Льюис умирал. Черт побери, вся планета разламывалась на куски, а он являлся лишь небольшим ее обломком.

Его конвульсии прекратились через пару минут. Мэрион застыла рядом с ним, аккуратными движениями убирая волосы с его бледного, потного лба. Льюис лежал, расслабившись, тяжело дыша, и, моргая, смотрел в потолок.

– Да, – прошептал он, наконец. – Это было довольно жалким зрелищем.

Я с трудом подбирала слова. Мне хотелось ненавидеть его, но я не могла. Просто не могла.

– Я уйду, – наконец произнесла я. – Ты же этого хотел, правда?

Он медленно сфокусировал на мне свой взгляд, но я видела, что ему трудно поднять голову.

– Джо, на самом деле я хочу совсем другого…

– Не надо, не извиняйся.

Он кивнул, вдохнул воздух и медленно его выпустил. Его глаза закрылись.

– Тогда я немного вздремну, если никто не против. Вест пробормотал что-то вполголоса, и появился его джинн – тип, похожий на ковбоя с обветренным лицом и мужественным взглядом; он сгреб Льюиса в охапку, словно сломанную игрушку, и вынес его наружу, к солнцу. Я осталась смотреть на то место, где он лежал, на брошенный посох, мерцающий в лампах вестибюля. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь шумом фонтана. В этот момент звон струй воды казался раскатами грома.

– Льюис неразрывно связан с Землей. Мы не понимали этого раньше, но внутри него есть что-то, от чего нельзя ни избавиться, ни остановить. Он умирает, и это витает в воздухе. Вот почему мы не можем покончить со всем этим, даже используя всех наших джиннов. Нам нужно забрать силу Льюиса от Кевина, и мы должны это сделать незамедлительно. Джонатан владеет его силой. Если мы вернем Джонатана, мы сможем поставить все на свои места. Это единственный выход.

Я кивнула, всеми силами пытаясь не проявлять признаки паники. Мой голос прозвучал на удивление спокойно:

– Правильно. Я отправляюсь домой. Надеюсь, кто-нибудь проводит меня до границы.

Мэрион освободила меня от виноградных пут. Они видели, что я готова к сотрудничеству и не собираюсь ничего вытворять. Мне даже позволили отобедать в ресторанчике у стоянки гостиницы вместе с моими мрачноватыми стражниками и их дружелюбно настроенными джиннами. Не то чтобы я планировала побег; я считала пиан Льюиса довольно паршивым, но это было лучше, чем ничего. Я пыталась решить эту проблему три недели, по не продвинулась ни на шаг. Настало время кому-то другому показать себя.

– Итак, – промычала я, запихивая в рот кусок омлета с ветчиной и сыром, – кто из вас, дорогие мои, будет сопровождать меня до дому? Я не поверю ни на секунду, что вы свято верите в мое честное слово.

Пол бросил на меня злой взгляд. Его лицо пошло красными пятнами, глаза налились кровью.

– Перестань, слышишь?

– Почему? – Я проглотила еще один кусок омлета и шумно отпила кофе, специально, чтобы досадить им. – Я должна уйти словно жалкая овечка и вдобавок говорить вам приятные вещи?.. Пошел ты, Пол. Ты меня просто бесишь.

Я почти сожалела о том, что сказала, когда увидела его лицо. Ему действительно было нелегко сдержаться.

Я глянула на остальных, но они старались не смотреть на меня.

– Эй, ребята, никто из вас не хочет составить мне компанию? Это очень плохо, потому что вы все чертовски забавные.

Пол обхватил лицо руками и облокотился о стол. За ним, в ярком солнечном свете сверкала пустыня, отражаясь в зеркале тарелок. Внутри ее отражение выглядело ярко-желтым, и ржавый декор семидесятых годов казался ужасным и неряшливым. В омлете, который я ела, не хватало соли. Вместо этого я добавила туда немного соуса.

– Нам многое нужно сделать, – произнес Пол. Я продолжала выжимать соус в тарелку. – Мы встретимся с двумя ребятами. Они сопроводят тебя прямо до дома.

– Замечательно. – Я сняла крышку с перечницы и начала доводить омлет до кондиции. – Надеюсь, что ваш план «Б» надежный, потому что план «А» – полнейший бред, и он развалится на части быстрее, чем вы успеете моргнуть. Мне плевать, что говорил вам Кевин. Он водит вас за нос. Он не отдаст своего джинна.

У Пола не хватило духа встретиться со мной взглядом.

– У нас есть план «Б».

– И он, конечно, лучше? – За столом повисла тишина. Я хлебнула кофе. Он был похож на густой ил. – Да, мы, конечно, как всегда на высоте.

– Джо, прекрати, пожалуйста. Я до сих пор нахожусь в шоке от того, что ты чуть не погибла. Можешь ты прекратить огрызаться и дать мне возможность порадоваться, что ты еще дышишь.

– Я перестану вести себя как стерва, если вы перестанете продавать меня направо и налево… – Я вовсе не хотела продолжать изводить его, но уже не могла остановиться. Хладнокровно реагировать на стрессовые ситуации не в моем характере. Время криков и воплей прошло, пришла пора оскорблений.

Мы молчаливо согласились на перемирие, чтобы дожевать обед.

Закончив, есть и, извинившись, я направилась в туалет. Мэрион встала, чтобы пойти со мной.

– Прошу вас, – взмолилась я и одарила ее улыбкой, которая совершенно не вязалась с тем, что я чувствовала, – вы же знаете, я никуда не денусь. Боже мой, можно я хоть раз пописаю без свидетелей. Я даю клятву Хранителя, что вернусь. – Я подняла свою правую руку, раскрыла ладонь, в которой, на эфирном уровне, сверкнула синяя руна. Это означало – истина – для всех тех, кто мог прочитать ее.

Мэрион кивнула и вернулась на свое кожаное кресло. Она скрестила руки и наблюдала, как я направляюсь к двери с нарисованным на ней значком в виде Юбки. На пластиковых панелях, имитирующих дерево, была нанесена липкая пленка от мух – последствия расположенных неподалеку мусорных баков. Вообще-то и совсем не хотела в туалет, мне просто нужно было побыть одной. Минута, чтобы взглянуть на себя при резком искусственном освещении – взглянуть на вьющиеся, все еще влажные волосы и бледное лицо, на темно-синие глаза, казавшиеся слишком усталыми, чтобы принадлежать мне. В мою бытность джинном они были серебристого цвета, яркие, словно десятицентовые монетки.

Я выглядела уставшей.

Я раздраженно подергала себя за волосы, которые не должны были виться, таким образом, и, видимо, обещали стать моим бичом до конца моей… возможно, весьма короткой жизни.

– Белоснежка.

Холодящий шепот. Я замерла и оглянулась вокруг и никого не увидела, только смех, похожий на трение наждачной бумаги по камню, прозвучавший в тишине.

Я почувствовала, как мурашки поползли по моему телу.

– Кто здесь? – требовательно произнесла я. Никого за стенами туалета, никого внутри, только мое отражение.

– Ты знаешь кто.

Я не поняла, прозвучал ли этот голос в моей голове или пришел извне. В любом случае мне было очень страшно. Я пристально всмотрелась в зеркало, выходя на эфирный уровень, и наконец-то заметила что-то, чего там быть не должно. Мерцание. Воспользуйся глазами. Не считая того, что мои глаза в этот раз были человеческими, а не глазами джинна, я не могла распознать все спектры, все уровни окружающего мира. И то, что сейчас разговаривало со мной, не находилось ни в одном из доступных мне.