совсем не детские. Как мне с собой бороться? Я скоро крышей поеду. Света включается в поцелуй. Водит пальчиками по моей шее, подбородку. Пятимся с ней к дивану. Сажусь и ее усаживаю верхом на себя. Света смотрит на меня осоловелым взглядом. Нееет… Не такая уж ты и маленькая. Снова целую ее, перехожу на шею, опускаюсь ниже, немного расстёгиваю молнию на ее кофточке. Света позволяет. Наглею. Тяну бегунок ниже. Поднимаю на нее взгляд.

— Можно?

Света сглатывает. И говорит шёпотом: Только до пояса. Пожалуйста.

Киваю ей. Расстёгиваю кофточку полностью. На ней бежевый кружевной бюстгальтер, полностью закрытый. Но и так понятно, что грудь у нее охрененная. А может просто Светка вся такая. Идеальная. Ее кожа покрывается мурашками. Нет, теперь я точно должен посмотреть.

— Свет. А давай снимем эту спец. одежду?

— Что — снова шепотом говорит Света.

Я указываю взглядом на бюстгальтер. Света немного зажимается. Я снова начинаю ее целовать.

— Свет. Не бойся меня. Я не сделаю тебе ничего плохого. Я спать сегодня не смогу. Если не увижу тебя. Пожалуйста, — шепчу ей на ухо. Как бы теперь только сдержать свое обещание. Тебе тоже понравится. Только до пояса, обещаю.

— Только кофту обратно наденем.

— Хорошо.

Охренеть. Зачем я это сделал? Она сидит на мне верхом. И пусть лучше она не двигается. Потому что кончу я сейчас только от одного зрелища. Она просто шикарная. Небольшая, но очень красивая грудь стекает тяжелыми каплями. Маленькие светло-коричневые сосочки торчат. Она либо очень замерзла, либо перевозбуждена. Я ведь ее еще даже не трогал толком. Только целовал. Она откидывает бюстгальтер на диван и спешит надеть кофточку обратно. Грудь покачивается. Бл…! Откидываю голову на спинку дивана, зажмуриваюсь. Поднимаю голову. Она кутается в кофту. Взгляд растерянный.

— Сереж. Что-то не так?

— Ты что? Ты очень, очень красивая. Теперь я точно спать не буду. Не прячься, Свет. Я тебя немножко потрогаю?

Жду ее реакции. Света кивает.

Покрываю поцелуями ее лицо, спускаюсь ниже. Шея, ключицы, плечо… Сжимаю левую грудь ладонью, касаюсь языком правого соска, обхватываю его губами. Все мне п…ц! И ей тоже. Я ее не отпущу. Пусть ее папаша делает, что хочет. Хрен, я оставлю теперь ее в покое. Света дышит прерывисто. Напряжена.

— Расслабься.

Она отрицательно мотает головой.

— Просто я чувствую. Просто мне кажется, что уже хватит…

Понятно, что ты чувствуешь, Светка. А я то как чувствую. Им теперь гвозди можно заколачивать. Отстраняюсь. Запахиваю ее кофту.

— Хорошо. Только не переживай. Все. Правда. Больше не трогаю.

Поднимаю руки вверх.

Света отвернулась от меня. Стоит ко мне спиной, одевается.

— Помочь?

Дотягиваюсь до нее, застегиваю бюстгальтер. Первый раз это делаю. Обычно я их только расстёгиваю. Расстегивал. Все. Теперь только она.

— Мне, наверное, пора.

— Свет. А как ты будешь попадать в дом? Снова через окно?

— Нет. Я ключи взяла. Ксюша всегда на ключ закрывается на ночь и вытаскивает его. Потому-что папа нередко по ночам домой приезжает. Что бы не будить никого, сам открывает.

— Давай мы, наверное, поговорим с твоим отцом? Не, нормально это. Ты же не будешь постоянно сбегать.

— Нет. Не сейчас. Давай как-нибудь попозже.

— Он так категорично настроен?

— Нет. Сереж, не думай об этом. Он просто еще от того случая не отошел. Переживает. Потом снова махнет на меня рукой. Он не будет контролировать меня вечно.

— Да уж.

— Хочешь, я тебе штрудель испеку. Яблочный. Он у меня очень хорошо получается.

— Хочу.

Улыбаюсь ей я. И целую снова.

13

Света

— Я знаю, что ты вчера уходила вечером. И знаю, во сколько ты вернулась.

— Ксюш. Отстань от меня!

— Свет, ну чего ты такая колючка? Ну ты же не ребенок уже. Сама вон на свидания бегаешь. Зачем нам с тобой воевать?

— И в мыслях не было.

Ксюша заходит ко мне в комнату, прикрывает за собой дверь.

— Свет, я не стану говорить отцу. Но в следующий раз выходи, пожалуйста, лучше через дверь. А будет еще лучше, если я буду знать, куда и с кем ты уходишь. Ты гуляешь с тем парнем, да?

— Ксюша, зачем тебе это? Иди лучше шубу себе подбирай. Зима скоро.

— Света. Тебе восемнадцать, а ведешь ты себя, как ревнивый малолетний ребенок. Я понимаю, что я тебе не нравлюсь. Ну я же приняла наличие дочери у своего мужчины. И ты, пожалуйста, прими меня как должное. Завтра ты замуж выскочишь. Он же один останется. Тебе отца не жаль?

— Ксюша. Один он никогда не останется. На моей памяти не оставался ни разу. Не думай, что у меня к тебе какое-то особенное отношение. Я отношусь к тебе так же, как и ко всем его женщинам.

— Ну он же не молодеет.

— Даже не надейся, ты ничего не получишь, — улыбаясь, говорю ей я. Для начала попробуй жени его на себе. Думаешь, я не знаю, на что ты надеешься?

— Зачем ты так?

— Скажешь, ты в свои двадцать пять страстно полюбила мужчину за шестьдесят?

— А если так.

— Совет вам да любовь. Только Ксюш, он давно уже женат, — вижу, она меня не понимает. — На работе, дорогая. На своей работе.

— Ладно… Я смотрю, разговора у нас с тобой не получится. На этот раз я тебя не видела. А в следующий я и следить за тобой не стану. Разбирайся сама, не маленькая.

Ксюша закрывает за собой дверь. Ну за что я с ней так на самом деле? Как бы она мне не нравилась, вынуждена признать, что она, пожалуй, самый адекватный вариант из всех предыдущих. Конечно, по началу мы с ней совсем не сошлись. Но недавний случай немного сбавил ее спесь. Видно было, что она очень за меня испугалась. И действительно чувствовала себя виноватой. Только все равно у них с отцом ничего не выйдет. Я его тоже не плохо знаю.

Рано или поздно она захочет настоящую семью, что бы она сейчас не говорила. А он сразу найдет ей замену. Мне иногда кажется, что он приводит в дом этих женщин ради меня. Думает, что таким образом компенсирует мое одиночество, поселив рядом со мной постороннего человека.

Может, зря я так с ней? Наверное, было бы разумнее пойти с ней на соглашение. Она бы меня прикрывала. Только вот не верю я в ее бескорыстие. Хотя, может, я утрирую?

Пол ночи сегодня не могла уснуть. Его прикосновения и поцелуи жгли кожу до самого утра. Да что уж там, даже сейчас при одних