Третий случай произошел с самим моим мужем несколько недель спустя, когда он был на дежурстве, и после обеда император заметил: «Сегодня вечером мы собираемся на балет в Санкт-Петербург».

В таких случаях обед обычно подается в поезде во время сорокаминутной поездки из Царского Села до столицы. Муж позвонил мне после полудня и попросил приехать во дворец к нему на чай, поскольку вечером он не планировал вернуться домой. Пока я была с ним, от императора пришла записка, в которой сообщалось, что он отложил свою поездку в Санкт-Петербург из-за недомогания императрицы. Мой муж произнес: «Тогда я, в конце концов, буду вечером дома». Я ответила: «Очень рада, мы вместе с тобой насладимся нашими любимыми лобстерами».

Мы мирно сидели и обсуждали достоинства наших лобстеров – муж просто разрывал их пальцами самым примитивным образом, – когда по телефону от его величества поступила обычная, но на этот раз совершенно неожиданная команда.

«Но как же мне избавиться от этого запаха?» – спросил обеспокоенный муж. «Натри руки солью, а потом побрызгай на них одеколоном», – посоветовала я.

Он старался изо всех сил, но из-за отсутствия времени так и не сумел отделаться от запаха рыбы. Как только муж подошел к императору, его величество заметил: «Вы ели лобстера. Была ли это ваша единственная жертва или есть еще другие на вашей совести?»

Муж извинился в замешательстве, но император, кажется, позабавился. Эти случаи я перечислила только для того, чтобы показать, как прост и добр был государь; он даже готов был отложить в сторону жесткие формальности императорского двора, когда этим мог избавить от смущения тех, кому доверял.

В качестве примера незамедлительной щедрости его величества и желания оказать финансовую помощь, когда до него доводили заслуживающий внимания случай, я могу упомянуть следующее.

В полку моего мужа был один молодой офицер, и этому полку император оказывал знаки расположения, а по карьере этого офицера было видно, что его величество проявлял к нему симпатию. Этот молодой человек вот-вот должен был жениться, и, так как ему еще не было двадцати восьми лет, он, чтобы получить разрешение на женитьбу, был обязан уплатить в полковую кассу 5000 рублей. Цель этого правила – предотвратить поспешные браки, не имеющие перспективы, а также браки по любви, в которых совместных средств часто не хватило бы для ведения хозяйства и повседневных забот. Так как у молодого человека денег не было, его будущий тесть согласился дать взаймы и вручил ему чек на сумму, которую он должен был обналичить в Санкт-Петербурге.

Как-то утром, в половине девятого, когда я все еще была в постели, в дверь постучал дворецкий и сообщил: «Поручик С. желает увидеть князя». – «Но князь ночует во дворце, потому что он на дежурстве», – ответила я. «Тогда, может быть, он увидится с вами? Он очень бледен и расстроен. Должно быть, с ним произошло что-то дурное», – сказал дворецкий.

Поскольку примерно неделю назад произошла дуэль, в которой один из соперников был тяжело ранен, я было подумала, что произошло что-нибудь в этом роде. Поэтому я быстро оделась и вышла в гостиную, где он меня ожидал. Дрожащими губами, с глазами, полными слез, он едва мог говорить и был в таком волнении, что я не могла разобрать ни слова из его речи. Он был крайне взволнован.

Я взяла его за руку и ласково сказала: «Расскажите мне, в чем дело, что случилось?»

И тут он мне поведал свою горестную историю: «Как вы знаете, я хочу послезавтра жениться. Чтобы я мог получить необходимое официальное разрешение, мой будущий тесть одолжил мне 5000 рублей. Я поехал в Санкт-Петербург, чтобы получить в банке эти деньги, но, как ни горько говорить, я потерял эти деньги, и они не поступят в полковую кассу… В поезде по пути в Санкт-Петербург я вступил в разговор с каким-то господином и обнаружил, что у нас много общих друзей. Он пригласил меня после того, как я побывал в банке, отобедать с ним в Железнодорожном клубе, членом которого он являлся. Я очень редко пью вино и почти не играю. А тут меня уговорили сыграть в баккара, и, возможно, в состоянии возбуждения я стал крайне беспечен и потерял все свои деньги. Я просто не знаю, как это случилось!» И бедный мальчик закрыл лицо руками и залился слезами. «Я пропал! Я опозорен! Я обесчещен! – восклицал он. – Мне необходимо найти деньги до двенадцати часов дня. А я не могу опять идти к своему тестю, и мне негде одолжить…»

На ум не приходило, что и посоветовать ему. В то время мы сами жили не очень богато, и я не могла сразу же собрать такую сумму. Но я видела, в каком он жалком состоянии, и язык не поворачивался обвинить его в чем-нибудь. То, что он сам, будучи из тех людей, которые являют окружающим образец чести и неподкупности и которые выполняют свои обязанности до последней запятой, допустил ошибку, расслабившись, меня ужаснуло. Я бы никогда не поверила, если б не он сам рассказал мне об этом. В своем отчаянии он был рассеян и непоследователен, и я напрасно пыталась успокоить его. Наконец я сказала: «Я сейчас же напишу мужу во дворец; может, он сможет как-нибудь вам помочь».

И я села и написала ему, изложив дело настолько вразумительно, насколько могла в своем состоянии волнения. Потому что я понимала, какая жуткая катастрофа произойдет, если деньги не будут внесены. Перед тем как запечатать конверт, я приписала: «Хватит ли у тебя мужества рассказать об этом императору и все ему объяснить? Я знаю, его величество очень любит поручика С. и однажды ему говорил, что, если у того будут проблемы, пусть обращается прямо к нему».

Я немедленно отправила это письмо. Как только оно дошло до моего мужа, он обдумал ситуацию, собрался с духом и решился рассказать всю историю государю.

Император однажды заявил: «Спасибо, что говорите мне правду и ничего, кроме правды».

По распоряжению императора 5000 рублей были тут же выплачены в полковую кассу, а император заметил моему мужу: «Не могли бы вы передать поручику, что я благословлю его с иконой как посаженый отец на его свадьбе?»

Из хаоса старых воспоминаний выделяется четкий трагический эпизод, в котором мы вместе с мужем оказались замешаны вопреки своему желанию. Это случилось в Монте-Карло. Согласно нашему всегдашнему обычаю, мы использовали отпуск мужа, чтобы побывать на Лазурном Берегу. Мы возвращались из Крыма, где присутствовали на свадьбе моей золовки, и, отдохнув немного в Ницце, отправились в Монте-Карло. Мы остановились в Hotel de Paris, владелец которого г-н Флери оказался очень приятным и услужливым хозяином, и благодаря ему мы чувствовали себя как дома, а он уделял нам всевозможное внимание.

Хотя тогда был уже разгар сезона, там пребывало много русских, известных в обществе. Среди них был М.у. с женой – очень богатые и остроумные люди из Санкт-Петербурга, где он занимал в правительстве важный пост. Они только что приобрели виллу в Монте-Карло и, пока ее готовили к их въезду, проживали в «Гранд-отель». Как и большинство гостей, они иногда поигрывали в казино и потому стали в его залах весьма известными людьми. Русский военный министр генерал Куропаткин жил рядом, в Болье. Являясь заядлым рыболовом, он в тихую погоду часто появлялся на Ривьере, и я упоминаю это имя, потому что ему было суждено сыграть роль в трагедии, о которой я собираюсь рассказать.