По этим причинам «сутки» можно было отсчитывать лишь относительно, условно. И значение счёт имел исключительно для примерного определения собственного биологического возраста. Этой напрасной самоидентификацией Дед-Матрос давно бросил заниматься.

Стоило задуматься на тему, и являлось осознание, что ему не семьдесят и не восемьдесят даже, а гораздо больше. Годков этак сто двадцать. Осознавать же себя этаким древним «бро Мафусаила» как-то не сильно хотелось. Тем более что физически он самоощущался мужчиной не старым; пусть и не молодым, вполне зрелым, но максимум между пятью и шестью десятками лет жизни.

Приблизительно в таком статусе Матрос законсервировался давным-давно, и это обстоятельство было одним из немногих свойств, за которые сталкер мог бы поблагодарить абнормальную природу окружающей среды обитания.

Хотя ещё надо бы разобраться, кого благодарить. Допустимо, что это его внутренние способности играют определяющую роль, а не внешнее воздействие. Есть же в нём некие экстранормальные причины, по которым Зона до сих пор не смогла искоренить человека, не потерявшего память, не сумела удалить портящую картину «бородавку» со своего лика… Или не захотела.

Между прочим, определение «бородавка» сейчас, в этом походе, ему соответствовало в особенности. То ли следуя рекомендации Чена, то ли по объективным причинам Дед совсем перестал заниматься волосами, не подрезал и не брился. Бородища отросла знатная, космическая «антенна» увеличилась неслабо! И раньше он пару раз отпускал что-то подобное, но существовать с густой седой «лопатой» было не очень удобно. Это бомжи в большом мире могут себе позволить бородищи и космы, ведь при всей сложности их существования им до трудностей бродяг Мультизоны – как пешком до Марса.

Живой город полон питья, жратвы, одежды, разнородного хабара и потенциальных жертв. Мёртвые города и населённые пункты Зоны полны чем и кем угодно, но легкодоступных ресурсов и лохов в списке не числится.

Однако текущие сегменты «мультимира», через которые Матрос прокрадывался, почему-то оказывались преимущественно холодными. И отпущенная борода реально помогала согреваться. Он не пытался гадать, почему исследованные им раньше части Зоны были всё же потеплее и посуше в основном.

Так было. Изменилось. Сейчас по-другому.

Только бы не огненные поля и лавовые реки, ну или сплошной океан до горизонта. Плыть дальше по открытой воде – проблематично. Даже с учётом «приморских» корней Матроса и даже если найдётся годное плавсредство. Именно потому, что родился он неподалёку от большой воды, сталкер понимал, что с морем не шутят и воспринимать мореходство необходимо только всерьёз.

Где ж там, после, в океанском просторе искать проходы в следующие сегменты, старый бродяга понятия не имел. Проводник Чен снабдил его немалым количеством инструкций с признаками и приметами для поиска секторальных «дверей», но водные миры в инструктаже отсутствовали, увы. Возможно, зря.

Или, наоборот, не зря. В Зоне водные локации традиционно наиболее страшные, их все человеки стороной обойти стараются. Сталкерам практически ничего не известно о том, что творится под поверхностями водоёмов, что за мутации там проистекают и какие абнормальности образуются.

Холод сам по себе не очень страшен, главное, иметь хорошую защиту, облачаться и экипироваться соответствующе. «Мёрзнет не тот, кому не холодно, а тот, кто не умеет одеваться». С экипировкой и вооружением успех бывал переменным. Основную часть амуниции странник приносил с собой, но к местным условиям необходимо приноравливаться. Да уж, в любом случае к реалиям и обстановке каждый раз после перехода требовалось приспосабливаться. И проблема с необходимостью раздеваться или одеваться по-разному, смена обмундирования далеко не основной являлась.

Важнее всего успеть найти следующее «окно» и прокрасться дальше. Не все проходы стабильны, какие-то из них пульсируют, «поры» то открываются, то смыкаются. А уж всё, что происходит между перемещениями из сегмента в сегмент, прохождение локальных секторов внутри сегментов – зависело исключительно от опыта, способностей, навыков идущего. Ну, почти исключительно.

Ещё всегда оставался фактор непредсказуемый, не поддающийся прогнозированию. Дамокловым мечом нависал, в любую секунду грозя сорваться и прикончить.

Благосклонность сталкерского фарта.

Каким образом с Леди Удачей договориться, проинструктировать не смог даже говорливый проводник, хотя уж он-то, судя по обмолвкам, изведал Зону как никто другой.

Возникший внезапно, свалившийся на голову из ниоткуда! Воистину, как «бог из машины». Поименовать его Дэм, что ли, от оригинала на латыни, «Dues ex machina»… Имечко поадекватней Чена.

Что же он такое и кем был раньше этот внезапный напарник, не раскрывающий личину? Не то ангел-хранитель, не то демон-искуситель.

Спаситель или уничтожитель – шансы равные, полста на полста. Третьего не дано.

«Да неужто???»

Соблазнительная идея о запасном плане возникла вдруг, созрела в подсознании и выросла в конкретную мысль, но Матрос, из опасения быть «прочитанным» (какова цена заверению бесплотного голоса, что «не телепат», а?), запретил ростку расцветать в пышный бутон обдумывания.

Только бы во сне не привиделось то же самое!

План «А» действует. Решение следовать курсом, предложенным Дэмом, принято и пересмотру не подлежит.

Покамест не? До поры до времени? Вот время и покажет.

* * *

…Свет в конце. Разноцветье, точнее.

Квадратный туннель, окончившись круглым залом, здесь разветвлялся, переходил в коридоры. Из них квадратное сечение сохранял только левый. Овальный вёл направо, прямоугольный узкий тянулся прямо. Редкие цепочки лампочек разного цвета, вмонтированных в потолки, тускло освещали внутреннее пространство; белые справа, синие посредине, красные слева.

В глубине перспективы виднелись крышки квадратных люков, испещривших стены левого коридора. В закругляющихся стенах правого тоже просматривались люки, овальные соответственно. У среднего – стены прорезаны классическими дверными проёмами, вытянутыми в высоту.

Из соединяющего проходы зала, лишённого освещения, как и тёмный туннель, оставшийся за спиной, дальнейшие пути смотрелись одинаково соблазнительно и многообещающе.

Смотрящего из темноты обнадёживали в кубической степени! Линии вдоль выбора вариантов подсвечены – раз. Входов по бокам, то есть возможностей, щедро понаделано, хоть завыбирайся, – два. За любой створкой может скрываться правильный выход. Не получится сразу, пробуй ещё – три.

Сказочное обилие вариантов продолжения и оказалось преградой той ещё.

– Ничего, ничего, решение синоним выбора, – пробормотал сталкер. Опустив тяжёлый рюкзак на пол, присел рядом, точнее, полуприлёг, опираясь на локоть, дать отдых ногам и пораскинуть мозгами.

Решать придётся. Назад не пойдёшь.

В нижний уровень лабиринта-завода он попал невзначай. Фактически нарушив алгоритм, выстроенный с помощью инструкций напарника. Не вверх направился, выше и выше, а вниз опустился. Комплекс зданий раньше был производственным концерном, цеха перемежались складами, бытовками, конторами и гаражами и тянулись вдаль, сколько хватало взгляда. Над всем этим хозяйством – местами полуразрушенном, местами вообще истлевшим в труху, а местами вполне годящимся для перезапуска цикла производства – господствовала чудом не завалившаяся исполинская башня. Туда и надлежало стремиться, кверху, в господствующую над сектором точку.