Для первой нашей встречи она выбрала кафе у Ковент-Гардена. Со мною был Пол, и я все это время крепко держала его за руку. Джуд даже не попыталась скрыть, насколько шокирована нашей разницей в возрасте. Пока мы прикидывались, будто изучаем меню, за столиком повисло неловкое молчание, и у меня сжалось все внутри от ожидания неминуемого комментария на этот счет. Однако Джуд воздержалась от отзывов, так ничего и не сказав. И в конечном счете все прошло нормально. Воссоединение наше состоялось без особого душевного восторга, но все же и без скандала.

– Ну что, как будто бы прошло не так и плохо, – сказал Пол, когда мы вышли из кафе.

– И что ты себе купила? Какую-нибудь милую вещицу? – спрашивает муж, поднимаясь, чтобы накрыть на стол, и на какой-то миг я не могу понять, о чем он.

– А! Нет, ничего так и не купила, – отвечаю, чуть медля, на его вопрос. – Так, просто огляделась, что там есть.

И на мгновение замираю. Я вовсе не ходила по магазинам.

Чтоб попасть в Пиннер, мне надо было сесть на Центральной линии в западном направлении. Но я этого не сделала. Я поехала в противоположную сторону. При этом, помнится, все думала: «Я же еду не домой». Да, меня потянуло совсем другим путем. Спустя долгие годы я возвращалась на Говард-стрит.

Дорога туда была для меня точно в тумане, в который яркими вспышками врывались станции, тут же снова исчезая в темноте. Вот показались запруженные людьми бетонные ступени пешеходного перехода на Юбилейную линию, и вот на «Гринвиче» я наконец опять поднялась наружу, к свету дня. Очень долго пришлось дожидаться 472-го автобуса до Вулвича. «Сегодня воскресенье», – все время напоминала я себе. А потом, уже в автобусе, все смотрела на цифровой дисплей, отсчитывавший минуты до моей остановки. «Три мин. Одна мин. Прибытие».

Впрочем, как только я там оказалась, все это состояние прошло. Остатки снесенного 63-го дома по Говард-стрит были обнесены забором из металлической решетки, и, глядя на эту груду камней, я могла лишь мысленно воспроизвести наш дом. Пройдя подальше, я различила за вагончиками строителей то, что некогда являлось нашим садом. Увидела полицейскую оградительную ленту, оторванную с одного конца и трепыхающуюся на ветру, а за ней – пятачок рыхлой земли. Больше ничего там было не увидеть, и я двинулась прочь. Заметив, как в одном из окон дома напротив за мной следит чье-то лицо, я опустила голову пониже и сунула сжатые кулаки в карман пальто.

Понедельник, 26 марта 2012 года

Кейт

Был понедельник.

– Ну, с новой неделей – снова в забой! – провозгласил криминальный хроникер, ни к кому конкретно не обращаясь, когда Кейт с сильным опозданием явилась на работу. Да, не самое лучшее вышло начало недели.

Терри вскинул брови, намекая: «Который час, по-твоему?» – но Кейт решила это проигнорировать и никак не оправдываться. Вместо этого она уселась за свой «рабочий терминал», как теперь руководство именовало их рабочие столы.

Кейт быстро оглядела ньюсрум, чтобы узнать, кто еще есть на месте. Редактор отдела политики что-то увлеченно вещал их главному редактору Саймону. Раздался громкий, почти мальчишеский смех: «политик», надо думать, рассказал своему начальнику какую-то потрепанную байку об одном из членов кабинета министров, и шеф весело похлопал его по плечу. Главный казался очень довольным собой. «Властелин вселенной», – усмехнулась про себя Кейт.

Если не считать этого, вокруг было довольно тихо. Слышалась приглушенная трескотня множества клавиатур, виднелись скрюченные спины редакционных «интернет-рабов» – все это должно было, как рассчитывала Кейт, наполнять Терри чувством удовлетворения, отвлекая от нее. Она включила монитор, вошла в корпоративную сеть и проверила почту. По пути Кейт уже просматривала новые сообщения по телефону, но все же надеялась, что за те десять минут, что она туда не заглядывала, вдруг появится какой-то отклик на статью про младенца. Может, хоть какая-то новая информация, способная дать ей толчок к действиям. Но во «входящих» было пусто.

Голосовую почту она не стала и проверять. Раньше люди звонили ей с утра до вечера, рассказывая свои истории, осторожно делясь какой-то конфиденциальной информацией, излагая ей собственные соображения. Теперь все это делалось онлайн. И случалось, что за целый день Кейт ни разу не доводилось по-настоящему поговорить с другим человеком.

Кейт зевнула. «Криминальщик» компанейски зевнул ей в ответ из-за своего стола.

– Кстати, Нина сегодня имела разговор с Терри насчет последнего урезания расходов, – негромко сообщил он.

Нина, секретарь отдела новостей, являлась кладезем всевозможной информации и была любима всеми без исключения журналистами. В этом котле она варилась, по ее утверждению, «еще с тех пор, как Моисей писал свои заветы». Нина знала, как в обход шеф-редактора урвать местечко в четырехзвездочном отеле, как прикрыть «своих ребят», когда у них дома или на работе неприятности («Он, скорее всего, уже едет домой», – уверенно отвечала она по телефону разъяренной жене Терри). Еще ей по силам было, нимало не смущаясь, без всякой визы переправить репортера куда-либо в зону боевых действий и даже нанять ему там для передвижения авто.

– Она говорит, Терри сейчас обзванивает кафе и рестораны, пытаясь убедиться, что его сотрудники действительно там обедали и что их реальные счета соответствуют отчетам о расходах. Похоже, его цель в нынешнем месяце – смерть «пустым бланкам». Ну, не первый, не последний раз.

Эта война с рабочими расходами журналистов действительно разражалась время от времени. Причем обычно это случалось, когда иссякал бюджет отдела новостей. И главной целью борьбы обычно выступали «пустые бланки», как назывались незаполненные счета отелей и ресторанов, которые, точно банковский чек, мог заполнить своей рукой сам журналист. В былые дни изготовление таких квитков являлось целым искусством. Поговаривали даже, что некоторые деятели использовали детские печатные наборы «John Bull», производя такие счета целыми книжками, после чего туда добавлялись пятна кофе и высохшие насекомые, придавая им вид заграничных командировочных отчетов.

– О господи, – вздохнула Кейт.

Оба уставились в свои мониторы.

Кейт подумалось: как, интересно, воспринял бы эту сцену какой-нибудь инопланетянин? Десятки людей сидят изолированно друг от друга перед экранами компьютеров, не говоря между собой ни слова и даже не переглядываясь. Точно пропащие души в казино Лас-Вегаса, часами просиживающие перед «однорукими бандитами», с остекленевшим взглядом машинально нажимая на кнопки и все время надеясь на джекпот.

«Осторожно! Терри на подходе», – сказала она про себя.

У новостного редактора на лице сияла обаятельнейшая улыбка. Явно хотел попросить Кейт о каком-то одолжении. Она сразу сделала вид, будто полностью поглощена чем-то очень важным на экране.

– Вижу, ты до нас сегодня все-таки добралась, Кейт, – попытался легонько задеть ее Терри, однако его укол не достиг цели.