отправлялись на юг для революционной пропагандистской и организаторской работы. После беседы с ними В.И. Ленин на листке записал: «Матросы организуют группу в 100 агитаторов в южные хлебные губернии. Только что я столковался с ними». На самом деле столковаться удалось далеко не по всем вопросам. Пока речь шла об общих «революционных материях», матросы согласно кивали головами, но когда Ильич попробовал прощупать их относительно изгнания из Совнаркома левых эсеров и создания «однородного социалистического (т. е. большевистского) правительства», то сразу получил от ворот поворот.

Март 1917-го. Митинг матросов на Якорной площади

В феврале 1918 года В.И. Ленин принял у себя в кабинете еще одну группу матросов, на этот раз делегатов Кронштадтского Совета, приехавших в Петроград для организации агитационных групп и направления их в приморские районы страны. Эта беседа протекала почти в том же русле, что и предыдущая. Пока Ленин говорил на общие темы, все шло хорошо, но когда заговорил о «плохих» левых эсерах и анархистах, то никакого взаимопонимания не нашел. Более того, матросы сразу же выдвинули ему ряд своих требований, относительно соблюдения большевиками принципов «матросской демократии». И Ленин вынужден был им уступить. В написанной тут же записке Я.М. Свердлову, он попросил удовлетворить все требования кронштадтцев. После этого В.И. Ленин перестал встречаться даже с группами революционных матросов.

* * *

Между тем, матросы повсеместно входили во вкус своего революционного миссионерства. Уже через два дня после падения Зимнего председатель судового комитета «Авроры» матрос А. Белышев и его заместитель матрос П. Андреев отправили в редакции петроградских газет следующее письмо: «…Мы заявляем, что пришли не громить Зимний дворец, не убивать мирных жителей, а защитить и, если нужно, умереть за свободу и Революцию». Текст письма наглядно говорит, что матросы к этому времени уже твердо уверовали в то, что на них возложена особая революционная миссия и они полностью к ней готовы. Именно поэтому они и объявляли на всю Россию об этом своем особом предназначении. При этом еще раз оговоримся, что в дни Октября матросы вовсе не отождествляли себя с большевиками, имея по наиболее важным вопросам свои особые взгляды, и действовали, как вполне самостоятельная политическая сила.

Поэтому вскоре, без всякого согласования с Совнаркомом и наркоматом по морским делам, Центробалт начал самолично формировать многочисленные матросские отряды и отправлять их устанавливать Советскую (а реально, матросскую) власть в российские регионы.

Уже 1 января 1918 года с флота в различные отряды ушло более 40 тысяч матросов. Напомним, что к 1917 году в Балтийском флоте насчитывалось немногим более 80 тысяч матросов, таким образом устанавливать Советскую власть на просторах России ушла половина личного состава воюющего флота. На Южный Урал для разблокирования от войск Дутова железной дороги и обеспечения снабжения Петрограда продовольствием был отправлен весьма многочисленный сводный отряд балтийских матросов, т. н. «Северный летучий отряд» под началом мичмана С.Д. Павлова.

В конце декабря 1917 года отряд Павлова захватил Троицк, изгнав из него казаков А.И. Дутова, после чего был переброшен под Бузулук, где Павлова назначили командующим Оренбургским фронтом. Именно с отрядом мичмана Павлова связаны печально знаменитые приказы о национализации и обобществлении всех женщин городов, куда прибывали революционные моряки, от 16 до 50 лет. И хотя этот псевдореволюционный кураж продолжался недолго, свое дело в демонизации образа революционных матросов и их вождя Дыбенко он сделал.

С уходом большого количества старых матросов на кораблях Балтийского флота стала остро ощущаться нехватка специалистов. Ряд кораблей и судов, несмотря на военные действия, пришлось из-за некомплекта команд перевести в резерв.

Поняв, что большевики не очень-то горят желанием делиться властью, часть балтийских матросов решили создать собственную республику. Данный факт малоизвестен, между тем он весьма примечателен. Инициаторами создания собственного матросского государства выступили матросы линкора «Петропавловск», во главе с корабельным писарем С.М. Петриченко. Для этого эксперимента был избран, расположенный недалеко от Ревеля остров Нарген. Территория острова составляла всего 18,6 квадратных километров, а население единственной деревушки Сторбюн (Лыунакюла) около 200 человек.

На острове располагались несколько артиллерийских батарей, прикрывавших с моря подходы к Ревелю. К концу 1917 года часть этих батарей еще не была готова, и на них трудилось несколько десятков строителей. 17 декабря 1917 года на остров прибыло два десятка матросов с линкора «Петропавловска», к которым примкнули матросы находящихся на острове артиллерийских батарей и строители. Всего собралось около 80 «коммунаров». На общем митинге писарь С.М. Петриченко провозгласил создание Наргенской Советской республики матросов и строителей. Тогда же был избран и собственный Совнарком. Председателем Совнаркома избрали самого С.М. Петриченко, кроме него были избранны наркомы по военным и морским делам, внутренних дел, труда, финансов, здравоохранения и образования. Столицей республики была объявлена деревушка Сторбюн, т. к. других деревень на острове просто не было. Девизом новой республики был выбран не слишком оригинальный призыв: «Смерть буржуям!» На установленном флагштоке был поднят и собственный государственный красно-черный флаг. Если красный цвет символизировал революционное начало новой коммуны, то черный – ее анархистскую сущность. Кроме государственного флага матросы придумали себе еще и особый боевой флаг, под которым предполагалось осуществлять дальнейшую мировую революцию – на черном полотнище под девизом «Смерть буржуям», был нарисован улыбающейся череп с перекрестием копья и косы и двумя костями внизу. Так, как республика была объявлена матросской, то местные крестьяне никаких прав от коммунаров, разумеется, не получили.

Если до мировой революции руки у коммунаров так и не дошли, то революционными преобразованиями на местном уровне они все же занялись. Первым делом была проведена реквизиция продовольствия и алкоголя, после чего местное население обложили революционным налогом. Есть сведения, что все женщины были сразу же обобществлены, т. е. изнасилованы. Что касается мужчин, то их заставили трудиться по «коммунистически», т. е. даром. Однако изъятые у крестьян продукты были быстро съедены, а самогон выпит. Тогда, по ультимативному шантажу наргенского Совнаркома об артиллерийском обстреле города, городской думе Ревеля было велено регулярно доставлять на остров спиртное, продовольствие, местных проституток, а также заключенных ревельского централа для уборки снега, благоустройства территории, проведения земляных работ и бытового обслуживания матросов. И ревельские думцы согласились! Так что жилось коммунарам весьма не плохо. Отметим, что председатель Совнаркома, С.М. Петриченко, пытался даже наладить «равноправные дипломатические отношения с Советской Россией», но петроградский Совнарком на контакты с Наргенской Советской республики матросов и строителей почему-то не пошел.

Дальнейшая история Нрагенской республики была печальна. При приближении германских войск к Ревелю, гарнизон Наргена, имея вполне боеготовую артиллерию, будучи обеспечен и боеприпасами,