Вот как получаются мертвяки… Когда-нибудь и внучка мастера Фонтена сможет поднимать людей из могилы, одним своим словом. Надеюсь, мы сможем её остановить до того, как она наберётся сил.

– Значит, в городе не одна Опалённая? – спросил я. – Ну, раз она не способна делать мертвяков, значит, это всё натворил кто-то другой?

– Её имя – Френсис, – глухо сказал мастер Фонтен. – Но я зову внучку Френни…

– Нет, Норвуд, – интерфектор отвечал на вопрос, игнорируя слова моего бывшего наставника. – Никакому Опалённому не под силу такое.

Мужчина указал рукой на окно, за которым было уже не так темно, как раньше. Правда, не понятно – то ли это отблески всё сильнее разгоравшегося пожара виноваты, то ли действительно близится рассвет.

– Ничего не понимаю, – говорю честно. – Если это была не Френсис, и не кто-то другой… Из-за чего тогда на улицах столько оживших покойников?

– Из-за них, – мужчина высыпал золотые монетки на стол. Кругляши с глухим стуком покатились по дереву. – И из-за твоего кинжала, конечно.

Первым порывом было отбросить Клинок в сторону, но я сдержался – какой теперь в этом смысл?

– Когда-то давно, ещё в самом начале обучения в Ордене, я много времени проводил в библиотеке… – Бернард Глен смотрел в одну точку и размерено произносил слово за словом. – Друзей и товарищей у меня тогда не было – хотя сословные распри в стенах Ордена запрещены, но крестьянским детям или детям горожан не объяснишь этого за несколько дней. Да и сам я тогда был слишком спесив… Но это неважно. В старых книгах, переписанных сотни раз, говорилось, что особенно сильные порождения зла, которых Тьма не просто коснулась, а сожгла дотла, могут приказывать даже неживому – земле, воде, песку… Или металлу.

Всё-таки темнота за окном отступала под натиском огня, а не приближающегося утра – лицо интерфектора озаряли редкие отблески далёкого пожара.

– Значит, какая-то очень сильная тёмная тварь приказала золоту и чёрному серебру, из которого сделаны эти вещи, – я говорил очень медленно, соображая буквально на ходу, – превращать людей в мертвяков?

– Как точно всё это работает, я не знаю, – губы господин Глена тронула грустная улыбка. – Кроме тех книг, мне больше не доводилось ни читать, ни слышать о подобном. Но понятно, что и монеты, и кинжал оказались в городе благодаря внучке этого человека.

Мастер Фонтен ответил только злым взглядом – возразить ему было нечего.

– Наверное, она заставила бургомистра расплачиваться со всеми этими проклятыми монетами! – осенило вдруг меня.

– Думаю, этого бы не потребовалось, – процедил сквозь зубы мастер Фонтен. – Нашего борова легко можно было просто купить. Тем же Клинком, к примеру.

– Скорее всего, так и было, – неожиданно согласился с пособником тьмы интерфектор. – Взятка гораздо удобнее – иначе, ей пришлось бы постоянно его контролировать. Да и тебя он казнить хотел по большей части из-за разговора с Опалённой… Мало ли, что она могла тебе рассказать?

Трудно было поверить, что человек может пойти на сделку с прислужниками зла всего лишь за подарок, путь даже и такой дорогой, как Клинок. Хотя с другой стороны, если посмотреть на ситуацию глазами бургомистра, ему ведь всего-то и надо было, что использовать эти золотые монеты. Откуда он мог знать, что они прокляты, если даже интерфектор догадался в чем дело далеко не сразу. А кроме кинжала, он и золотишка наворовал, я уверен. Ведь не случайно даже у его прислуги оказались эти монеты.

Я всё-таки отодвинул Клинок подальше от себя – не хочется после смерти превратиться в такое же чудовище.

– Не думаю, что проклятие до сих пор работает, – похоже, господин Глен заметил мои действия. – Скорее всего, оно перекидывается на владельца целиком, но не сразу, а через какое-то время. Именно поэтому всё и началось сейчас. Видимо, прошёл достаточный срок.

– И золото использовано не случайно, – произнес мастер Фонтен. – Золотые монеты редко меняют владельцев… Это медь постоянно переходит из рук в руки.

– Да, в этом есть смысл, – второй раз за разговор интерфектор согласился с моим бывшим наставником. Чудные дела. – Но может быть и другое объяснение – возможно, именно золото лучше всего удерживает проклятие.

Я обдумывал всё сказанное господином Гленом и что-то меня смущало. Наконец, перебрав многочисленные события этой бурной ночи, я понял.

– Если во всем виноваты монеты, то почему они есть не у всех мертвяков? – неожиданно в голову пришло ещё кое-что. – И причём здесь упыри?

– Ты заметил, что на улицах, помимо порождений зла, есть и самые обычные мертвецы? – снова ответил вопросом на вопросы Бернард Глен.

Конечно, я замечал, что на улицах валяются и обыкновенные трупы, которые не стремятся напасть на прохожих, а лежат себе тихонько, как и положено приличным покойникам. Но я не придавал этому значения.

– Я думал, что этих мертвяков просто уже кто-то упокоил…

– Могло быть и так, – кивнул интерфектор, – но теперь, после разговора с госпожой Таусинг, я почти уверен в другом…

Однако договорить Бернарду Глену не удалось – на улице раздался какой-то грохот, эхом разнёсшийся по улицам города. А буквально через мгновение звук повторился, но уже чуть тише.

Я подбежал к окну и сразу понял в чём дело – шум издавали прогоревшие постройки, рассыпающиеся на части. А пожар приблизился, зарево было уже совсем недалеко. Оставаться здесь становилось опасно, хоть дом и каменный, но вокруг было достаточно много деревянных построек – окраина, как-никак.

Госпожа Таусинг и Жатэнэ проснулись от грохота и теперь с недоумением озирались по сторонам, не понимая, что происходит. Сон принёс им забвение, но явь быстро разрушила его обломками горящих домов.

– Надо уходить, – мастер Фонтен тоже вскочил на ноги и стоял рядом с нами. – Время ещё есть, но надо уходить.

Снизу раздалось нервное ржание – Соль чувствовала приближение огня и забеспокоилась.

– Я пойду к ней – в тесном пространстве даже моя небольшая лошадка может доставить проблем, – выкрикнул интерфектор, направляясь на первый этаж. – А вы собирайтесь и спускайтесь вниз.

Последние слова были обращены в первую очередь к женщинам, которые до сих пор не могли прийти в себя.

– Но что нам собирать, господин? – с недоумением спросила хозяйка дома.

– Немного еды, деньги и, главное, наденьте мужскую одежду, – вместо господина Глена ответил мастер Фонтен. – В ваших платьях не получиться убежать.

Даже в полумраке было заметно, как залилась краской юная Жатэнэ. Ещё бы – такой позор! Но сейчас не до приличий – не время забивать голову такими глупостями, когда город на пороге гибели.

Примерно так и сказала госпожа Таусинг своей дочери, и обе выскочили из комнаты, чтобы подобрать себе какую-нибудь одежду из той, что раньше принадлежала мужчинам их семьи.