— Зачем? — не поняла девушка, но последовала за сокурсником. — Вообще-то скоро лекция начнется, или ты не идешь? — полушутя сказала Снежана.

— Погоди, — Алексей старался сосредоточиться и подобрать нужные слова.

— Ну, — торопила она, — если ты собрался признаться мне в любви, не тяни, я слушаю.

Леша оторопел. Он не то чтобы очень удивился, а как-то не ожидал сейчас это услышать. Девушка улыбалась недоброй улыбкой.

— Да ладно, пошутила. Я все понимаю, общество не одобрит. Говори, что хотел.

Будь молодой человек внимательнее, он смог бы заметить, насколько сильно отличается Снежана, что стоит перед ним сейчас, от той, которую он знал еще вчера. Остаток ночи в слезах, отрешенный рассвет, желание все забыть… Хорошо, что не хватило смелости признаться в любви.

Она справилась с болью, как тяжело ей ни было. Пережитое разочарование, обида, нанесенная горячо любимым человеком, не растоптали ее, не ввели в депрессию, напротив, заставили собраться и одновременно сделали жестче, недоверчивее и циничней.

Конечно, Лешка тут ни при чем, но обида не разбирает, кто ее нанес. Негативный осадок часто вымещается на случайно оказавшихся рядом окружающих.

Алексей не расслышал в ее словах сарказма. Наконец он произнес:

— Денису помочь надо.

— Денису? — удивилась Снежана. Что у этого благополучного отличника могло случиться? Она в свои восемнадцать лет уже успела пережить столько, что ей казалось, что бы еще ни произошло — все мелочи, все беды уже осуществились, хуже не бывает. А какие неприятности могут быть у этого мамочкина и папочкина сынка? Он хотел сноуборд, а получил горные лыжи? Или родители не одобрили понравившуюся красотку? А она тут при чем, чем ему может помочь эта «оборвашка»?

К тому времени, когда Снежана уходила прочь от «Магнолии», ее недавняя компания уже изрядно наотмечалась: кто-то сидел в углу с осоловелыми глазами, некоторые разбрелись по залам. Цысаркин Денис оказался в окружении таких же загулявших студентов. Судя по их словам, ребята учились в архитектурном. Никто не помнил, из-за чего начался спор. Выяснять отношения в клубе не стали, вышли на улицу. Драка произошла в соседнем переулке.

Пожелания Снежаны сбылись: теперь вряд ли кто сможет забыть Генкин день рождения — праздник закончился в отделении милиции. В драке одному парню глубоко рассекли бровь, и он попал в больницу. Остальным досталось по мелочам — ссадины и тумаки. Еще ребята разбили окно близлежащего магазина.

Взволнованная мамаша пострадавшего ринулась с заявлением в милицию, но потом, сообразив, что у сыночка самого рыльце в пушку, заявление забрала.

Студентов-архитекторов быстро нашли, но еще одного участника событий установить пока не удавалось. Охранник «Магнолии» видел Дениса, выходящего из клуба вместе с драчунами.

Всем героям битвы грозило как минимум отчисление.

Лиза с Вероникой ничего определенного рассказать не могли. Куда делся Денис, не видели, не до того было: девушки перебрали и к концу вечера чувствовали себя скверно. Они плакали, психовали, готовы были подписаться под чем угодно, лишь бы поскорее оказаться дома.

Остальные студенты тоже ничего не знали. Да, Цысаркина с ними не было. Куда ушел? Не знали. И это была правда, почти. Леша обратил внимание на зарождающуюся заварушку, но вмешиваться не стал. Теперь он пытался помочь товарищу.

— И что же требуется от меня? — задала вопрос Снежана, выслушав рассказ Алексея.

— Надо, чтобы ты сказала, что Денис пошел тебя провожать.

— Что?! — задохнулась от возмущения девушка.

Пошел провожать! Это уж слишком. Выгораживать того, кто ее так унизил, так уничижительно о ней отозвался, посмеялся над ней.

В ее душе кипела буря. Сначала она хотела высказать горе-заступнику все, что думала по этому поводу. Если бы она сейчас отвернулась, презрительно фыркнув, была бы права. Тысячу раз права.

И все же такая пламенная до самозабвения любовь не могла исчезнуть стремительно. Несмотря на все, в ее сердце продолжали тлеть искорки сильного чувства.

«Это происки Веронички, — уговаривала себя Снежана. — Это она убедила Дениса обо мне так думать. Да и как вообще можно соображать в таком состоянии?! Выпил он, а эта прохиндейка взяла его в оборот. Да он просто повторял ее слова! Уйти с гордо поднятой головой легче всего. Постараюсь вытащить его из беды, — решила Снежана, — а там посмотрим».

* * *

Опухоль под глазом быстро прошла, и уже к утру на лице Дениса следы боя стали почти незаметны. Он предусмотрительно не пошел домой, а решил укрыться у одной из своих подружек. Лида жила отдельно от родителей. Она училась на вечернем и днем торговала на рынке.

Денис еще валялся на Лидкином диване, когда в дверь позвонили. С трудом вспоминая события накануне, он процарапал глаза и побрел открывать. На пороге стояли его друзья: Генка и Леша.

— Не дрейфь! — подбадривал Алексей. — Снежана не подведет.

* * *

Как и предполагал Леша, искать встречи с милицией ей не пришлось, милиционеры сами нашли Снежану и пригласили для дачи показаний.

Поджарый, лет тридцати пяти, со следами хронического недосыпания на скуластом лице оперативник беседовал со Снежаной уже третий раз. Владимир Сударушкин был хорошим профессионалом, он чувствовал, что девушка говорит неправду, видел все нестыковки, но уличить во лжи не мог. Он пытался поймать ее на мелочах, выстраивал логические ловушки, но, к его великому удивлению, эта вертихвостка легко выворачивалась из всех капканов.

Дело не стоило выеденного яйца, но Сударушкин бился за принцип. Он грозил ей всевозможными карами за дачу ложных показаний, стращал, обещал затаскать по судам и сообщить в институт. Последнее было хуже всего — в деканате долго разбираться не станут, турнут на всякий случай. Хоть армия Снежане не грозила, как Денису, вылететь из института было невозможно — из общежития выселят. Где жить тогда?

Когда Снежана в очередной раз вошла в кабинет Сударушкина, она увидела сутулую фигуру Дениса. Он сидел на стуле справа от стола оперативника. Взгляд его потух, на лице безразличие.

Снежана с удивлением обнаружила, что при виде Дениса ничего не изменилось: нет привычного волнения, не загораются щеки румянцем, пальцы не дрожат и не холодеют. Смотрела она на него не так, как раньше — украдкой и смущаясь, а обыкновенно, как на всех.

Опять Владимир задавал те же вопросы, и опять Снежана монотонно твердила: Цысаркин меня провожал.

Девушка стояла на своем. Денис, несмотря на подавленное состояние, тоже не отступал. Он упрямо повторял врученную Лешей легенду.

— Что же тогда, мои дорогие Ромео с Джульеттой, вы покидали клуб поодиночке? И почему никто вас вместе не видел?

Снежана театрально высыпала содержимое своей сумочки на стол.