улыбка являлась крайним выражением добрых чувств, на которые комиссар был способен. Сколько ещё людей на свете удостаивались чести видеть её?..

– Вы не торопитесь передать мне бутылку, – заметил Седжвик. – Есть ли для этого какая-нибудь причина, о которой мне следует знать?

– Я спрашиваю себя, что вы собираетесь делать, когда у вас в руках окажутся все главы книги.

– Разве не удивительно, что вы впервые задаёте мне этот вопрос?

Мерси покачала головой:

– Мы знаем друг друга больше двух лет. Только ради вас я неоднократно шла на большой риск и при этом понесла большую потерю. – Возможно, было нечестно использовать Гровера в качестве козыря, и Мерси стыдилась этого. Но если она хотела проникнуть за невозмутимый фасад Седжвика, ей нужно было показать свои уязвимые места. Таковыми являлись её воспоминания о смертельном случае с Гровером. Мерси искренне надеялась, что он клюнет на них.

И действительно, Седжвик раздумчиво кивнул:

– Было чрезвычайно смело с вашей стороны предпринять ещё одну попытку проникнуть в Лаймхаус после всего, что произошло два года назад. Я знаю, какой удар постиг вас тогда.

– Да, мне пришлось нелегко. Но я должна была выполнить свою часть соглашения.

– Вы всерьёз полагаете, что в противном случае я бы привлёк вас к ответственности за смерть Торндайка?

– Только не говорите мне, что не сделали бы этого. Тогда я, наверное, пожалею, что принесла вам сегодня вот это. – Она погладила сумку у себя на коленях.

Седжвик снова улыбнулся, спросив:

– За кого вы меня принимаете? За одного из отъявленных негодяев из «Грошовых ужасов», которые с помощью книги заклинаний хотят подчинить себе весь мир?

– Скажите мне сами, за кого мне вас принимать.

– Я не враг вам.

– Вы – шеф полиции, тем не менее выступаете не на стороне добра.

– А вы сами, мисс Амбердейл? Вы полагаете, что с точки зрения морали вас не в чем упрекнуть? А как же те маленькие услуги, которые вы оказываете?

– Эти услуги, возможно, по своей сути ближе к «Грошовым ужасам», чем вы предполагаете. Я этакая простодушная молодая особа, свернувшая с пути истинного, чтобы достать денег на лекарство для своего больного приёмного отца.

Впервые на памяти Мерси Седжвик громко расхохотался. Его открытый рот показался девушке тёмным, как пасть хищного зверя. Впрочем, возможно, это ей просто почудилось в приглушённом свете холла.

– Прошло уже несколько лет с тех пор, как старый добрый Валентин скончался. Это, конечно, весьма прискорбно, но вряд ли его смерть можно использовать в качестве оправдания того, чем вы сейчас занимаетесь. В суде это не считалось бы смягчающим обстоятельством. – Мерси хотела было возразить, но Седжвик предостерегающе поднял руку и продолжил: – К тому же вы заблуждаетесь, когда считаете, что я не на стороне добра. Я не собираюсь совершать преступлений, совсем напротив. Вы можете считать меня своего рода исследователем… да, я полагаю, будет правильным описать это именно так.

– Вы хотите сказать, что просто желаете узнать, что произойдёт, если вы последуете указаниям книги? – Мерси наморщила лоб. – Вами движет одно лишь любопытство?

– Я разгадываю загадку. Тайну, о которую обломали зубы многие библиоманты. – Взгляд Седжвика вновь устремился к сумке. – Что бы вы обо мне ни думали, я прежде всего полицейский. Книга бутылочной почты необходима мне, чтобы закончить расследование. Возможно, это самое выдающееся расследование в моей жизни, важное для всего мира библиомантики.

Шанс, которого столько ждала Мерси, наконец представился ей, и она воспользовалась им без дальнейших раздумий.

– Я хотела бы присутствовать при этом.

Седжвик наклонился вперёд в своём кресле и произнёс с иронией:

– Правда?

– Прошу вас, позвольте мне увидеть это.

– Почему я должен выполнить вашу просьбу?

– Потому что вы доверяете мне. Иначе бы мы с вами здесь не сидели.

– Я-то думал, мы сидим здесь потому, что вы у меня в руках. – Он снова хитро улыбнулся, оскалив зубы.

Вот сейчас всё и решится, станет ясно, прав ли Седрик, предполагая, что Седжвик испытывает к Мерси слабость. В противном случае комиссар хладнокровно откажет ей. Или же – этого она опасалась больше всего – Седжвик опередил их на шаг и предвидел то, что происходило сейчас. При мысли об этом Мерси покрылась холодным потом.

– Мисс Амбердейл, я искренне благодарен вам за предпринятые вами усилия и оказанные мне услуги. Но я не вижу причин, по которым мне стоило бы оказывать вам ещё одно одолжение.

– Речь идёт не об одолжении. Я могла бы помочь вам. Ассистировать, если понадобится.

– У меня есть мой верный мистер Шарпин.

– Но он конюх!

– Кучер. А также ветеран кампании на Золотом Берегу и войн в Конго. Вы существенно недооцениваете его, если считаете, что он простой исполнитель.

Сбить Мерси с толку, однако, было нелегко.

– Вот именно – исполнитель! Он такой же, как эти новомодные машины. Вы кормите его, а он подчиняется вам. Шарпин способен делать только то, что вы прикажете ему.

– А вы – нет? – Слова Мерси явно забавляли комиссара.

– Если вы пожелаете, чтобы я помогала вам, в вашем распоряжении будет не только ваше мнение, но и моё. Мои предложения, мои идеи.

– Боже милосердный, зачем мне этого желать? – Однако во взгляде Седжвика проскользнула заинтересованность, которой Мерси не наблюдала прежде.

Она сползла на самый край кресла, поэтому, если бы Седжвик захотел, он мог бы схватить сумку, лежащую у неё на коленях.

– Много лет вы пытались расшифровать Книгу бутылочной почты, и сейчас лишь один шаг отделяет вас от величайшего триумфа в вашей жизни. Вы могли бы вступить в открытое противостояние с мадам Ксу и попытаться силой отобрать у неё бутылку с последней главой, причём, вероятнее всего, вы бы преуспели. Однако вам почему-то было важно, чтобы именно я добыла для вас эту главу. Не кто-нибудь, а именно я. Потому что вы понимали, что, несмотря на постигшие меня потери, я тоже вошла во вкус поисков. Потому что вам – возможно, в большей степени, чем мне самой, – было ясно, что я тоже хочу заполучить эту проклятую бутылку и отплатить мадам Ксу. Вами движет страсть, и эту страсть вы цените и в других.

С полминуты Седжвик молча смотрел на неё и только потом ответил:

– Неплохо, дорогая моя. Очень неплохо. Даже не знаю, стоит ли мне тревожиться по поводу того, что вы видите меня насквозь, или именно поэтому таки предложить вам сотрудничество. Возможно, и то и другое.

Мерси понимала, что сейчас нужно попасть в яблочко, чтобы окончательно убедить Седжвика пригласить её. Но как?.. Она сделала единственное, что ей пришло в