Я с уважением покосилась на руки оборотня, по которым обычно «выползала» тьма. И наконец обратила внимание, что он тоже в форме. В темно-сером, почти черном, двубортном мундире с двойным рядом серебряных пуговиц и жестким стоячим воротником. Плотные брюки подчеркивали жилистые, сильные ноги давелийца, а черный кожаный ремень — узкую талию. Вместо нормальной зимней обуви Джаред носил щегольские туфли, что объяснялось наличием магмобиля. И никаких кантов, шнуров, эполет или блях на форме. И при этом полковник. Интересно, какой отдел? И у всех ли оборотней есть хлысты из тьмы?

— На руках мага слишком много крови, капитан Кимстар. Не всякий грабитель похвастается настолько большим личным кладбищем.

Откуда Джареду это известно? Я умирала от любопытства, но брат не спросил.

Вместо этого под град вопросов попала я сама. Сначала показания взял следователь из давелийского спецотдела, затем — коллега Карола. Сам брат что-то быстро черкал в записной книжке. Полицейские в синих и черных мундирах дружно работали, слаженно выполняя каждый свои обязанности.

Интересно, латорийцы в курсе, что делают темные здесь, на месте, казалось бы, банального ограбления? Я бы терялась в догадках, если бы не Джаред, который озвучил свои подозрения, что грабители имеют отношение к повстанцам.

Хм, если они с ними связаны, то, может, и ростовщик тоже?..

Следователь, когда допрашивал меня, в первую очередь поинтересовался, что делала студентка КУМа в «веселых кварталах». Я несколько ершисто ответила, что нуждалась в деньгах, а закладывать собственное имущество закон не запрещает. О странных жестах помощницы господина Корка я умолчала, попросту забыв. Теперь же решила исправиться и сообщила брату:

— И весь вид у нее был какой-то несчастный: бледная, испуганная. Но при этом она пыталась меня предупредить, как могла.

— Связь грабителей с повстанцами еще не подтверждена, а ты уже хочешь приписать к ним и ростовщика, — усмехнулся Карол. — Он занимается темными делишками, несомненно, но поймать его пока не удавалось. На него ничего нет, Элеяра, ничего, кроме слухов. Он ведь может и адвокатов натравить, утверждая, что ты портишь ему деловую репутацию, потому что не хочешь возвращать деньги.

Я испытала досаду. Я ведь искренне хочу помочь!

— В любом случае господина Корка проверят, — утешил Джаред и несколько отстраненно произнес: — Простите, мне нужно отойти.

Отодвинув рукав мундира, он активировал магофон и направился в сторону ломбарда. И вскоре широкоплечая, гибкая фигура скрылась в тени, которую отбрасывал один из старых ясеней.

Брат издал малопонятный звук, и я обернулась.

Он смотрел на меня пытливым взглядом, не мигая и ничего не говоря. Но сколько осуждения и грусти было в его карих глазах! Молчаливый укор — та еще пытка, и до сих пор я не могу выдержать ее, хоть давно уже не ребенок.

— Что? — как всегда, не выдержала я первой.

— Элея, — брат вздохнул, — во что ты влезла?

— Ни во что!

Ответила я слишком сердито, так что два давелийца, занимающиеся закутанными в коконы тьмы грабителями, подняли головы. Да и коллеги Карола нет-нет да поглядывали в нашу сторону с любопытством.

— Элея, скажи честно, у тебя проблемы? — Брат понизил голос.

Как рассказать о том, что отец заставляет заменить собой Кристу и для этого пошел на крайности — не внес деньги за обучение? И как поведать о других, более унизительных вещах?

Я не смогла. Только не посреди улицы, переполненной сотрудниками полиции. Но брат ждал, и я постаралась переключить его внимание.

— Ой, я же забыла сообщить о нечисти…

В мою сторону повернулись все давелийцы. Значит, подслушивают?! Но с чего вдруг такое внимание?

Я путано поведала брату о своих ощущениях, которые испытала после выхода от ростовщика.

— Только тварей со способностями призыва нам и не хватало, — поморщился он и пошел докладывать старшему офицеру, одному из давелийцев, и делиться сведениями со своими.

Я же продолжала сидеть там, где оставил меня Джаред.

После сообщения о странном зове полицейские засуетились. Особенно темные — раньше они копались, как будто не спешили вернуться в участок и подремать в ожидании нового происшествия, теперь же за считаные минуты грабителей упаковали в экипаж характерной для полиции расцветки. Замеры и записи на магические кристаллы были сделаны. Мне на подпись подсунули несколько бумаг.

Вскоре улица опустела — темные отправились на поиски нечисти, прихватив латорийских коллег.

— Так, Элея, сейчас поедешь ко мне, выспишься, придешь в себя. Заодно Верея посмотрит твою испорченную одежду, подберет обувь — у вас ведь один размер?

Я машинально кивнула и тут же замотала головой:

— Мне нужно в общежитие! Очень нужно!

Знаю я, как это — приходить в себя у брата. Там настолько весело, что забываешь о беге времени. А мне нельзя рассиживаться — надо заплатить за обучение. Не ночью, понятное дело, а с раннего утра. Дали три дня на поиск нужной суммы, но я-то нашла только за обучение. Поэтому не имею права расслабляться, пока не решила, что буду делать с общежитием. Есть соблазн попроситься жить у брата, но имею ли я право стеснять тех, кому и так тесно?

— Утром и отправишься в свой КУМ. Я отвезу тебя.

У меня вырвался нервный смешок, стоило представить, как выхожу из служебного экипажа с гербом департамента полиции Квартена. То-то адепты, ранние пташки, порадуются необычному явлению.

— Капитан Кимстар, я доставлю вашу сестру к воротам студгородка, — сообщил незаметно подошедший Джаред.

Он долго отсутствовал, и, если бы не оставленный здесь магмобиль, я решила бы, что он забыл обо мне.

Карол переводил взгляд с меня на Джареда и молчал. И напряженная тишина потихоньку подтачивала мою выдержку. Может, это и неправильно, но с большим удовольствием я отправилась бы в общежитие, чем в гости.

Наконец брат натянуто улыбнулся:

— Если Элеяра не возражает, то и я не против. — И только я незаметно вздохнула, как он добавил: — Но сначала к нам. Я хочу узнать, что моя сестра делала у ростовщика. Почему за нужной ей суммой не пошла в банк, — Карол бросил красноречивый взгляд на мои волосы, — а вместо этого предпочла заложить свои любимые маскирующие серьги.

Джаред посмотрел на меня, как будто только заметил, что я рыжая. Посмотрел — и тепло произнес:

— Элея, у тебя замечательные волосы, настоящий живой огонь. Странно, что ты их прячешь.

Слова его были просты, полны искренности и вовсе не походили на дежурный комплимент. И мне пришлось приложить усилия, чтобы не расплыться в довольной улыбке, сейчас не очень уместной.

Краем глаза заметила кривую ухмылку брата, ясно говорящую: «После подобной похвалы Элею можно брать голыми руками».