Мальчик задумался над именем, а затем покачал головой.

– Я видал ее пару раз с каким-то чуваком. Вроде постарше ее, с короткими черными волосами. И всё. Она ничё про него не говорила. И имен никаких не упоминала. А чё, его подозревают?

– Она с кем-то познакомилась в «Фейсбуке». Но мы не уверены, настоящее это имя или выдуманное. Сейчас мы пытаемся это выяснить, – пояснила Люси. – А кстати, почему эта шайка за тобой гналась?

– Может, у них тоже проблемы с клапаном для гнева… – Гэвин мрачно усмехнулся себе под нос и вернулся к игре.

К тому времени когда появился Робби, парня уже осмотрел дежурный врач. Он заставил его раздеться, и стали видны многочисленные синяки и царапины, которые покрывали спину и грудную клетку подростка. Многие из них были ярко-красного цвета. Но были и другие, желтые, – следы предыдущих драк.

– Шрам на шраме, – с отвращением сказал врач после осмотра. – На ребрах у него большие гематомы, так что я направлю его на рентген. По голове ему тоже здорово досталось, но сотрясения мозга нет. Повнимательнее следите за ним сегодня. Разбудите пару раз ночью, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке. Мы сделаем рентген, как только сможем.

* * *

Робби и Люси опять вернулись в приемный покой, и молодой человек купил два стакана кофе в автомате, жужжащем в углу. Они встретились наедине в первый раз после того, как Люси разорвала их отношения месяц назад. От одного из детей она услышала, что Робби поцеловал сотрудницу приюта во время празднования Хеллоуина. Он тщетно пытался объяснить, что все этим поцелуем и закончилось, но, по мнению Люси, и одного поцелуя было достаточно. А сейчас, глядя, как он идет с кофе в руках, мисс Блэк уже не в первый раз задумалась: не перегнула ли она тогда палку?

Первый появившийся пьяница громко рассказывал всем присутствовавшим, почему Рождество – это такое дерьмо. Он подождал минут пятнадцать, а потом заявил, что и так слишком долго здесь задержался, и ушел. Никто так и не понял, какая же травма привела его в приемное отделение.

– Спасибо за кофе, – поблагодарила Люси, делая глоток.

Какое-то время они пили в молчании.

– Если тебе надо, то ты можешь ехать, – сказал наконец Робби.

– Я знаю, – ответила девушка.

– Какие планы на Рождество? – спросил он, согласно кивнув.

– Пока никаких. А у тебя?

– Возьму дневную смену, чтобы родители могли побыть в этот день со своими детьми. А вечером, наверное, отправлюсь домой в Ому. Родители все еще любят, когда мы все собираемся на Рождество. Мы дурачимся и вместе готовим рождественский ужин. Там всегда весело. В течение первого часа. А потом вдруг вспоминаешь, почему ты оттуда уехал.

– А вот я семейного Рождества не помню, – сказала Люси, негромко рассмеявшись. – Я смутно помню Санту и все такое, но первый праздник, который я помню четко, это когда мне было восемь лет и мама только-только от нас ушла. А отец, прочитав мое письмо Санте, решил, что я уже достаточно взрослая, чтобы знать всю правду.

– А почему?

– А потому, что я попросила Санту вернуть мне маму. – Люси посмотрела на Робби, заметила выражение озабоченности у него на лице и улыбнулась. – Хотя это был последний раз, когда мне этого хотелось.

– В любом случае Санта – большой сукин сын, – заметил Робби. – Мне всегда хотелось иметь мышеловку, но он мне так ее и не принес. А еще – атташе-кейс Джеймса Бонда.

Люси засмеялась, а потом сосредоточила все свое внимание на пластмассовой чашке у себя в руках. Она оторвала верхний ободок и сложила крышку.

Робби слегка приобнял ее и протянул сложенный листок бумаги.

– Что это? – спросила девушка, раскрыв листок и увидев на нем какой-то адрес.

– Ты спрашивала, куда попал младший брат Мэри Квигг, Джо. Еще до того, как мы… ну ты знаешь. Еще до этого.

– Спасибо, Робби, – кивнула девушка, медленно складывая бумагу и засовывая ее в карман.

– Считай, что это свидетельство того, что я сожалею, – заметил молодой человек, – обо всем, что случилось.

– И я тоже сожалею, – добавила Люси, хотя и понимала, что говорят они с Робби о разных событиях.

– Ничего не сломали, – произнес неожиданно появившийся Гэвин. Они посмотрели на него и поднялись. – По крайней мере, если говорить о костях, – добавил подросток, переводя взгляд с одного на другую.

На следующее утро Люси поехала на работу через Кулмор-роуд. Листок, который передал ей Робби, лежал развернутым на пассажирском сиденье. Адрес, написанный на нем, находился в Петри-уэй, довольно зажиточном районе города. Джо Квигг был единственным выжившим при пожаре, убившем его мать и сестру Мэри. Так как больше никаких родственников у него не было, мальчика поместили в патронатную семью в надежде, что его кто-то усыновит. Когда Люси и Робби были еще вместе, девушка попросила своего бойфренда выяснить подробности о семье, в которую поместили ребенка. Тогда он ей отказал, и то, что сейчас он дал адрес, свидетельствовало, что он испытывает чувство вины, подумала она.

Двухэтажный дом, о котором шла речь, стоял отдельно, у него был искусственный фасад в тюдоровском стиле. На подъездной дороге был припаркован серебристый внедорожник, за ним виднелся небольшой «Форд». Люси сначала хотела просто проехать мимо, но, доехав до дома, решила припарковаться так, чтобы ей лучше был виден весь участок.

Именно в этот момент дверь дома открылась, и из него вышел одетый в костюм мужчина. В руках он держал пластиковый пакет, в котором скорее всего был его обед. Люси подумала, что ему должно быть около тридцати. В дверях появилась его жена в джинсах и белой майке с короткими рукавами. На руках она держала мальчика. Люси почувствовала, как у нее перехватило горло, когда малыш поднял ручонку и потянулся к мужчине, прося, чтобы тот взял его на руки. Когда Люси видела Джо в последний раз, тот был еще совсем крохой. За год он здорово вырос. Мужчина быстро подошел к нему и обнял, а затем уселся во внедорожник. Джо расплакался, и женщина стала успокаивать его, покачивая на руках. Пока сержант наблюдала, как женщина с младенцем скрылись в доме, мужчина проехал мимо нее, окинув пристальным взглядом, как будто понял, что она следит за его домом.

* * *

Когда она приехала на работу, Тома Флеминга еще не было. Он не оставил никакой записки. Телефон в общей приемной прямо-таки разогрелся от звонков, и Люси сняла трубку.

– Могу я переговорить с Томом Флемингом, пожалуйста? – произнес в трубке женский голос с английским выговором.

– Боюсь, что нет, – ответила Люси. – Он еще не приехал.

– А вы не знаете, где он?

– Боюсь, что нет, – повторила Люси. – Может быть, я могу помочь?

– Это говорят из «Евро секьюрити». Охранная система мистера Флеминга зарегистрировала вторжение. У вас есть ключи от его дома?