Вершигора посмотрел в окно. Дед шел по улице с палкой, посматривая то на небо, то заглядывая во дворы, точно он что-то потерял и теперь отыскивал.

— Мне кажется, — сказал Вершигора, — что Дед непрестанно думает о судьбе Украины. И еще ему, наверное, приятно оглядеть свое большое хозяйство.

Вершигора снова посмотрел в окно.

— Может быть, он в эту минуту, — сказал Вершигора, — наслаждается сознанием нашей силы и своей уверенности в ней. Если хочешь дать ему оценку, учти, что гитлеровцы обещали за него слиток золота весом с его голову.

…Начался март. На полях стоял снег. Казалось, в мире нет никакой войны.

Ковпаковские партизаны, как бы тяжко им ни приходилось, никогда не теряли оптимизма и чувства юмора. Унылые и подавленные люди не смогли бы по-настоящему вести такую борьбу с вооруженным до зубов противником.

Среди ковпаковцев был разный народ. На лесных бивуаках, бывало, неожиданно устраивались концерты, и тут же находились акробаты, танцоры, балалаечники и баянисты. И поляны в лесах тогда походили на необычные массовки людей, разношерстно одетых и вооруженных оружием всех стран Европы.

— Не все воевать, — говаривал Ковпак, — и жить еще надо, людям кроме боев и повеселиться требуется.

Кавалеристы ковпаковского соединения часто устраивали состязания. Неизменными судьями состязаний были Ленкин и Тутученко.

В свободное от разведок время где-нибудь на лесной опушке, пустив на пастбище нерасседланных коней, кавалеристы собирались в круг.

— Ну, выходи на свободную борьбу! — командовал Семен Павлович Тутученко.

Из толпы конников выходило до десятка людей. Они метали жребий очередности и начинали бороться. Командиры зорко следили за ходом борьбы, приостанавливали ее иногда, когда кто-нибудь применял недозволенные приемы или уловки, и под одобряющие крики борьба продолжалась.

Не было случая, чтобы победители остались не-поощренными. Судьи соревнований Ленкин и Тутученко торжественно вручали награды. Это был самый веселый момент в состязаниях: награды оказывались иногда настолько неожиданными, что поляна взрывалась от хохота. Вызывался победитель номер один.

— За силу и расторопность, за умножение спортивных достижений нашей славной кавалерии, — строго и торжественно объявлял Ленкин, — героический боец награждается трофейными кожаными сапогами…

Конники аплодировали, а победитель с удовольствием рассматривал новенькие, блестевшие на солнце, нестоптанные сапоги.

Вторым призом после кожаных сапог или нового седла шли трофейные пистолеты, клинки, снайперские винтовки или часы. И всегда занявшему последнее место в борьбе вручался портсигар без сигарет.

— А сигареты бери в бою, — говорил строгим тоном Тутученко. — Рекомендую охотиться за вражескими офицерами. По своему опыту знаю — у них в запасе всегда бывает хорошее курево.

Казалось бы, зачем партизанам волейбольная сетка — ведь они почти непрерывно ведут бои? Но были и дни отдыха.

Передышка между сражениями. Ковпаковцы остановились на отдых. Велико было мое удивление, когда я, находясь у артиллеристов, услышал:

— Сетку, сетку давайте и мяч!

В обоз бросилось несколько парней. Они подняли брезент, под которым на снарядах лежал мешок. Артиллеристы сняли его со снарядов, развязали и вынули волейбольную сетку и настоящий волейбольный мяч.

— Откуда взялась волейбольная сетка? — полюбопытствовал я. Оказалось, сетка и мяч были такими же боевыми трофеями, как пулеметы, автоматы и лошади, взятые в боях.

Разгромили хлопцы одну вражескую комендатуру, собрали трофеи, погрузили их на телеги. Ковпак увидел новенькую натянутую волейбольную сетку и ахнул. «Нет, — говорит, — такой трофей нельзя упускать, в дороге и веревочка пригодится. Может быть, найдутся и у нас игроки в соединении». Кто-то и мяч нашел, ну, а насосов было много с трофейных немецких мотоциклов.

Не забывались ковпаковскими спортсменами и велосипед, и кони, и даже лодки.

Конный спорт, своеобразный и непохожий на конный спорт мирного времени, был, естественно, любимым у кавалеристов и в конной разведке. Устраивала партизанская молодежь и скачки, но подальше от глаз Ковпака — не любил Сидор Артемьевич, когда гоняли лошадей, он берег их и жалел.

Ковпаковцы часто устраивали засады на шоссейных дорогах. Они били автомашины, конные обозы, а то и просто подразделения врага, двигавшиеся пешком. Самым желанным трофеем в этих засадах были велосипеды. На них обычно и приезжали бойцы после сражения в расположение своего соединения, на них привозили трофейное оружие и снаряжение. Потом эти велосипеды никогда не служили ковпаковцам как средство быстрого передвижения — партизаны больше любили ходить пешком или ездить на конях. Эти способы передвижения для партизан наиболее надежные и безопасные.

Велосипеды на отдыхе использовались для соревнований, и, как у конников, тоже своеобразных. Самым большим мастером виртуозной езды на велосипеде был среди ковпаковцев выходец из Брянской области рядовой партизан Володя Новиков. Володя всегда выступал на соревнованиях велосипедистов самым последним. Заехав на какую-нибудь горку, разогнавшись с нее, он вставал на седло и под аплодисменты собратьев по оружию проезжал всю улицу. Потом кто-нибудь брался перещеголять Володю, тоже пытался ехать стоя на седле, но не удерживался и кувырком летел вместе с велосипедом. Улица взрывалась хохотом.

Была популярна у ковпаковцев выездка лошадей. Это было не только красиво, но и очень нужно. Если партизан хорошо натренировал лошадь, то она не закапризничает и в критическую минуту не подведет.

Ковпаковцы иногда говорили, что у них в соединении есть все, и даже цирк. Действительно, зрители, видя, как лошади выполняют разные команды своих наездников, часто забывали о том, что все это происходит в тылу грозного врага. Одно из таких спортивных представлений состоялось тогда в селе Краевщина, Житомирской области. Окружив село секретами и разослав по окрестностям разведку, партизаны остановились на отдых после трудного перехода.

Солнечным утром собралось на околице много ковпаковцев. Пришел и Ковпак. Зрители сели на бревна, и начался показ выучки лошадей. Первое место занял Володя Новиков и его Булат. Лошадь беспрекословно выполнила все Володины команды и в заключение прошла на задних ногах мимо сидящих ковпаковцев.

…Проходят годы, но и сегодня уже седые партизаны с улыбкой вспоминают то веселое, что им пришлось пережить в годы невероятных трудностей. Партизанское соединение Ковпака в подавляющем большинстве своем состояло из молодежи. В соединении была большая комсомольская организация. И естественно, молодежь тянулась к книгам. Книги доставать было трудно. Но доставали. И уважаемым человеком среди партизан был разведчик Николай Гапоненко, сам себе присвоивший «чин» партизанского библиотекаря.

Однажды после четырехчасового боя за село Большой Стыдень на Ровенщине батальоны ворвались на его окраину. Гитлеровцы подожгли несколько домов и отошли. К горевшей школе сбежались ребятишки. Они нагребали снег, а партизаны кидали его в огонь. Школу отстояли, хотя сгорела крыша и кое-где обуглились стены.

Забравшиеся внутрь девчонки и мальчишки выбрасывали книги в разбитые окна. Николай крикнул