах. Впрочем, много ли он навоюет? Во всяком случае, поверженному гоблину удары этой штуки были нипочем. Химмелькнакер сжал кулаки, напряженно вглядываясь в темные дебри. Ничего, лишь покачивались ветки деревьев и шуршали ночные существа. Или нет?

Вдруг в полосе лунного света мелькнула массивная тень. Раздался треск, и на поляну вывалилась копна из шевелящихся нитей. Мужчины встали плечом к плечу, не смея и на миг выпустить нового врага из поля зрения. Тварь приподняла концы щупалец, раззявила пасть, и под сенью джунглей раздался ее низкий рык. Профессору и аспиранту казалось, что в их телах вот-вот что-нибудь лопнет от напряжения, но они стояли на месте, как гранитные статуи. Что-то должно было случиться…

Вдруг чудовище метнулось прочь, с невероятной для столь массивного тела быстротой заскользив к пляжу. Обменявшись короткими взглядами, Химмелькнакер и Лайонхарт бросились вдогонку. Однако монстр в несколько секунд очутился у кромки воды, и, оттолкнувшись всеми отростками, скакнул в море. Преследователям осталось лишь наблюдать с берега, как длинная тень ныряет в волнах. Она направлялась к похожей на руку горе, от вершины которой расходились полотнища небесного пожара. Честно говоря, сейчас эта вершина больше напоминала гигантскую бабочку, которая, застыв вертикально, раскинула в стороны огненные крылья.

— Ушел, — констатировал Ричард, и в его голосе слышалось и разочарование, и облегчение.

Курт стоял, в молчаливой задумчивости разглядывая гору. Лунный свет омывал его массивное тело, блестел на ручейках крови, обильно струившихся из ран. Выглядели они пугающе: глубокие царапины от когтей на бедрах, рваная рана на голени и следы от клыков на лопатке. Глаза Лайонхарта расширились, он по-девчачьи закрыл рот ладонями.

— О, боже, да на вас живого места нет! Надо срочно перевязать, а то еще воспалится!

— Noli expavescere, iuvenis [ «не надо паники, юноша» — лат.], — небрежно отмахнулся Химмелькнакер. — Я в порядке. Чувствую, как раны уже затягиваются. Это тело просто нечто! — и, указав на гору, добавил: — У нас теперь проблемы поважнее. Судя по всему, эти твари как-то связаны с этой горой. Я и раньше замечал возле нее странное шевеление, а теперь на нас напали. Еще сияние это…

Он поднял голову, разглядывая полярное сияние, а Ричард с беспокойством спросил:

— Что вы этим хотите сказать?

— Мне кажется, наша станция, которая лежит на вершине, каким-то образом продолжает функционировать. В итоге реальность начинает искажаться, — профессор посмотрел на свои массивные руки. — Я опасаюсь, что этот процесс будет нарастать.

— И мы тут причем? — смахнув со лба пот, испуганно прошептал Лайонхарт.

— Это наш эксперимент, — решительно заявил Химмелькнакер. — И мы несем за него ответственность. А еще