- Мне нужно одеться, - сказал он с непривычноймягкостью и, подойдя к матери, с нежностью обнял ее и поцеловал в морщинистующеку, сделав вид, что не замечает ее увлажнившихся глаз. - Поверь, тебе не очем волноваться. Все закончится хорошо, обещаю. Как я уже сказал, у меня естьплан. Мы поговорим позже.

- У меня нет времени! Я так занята! Я решиласделать тебе сюрприз. Сегодня у нас будет вечеринка. Все уже готово, -непривычно тихо сказала Марина. - Мы отпразднуем твой предстоящий развод. Ты жепридешь, да?

Димитри охватила тревога, но он знал, что неможет опозорить мать, заставив ее отменить вечеринку.

- Конечно, - он нежно похлопал ее по худойруке. - Спасибо.

Несмотря на дорогое белое платье, тщательноуложенные парикмахером волосы и усилия бесчисленных косметологов, мать выглядитнеуверенной в себе. Как будто она так и не смогла привыкнуть к богатству и,возможно, была бы счастливее, если бы осталась женой бедного пастуха.

Его пронзила жалость. Отец вписался в новуюжизнь и работал не покладая рук, чтобы превратить бизнес Ангелаки в настоящуюимперию с отделениями по торговле недвижимостью во всем мире. Сейчас стоимостьих семейного бизнеса превышает миллиард долларов. Но его жена страдала отнеуверенности в себе: она боялась сказать и сделать что-нибудь не так, какнадо; ее изматывали приемы, во время которых ей приходилось исполнять рольхозяйки дома. Постепенно она начала скрывать свою неуверенность под маскойхолодного высокомерия, которую носила теперь почти постоянно.

Димитри хотелось вновь обрести веселую, нежнуюмать, которую он сохранил в детских воспоминаниях. Это была женщина, котораяпекла ему толстых маленьких человечков и вместе с ним выбегала в сад, чтобыполюбоваться закатом. Она все еще здесь - и он обязательно найдет ее.

Он нежно поцеловал матери руку.

- Скоро увидимся, - мягко сказал он и ушел,чтобы одеться.

Прошло двадцать минут, и Оливия появилась назалитой солнцем палубе. Яхта стала на якорь в небольшом порту Олимпос. Димитрилениво созерцал сонную деревушку с домами, рассыпавшимися по заросшемуоливковыми рощами холму.

- Твоя мать ушла? - спросила Оливия, подойдя кнему.

- Она вернулась домой.

- Что ты сказал ей?

- Что ты останешься у нас.

- Как она восприняла это?

- Плохо. Мне кажется, она боится, что я найдутебя неотразимой.

Оливия дерзко вздернула подбородок и взмахнуларесницами.

- Может быть, так и будет.

Он обласкал ее взглядом, и Оливия снаслаждением отдалась этой ласке.

- Мне кажется, что мы с тобой оба получаемудовольствие от притворства. Не правда ли?

Она фыркнула.

- Я хочу освободиться от тебя, - с жаромвозразила она.

От желания снова отдать ему свое сердце. Отпостоянных мыслей о Димитри наяву и во сне.

- Оливия... - вопреки обыкновению он,казалось, подыскивал нужные слова.

- Что? - нахмурившись, спросила она.

- Я не хочу сразу объявлять о том, что мыснова вместе. Пусть моя мать сама увидит, что происходит, и без принужденияпримет это.

- Она никогда не сделает этого! - убежденновоскликнула Оливия.

Димитри нахмурился.

- Ты не права. Она сделает это, если будетдумать, что так хочу я. В конце концов, примирилась же она с моим браком...

- Нет. Ты ошибаешься. Этого не произошло.

- Какая чепуха! Я знаю, что ты плохо думаешь оней. Ты мне часто рассказывала...

- Все, что я рассказывала тебе, - правда, -стояла на своем Оливия. Все недолгое время, которое они были вместе, Маринаявлялась яблоком раздора. - Ты никогда не верил мне, потому что она никогда неотпускала свои язвительные замечания в твоем присутствии. Но твоя мать тайнопортила мне жизнь, когда тебя не было...

Димитри жестом остановил поток ее слов.

- Я не собираюсь снова выслушивать это.Прошлое есть прошлое. Несмотря на то что у нее были опасения, после свадьбымать не сказала о тебе ни одного плохого слова.. Мне кажется, что ты сама нестаралась быть дружелюбной.

- Я старалась! - горячо возразила Оливия. - Япыталась быть хорошей невесткой, но... для чего сейчас говорить об этом? Теперьэто не имеет значения.

- Не имеет, - согласился Димитри. - Но я нехочу причинять ей боль. Она не может не чувствовать, что нас влечет друг кдругу, но кроме этого должно быть нечто большее. Мы должны убедить всех, чтомежду нами вновь пробуждается любовь. Ты понимаешь?

- Понимаю, - тихо ответила Оливия и,почувствовав внезапное волнение, отвернулась.

- Ты справишься с этим?

- Ради того, чтобы быстрее избавиться от тебя.- И в этом есть своя прелесть, добавила она про себя с довольным вздохом.

Таких чудесных мест больше нет нигде. Рыбаки,сосредоточенно склонив головы, чинили ярко-оранжевые сети. Умелые пальцы быстрои ловко делали работу. Изумрудно-зеленые волны с мягким плеском ударялись окорпус яхты. На пляже играли дети, и в воздухе разносились их веселыевозбужденные голоса.

Она заметила, что Димитри задумчиво смотрит надетей. На его лице появилось тоскливое выражение, которое острой больюотозвалось в сердце Оливии. Как чудесно было бы иметь детей, которых она любилабы всем сердцем! Черноглазых и темноволосых, здоровых и сильных, как Димитри...

Оливия поспешно отогнала от себя эту нелепуюмысль. Видится ли Димитри с Атеной и ребенком? Этот вопрос лежит у нее насердце точно холодный камень.

- Пойдем? - предложила она, стараясь скрытьсвои чувства. - Мне не терпится вновь увидеть дом и поплавать в твоем чудесномбассейне.

- Я не собираюсь лишать тебя удовольствия, -сказал Димитри. Они направились к трапу. Оливия заметила, что в его глазахпоявилось странное безжизненное выражение. - Должен предупредить тебя, что матьустроила в доме вечеринку в честь нашего предстоящего развода.

- Она не теряет времени, - пробормоталаОливия. - Я затаюсь в своей комнате.

- Мне нужно, чтобы ты присутствовала.

- Не покажется ли вашим гостям страннымпоявление беглой жены?

- Неважно. Твое появление на людях идеальноподходит для нашей цели. Я думаю, что Элени тоже будет там.

На лице Оливии появилась гримаса.

- Как далеко мы зайдем? - поинтересоваласьона.

- Долгие взгляды. Танцы в интимной близостидруг к другу. Прикосновения.

С этим она справится, мелькнула у нее мысль.Просто надо помнить, что все его чувства сосредоточены ниже пояса.