— Слуги, — пояснил Тимон.

— Тогда почему магистры носят черное, как слуги?

— Ученые должны служить всем.

— Понятно. Кое-кто из мужчин ходит в плоских шапочках и коричневых куртках.

— Простолюдины, — сказал Тимон. — Женщины носят такие же плоские шапочки, но с…

— Вязаными шалями? А у других женщин я замечала кружевные шали и шапочки с перьями.

— Это благородные.

Мири покачала головой:

— Бедненькие благородные, одеваются ярко. Будь они такие же умные, как магистры, то предпочли бы практичный черный цвет, на котором не видно пятен.

— Благородные не утруждаются стиркой своих вещей из тонких тканей.

— Конечно, зачем, если за них это делают слуги. Знатные мужчины носят шапочки с перьями… и мечи, верно?

— Да, потому что имеют право воспользоваться оружием.

— Погоди… А что на мне? — поинтересовалась Мири.

Тимон отступил на шаг, чтобы рассмотреть ее желтое шелковое платье и кружевную шаль, подобранные дворцовой портнихой. Мири почувствовала на себе его взгляд — словно дуновение ветра.

— Вы, госпожа Мири, одеты как благородная дама, коей вы и являетесь.

«Я теперь благородная дама?» От этой мысли ей почему-то стало не совсем уютно. Она обратила внимание, что у Тимона не было ни плоской шапочки, ни пера, ни меча. Он положил ее руку себе на локоть, и они пошли дальше.

— Все выпускницы академии принцесс получили благородный титул служительниц принцессы. Но твои отец и сестра остаются простолюдинами. Если бы твоя сестра надела твой наряд в Асленде, любой знатный господин имел бы право применить свой меч.

— Что? Не может быть!

— Вот потому-то так много людей в этом королевстве мечтают о переменах, — сказал он.

— А ты о чем мечтаешь, Тимон?

У него потеплел голос:

— Я хочу жить в стране, где у каждого есть шанс на успех, независимо от того, кто его родители. Хочу свободно высказывать свои мысли, не опасаясь казни. Хочу жить в стране возможностей, а не в королевстве, где благородные по рождению становятся все богаче, а бедняки — беднее.

От этих слов сердце у Мири забилось быстрее, за что она себя выругала. Ведь она должна была лишь разведать обстановку, как шпион, а не с ходу примкнуть к опасной деятельности людей, едва ей знакомых. В висках застучала кровь, и она потерла лоб.

— Тебе не кажется, что иногда приходится запоминать слишком много и слишком быстро? — спросила Мири. — У меня голова превратилась в надутый козий пузырь. — Она посмотрела на своего спутника из-под руки. — Ты ведь, наверное, даже не знаешь, что такое козий пузырь?

— Не знаю, — весело ответил Тимон. — Вот ты мне и объяснишь. Уверен, ты превосходная учительница.

Ей захотелось рассказать, что она и есть учительница сельской школы и что стоило мальчишкам замечтаться на уроке, она всякий раз произносила что-то глупое, чтобы вернуть их внимание. Например: «Первый король Данленда был Дан Сердечный, а затем на трон поднялся его сын, Джонс Селедочный Хвост». Или: «Жители равнины заплатят нам хорошую цену за местный козий мех, которым они посыпают картофель». Или: «Вот почему мы носим трусы на голове».

Но не успела она и рот открыть, как Тимон наклонился над ее рукой и поцеловал ямочку между вторым и третьим пальцем.

Мири позабыла все слова.

— Я очень надеюсь, что вы станете завсегдатаем на наших салонных вечерах, госпожа Мири, — прошептал Тимон.

Он поцеловал ее руку еще раз и ушел. Никто и никогда прежде не целовал ей руки.

«Наверное, так принято у жителей равнины», — подумала Мири.

Сердце у нее стучало так громко, что она никак не могла сообразить, где находится, но потом огляделась и поняла, что стоит у дворцовых ворот.

Мири побрела по темным коридорам, все еще находясь под сильным впечатлением от вечера. Ей хотелось с кем-то поговорить о госпоже Сиселе, «Марше босоногих» и Тимоне. А что, если Бритта еще не спит? Мири подняла руку, собираясь постучать в ее дверь, но в последнюю секунду передумала.

Как-никак король — отец Стеффана. Вдруг Бритта почувствует себя обязанной все ему рассказать? Нет, лучше последовать совету Кэтар и помалкивать, пока Мири не узнает больше. Не стоит забывать, что мужа госпожи Сиселы казнили за одно лишь высказанное вслух неодобрение податей, взимаемых по приказу короля.

Все-таки некоторые мысли безопаснее оставлять при себе.

Осень, двенадцатая неделя

Дорогая Марда!

Каждое утро я просыпаюсь, завтракаю, одеваюсь и бегу на встречу с Тимоном. Мы вместе идем в Замок Королевы, где я учусь весь день. Во дворец возвращаюсь как раз к ужину и «Салону Мири». Так девочки называют мою вечернюю болтовню, когда я пересказываю им кое-что из того, что узнала за день. Потом я сижу за книгами, пока не засыпаю прямо на открытой странице.

С прискорбием сообщаю, что я самая глупая студентка во всей столице. По сравнению с другими я совсем мало училась, так что теперь мне приходится многое наверстывать. Когда Бритта свободна, она помогает мне с учебой. Стоит мне войти в ее комнату, как она перестает тревожиться.

Сегодня вечером мне снова предстоит посетить салон. Кэтар не дает мне покоя, требуя, чтобы я выведала побольше. Но когда мне найти время? К тому же их разговоры меня пугают. Жаль, я не такая храбрая, какой ты меня считаешь. Может быть, все получится и без моего участия. Очень надеюсь.

Наверное, большая часть моих писем кажется тебе бессмысленной, Марда. Не хочу думать, что нас разделяет еще что-нибудь, кроме расстояния. Не хочу становиться кем-то, кого ты не сможешь понять.

Твоя недалекая и бестолковая сестренка

Мири.

Воздух соленый, морской ветерок,

Шаткая палуба, рыбный садок.

Магистр Филипп шел по тропе в окружении студентов — голубые мантии обрамляли черную, напоминая глаз со зрачком. Он рассказывал о классификации растений, но Мири подозревала, что лекция по естествознанию была лишь предлогом, чтобы покинуть помещение. Даже ученые магистры не могли устоять перед солнечным зимним днем.

Вскоре показался океан. Теперь Мири видела, что его воды не текут, как в реке, и не застыли неподвижно, как в пруду, а непрерывно перемещаются высокими вздымающимися волнами. И он огромен!

Мири сердито поджала губы. Признаться, что океан ей понравился, почему-то означало для нее предать гору Эскель. И то и другое не могло быть одинаково величественным.

Когда они подошли к докам, магистр Филипп переключился на коммерцию:

— Рыба составляет одну треть средств существования Данленда. Солнечные берега провинции Фуска дают нам соль, соль сохраняет рыбу, соленую рыбу отправляют возами по всему Данленду, и никто не голодает.