Когда мы шли на мое первое собеседование, я рассказал кадровому менеджеру о своих затруднениях: объяснил, что попадаю на один обратный рейс в Ричмонд со своим начальником и хотел бы избежать этого любой ценой. Она посмеялась и уверила меня, что «Стейплз» сделает все возможное, чтобы доставить меня в аэропорт раньше, чем планировалось, и закажет более ранний рейс.

Личные собеседования прошли еще лучше, чем телефонное. Я был совершенно уверен, что хочу получить эту работу. Мне оставалось только убедить Лиссу, что для нас это хороший ход. Ей всегда нравилось приезжать ко мне в Бостон, но ни разу не приходилось по-настоящему прожить зиму в Новой Англии. Это могло оказаться самым большим препятствием.

Как только собеседования завершились, я поспешил обратно в аэропорт. Сотрудники «Стейплз» перебронировали мне рейс, и я был готов отбыть. Мои надежды сникли, стоило мне войти в терминал. Все рейсы в среднеатлантический регион откладывались. Что происходит? Оказалось, на всем пространстве от Нью-Йорка до Виргинии бушуют сильные и обширные грозы. Все рейсы задерживались – и, что еще хуже, мой вообще был отменен! Да, вы сами догадались. Меня автоматически перебронировали на мой первоначальный рейс, и я попадал на тот же самолет, что и Блэйн с Дэнни. Я не мог в это поверить. Ох, как я погорел, – вертелась у меня одна и та же мысль!

Несколько минут я расхаживал по терминалу и гадал, что делать. Что подумает мой начальник, если наткнется на меня здесь? Я не мог себе позволить оказаться уволенным! У меня дома новорожденный младенец! Я начинал уже жалеть, что вообще согласился на это собеседование. Разве моя нынешняя работа недостаточно хороша? Зачем я всегда ищу что-нибудь получше? Почему всегда нужно говорить «да»? Я взвинчивал себя, и лихорадочное состояние нарастало.

Я решил позвонить Лиссе. Извинился перед ней за то, что поставил нас в это идиотское положение, и спросил, что мне делать. Пока я слушал, как она пыталась успокоить меня, уверяя, что все будет нормально, прямо передо мной прошли Блэйн с Дэнни. Мое сердце остановилось. Но они не замедлили шаг. Они меня даже не заметили. Я был благодарен судьбе за то, что одет так же, как и любой другой бизнесмен в аэропорту, но знал, что долго это не продлится. Как только я подойду к гейту, они меня заметят.

И вдруг я понял, что надо делать. Я попрощался с Лиссой, поймал такси и поехал в Бостон. Забежал там в спортивный магазин и через несколько минут стал обладателем шортов, кроссовок, бейсболки и футболки с символикой клуба «Пэтриотс». Затолкал свой деловой костюм в фирменный пакет магазина и отправился обратно в аэропорт. Там я купил пару экземпляров газеты «Бостон глоб». Это газета с широкими полосами, за страницами которой, раскрыв ее, можно было с легкостью спрятаться. А на самый крайний случай… что ж, я был одет в повседневную уличную одежду и мог объяснить, что был в Бостоне по личному делу, если бы меня все-таки поймали.

Когда я уселся, притворяясь, что читаю газету, голова у меня все еще шла кругом. Я решил, что мне нужна помощь. Подошел к стойке регистрации и рассказал свою историю двум парням, работавшим за ней. Они посмеялись над моей ситуацией. «И я готов спорить, что ты сказался больным, чтобы прилететь сюда. Ох, ну, парень, ты попал!» – подхватил один из них. Им-то было смешно, но я сам не находил в этом никакого особого комизма.

Наконец они перестали хохотать, и один из них спросил:

– Ну, так почему ты нам все это рассказываешь?

Я объяснил, что мне нужна помощь, чтобы выбраться из этого тупика. У меня есть идея. Я хочу стать пассажиром, «нуждающимся в специальной помощи на борту». Мое место было в самом хвосте самолета. Если бы я поднялся на борт первым, я мог бы проскользнуть на последний ряд и незаметно усесться там. Я поднимусь в самолет первым и сойду последним. Если служащие у гейта помогут мне, возможно, мне удастся добраться до дома незамеченным.

Эти двое были рады мне помочь. Один даже упомянул, что откроет дверь к выходу и махнет мне рукой еще до того, как сделают объявление, касающееся пассажиров, нуждающихся в специальной помощи! Наконец-то я был в безопасности!

Я снова уселся и стал ждать. Двое парней у стойки продолжали время от времени поглядывать на меня и посмеиваться. Когда я в очередной раз поднял на них взгляд, они снова помахали мне, подзывая к себе. Я осторожно встал и огляделся по сторонам. Нигде не было видно ни Блэйна, ни Дэнни. Я все еще был «чист». Я подошел к стойке.

– Итак, мистер Каллахан, – сказал мне один из них, – ваш план хорош. Вы можете подняться в самолет первым и выйти последним… а можете подняться в самолет последним, а выйти первым!

Я не вполне понимал, о чем он толкует, пока он не протянул мне билет первого класса. Теперь я должен был занимать кресло 1B. Я буквально мог сесть в самолет последним, гораздо позднее того, как Блэйн и Дэнни займут свои места. А как только мы приземлимся, я поспешу наружу и намного их опережу. Какой подарок!

Начинался третий час ожидания в аэропорту. Я прочел все до единой заметки в газете, но Блэйн и Дэнни больше ни разу не попались мне на глаза. Вероятно, пошли куда-нибудь перекусить. Двое у стойки по-прежнему временами похохатывали. И снова один из них взмахом руки подозвал меня. Что еще могло случиться? – подумал я.

Он сказал, что рейсы по-прежнему надолго откладываются, а многие вообще отменены. Я стоял и с замиранием сердца гадал, уж не хочет ли он мне сказать, что я не доберусь домой. Вместо этого он спросил, как зовут моего начальника. Я принялся было объяснять, что на самом деле Блэйн – начальник моего начальника, но тут до меня дошло, что ему не нужен такой уровень подробностей, и ответил кратко:

– Мой начальник – Блэйн Альтаффер.

Его пальцы стремительно заплясали по клавиатуре. Его коллега наклонился к нему и спросил:

– Что это ты там делаешь?

Тот ответил, что, увы, непогода по-прежнему влияет на рейсы и что мистеру Альтафферу сейчас откажут в месте в самолете. Это было невероятно! Я не мог в это поверить. Они не только выручили меня, заменив мой билет на билет первого класса, но и собирались оставить Блэйна без места, чтобы я уж точно оказался в безопасности! Ничего себе денек!

Я благополучно добрался до дома неразоблаченным[9].

Делай трамплины из камней преткновения. –

Автор неизвестен

Я улыбаюсь, вспоминая этот смешной эпизод из жизни, когда я по-настоящему боялся, что все испортил и вот-вот буду уволен. В тот момент мне совсем не казалось, что эти черты моей индивидуальности – «будет сделано», «заставим это работать», «кладите мне все» – такое уж достоинство. Наоборот, они ощущались как обуза. Но все получилось. Все всегда получалось. Почему же я не мог вспомнить это ощущение, столкнувшись с раком? Вспомнить, какой удачливой была моя жизнь? Уверовать в то, что впереди меня ждет новая дорога, лечение, которое поможет победить болезнь?