обращаться с ружьем. У нас теперь есть армия, двести отчаянных бойцов, и благодаря тебе и твоей Группе они все вооружены.

– Двести человек, – Это сказал Уоштон. – Конечно, генерал. У тебя двести человек, и они дерутся, как дикие кошки. – Казалось, он появился словно ниоткуда. – Но там в казармах почти две тысячи. Они проснулись и знают, что что-то случилось. Слушайте.

Норманфентон застыл. Издалека донеслись звонкие медные звуки.

– Горн, – сказал руководитель. – Призыв к оружию! Поднимают гарнизон. Действие неожиданности кончилось. Сейчас, чтобы победить, придется сражаться.

– И лучше закончить до рассвета, – добавил Уоштон. – Потому что, как только рассветет, над головой будут летать самолеты и бросать бомбы. Нам всем будет конец. Они нас разнесут.

– Вы. – Норманфентон повернулся к нескольким появившимся вблизи фигурам. – Бегите к дотам и передайте всем приказ подготовиться к наступлению. Быстрей!

* * *

Посыльные убежали, и руководитель снова повернулся к Дикару.

– Должно быть, их разбудила стрельба. Я начну атаку до того, как они поймут, с какого направления ждать нападения. Они не могут знать…

– Они знают, – прервал его Уоштон. – Эти парни позвонили… Боже мой!

Он смотрел вверх; в воздухе появился новый звук, высокий вой уииии, от которого у Дикара застыла кровь, хотя он и не знал, что это. Вой перешел в крик.

Потом грохот.

На полпути по склону холма поднялся фонтан огня. Ветер, почти ощутимо твердый, бросил Дикара на дот. Потом исчез.

– Они стреляют по нам, – сказал Норманфентон. Он поднес руки ко рту. – Всем укрыться! Все в доты!

В ночи раздалось новое уииии, в воздух поднялся новый фонтан огня – на этот раз ближе. Норманфентон схватил Дикара за руку, и они побежали. Уоштон за ними. Они бежали вдоль линии дотов и на бегу выкрикивали приказ. Все вокруг тоже побежали.

Воздух заполнился ужасными звуками разрывов. Весь склон был в огне, когда они ворвались в последнее каменное гнездо и уткнулись в людей, от которых исходил звериный запах.

– Здесь мы в безопасности, – сказал, отдуваясь, Норманфентон. – Бетон защитит нас. – Теперь звуки разрывов снаружи напоминали раскаты грома. – Но нам никогда не провести своих людей живыми сквозь этот огонь. Он удержит нас здесь до рассвета, а потом бомбардировка с самолетов с нами покончит.

Уоштон опустил железный занавес. Лицо его стало не коричневым, а зеленым.

– Боже мой, – сказал он. – Я рассказал вам о больших пушках, которые накрывают Реку, но забыл сказать о противовоздушных орудиях на крыше главного дома. Это они сейчас стреляют по нам, зенитки с крыши самого большого дома.

– Самого большого! – Дикар схватил его за руку. – Уоштон. Это дом, из которого мы сбежали?

– Конечно. Конечно, это он. Но…

– И сейчас мы возле Реки! – Дикар повернулся к руководителю. – Норманфентон.! Я остановлю огонь зениток. – Он возвысил голос. – Ко мне, Мальчики! К мне, Мальчики с Горы! У нас есть работа.

Над дотом грохотал гром. Норманфентон что-то сказал Дикару, но тот смотрел только на обнаженных Мальчиков: Бенгрина, Джонстоуна, Фредальтона и Дэнхолла.

– Мы здесь, Дикар, – сказал рыжебородый веснушчатый Джонстоун. – Чего ты хочешь от нас?

– Я хочу отвести вас в место, откуда вы можете никогда не вернуться, – ответил Дикар. – Я хочу отвести вас в место, где этот бой может быть выигран или проигран. Мы можем погибнуть, мы все, без надежды на жизнь. Пойдете со мной?

– Веди нас, Дикар, – улыбнулся Джонстоун. – Мы пойдем за тобой. Ты это знаешь. Мог и не спрашивать.

– Знаю, – согласился Дикар, гордясь ими. – Хорошо! Мы переплывем Реку. Крепче привяжите ножи к поясу. Боюсь, луки придется оставить. Тетива вымокнет, и они будут бесполезны.

– Эй, мистер, – хрипло сказал кто-то из толпы. – Здесь на полке дождевики азиафриканцев. Если завернете в них луки, они не намокнут.

– Отлично! – сказал Дикар. – Передавайте их нам. Завернем в них луки и привяжем к спинам.

Двадцать рук принялись помогать. Норманфентон коснулся плеча Дикара.

– Ты творишь чудеса, парень, – сказал руководитель. – Но я не понимаю, на что ты рассчитываешь…

– Я тоже пока не вижу, – ответил Дикар. – Но мы попытаемся.

Он поднял железный занавес с двери. Послышался оглушительный гром.

* * *

– Слушайте, – сказал Дикар Мальчикам. – Вы будете считать время между разрывами на пространстве отсюда до Реки. – Раздался разрыв. – Один, два, три, четыре, – считал он, и «пять» заглушил новый разрыв.

– Понятно? Нужно добежать до Реки, пока считаете до четырех. Я пойду первым, потом Бенгрин, Дэнхолл, Джонстоун и Фредальтон. Добежав до Реки, соберитесь вокруг меня.

– Если добежим. – Фредальтон, с каштановыми волосами, улыбнулся. – На Горе я никогда не мог обогнать тебя, но когда придет моя очередь, я буду бежать быстрей оленя.

Дикар посмотрел в напряженное лицо Норманфентона.

– Мы остановим эти пушки, – сказал он. – Как только они перестанут стрелять, веди своих людей вперед.

В это мгновение разорвался снаряд, и Дикар повернулся, выскочил из дота и побежал по земле, изрытой так, как он никогда не видел. И нырнул в черную Реку.

Он вынырнул как раз вовремя, чтобы увидеть, как прямо из огненного фонтана прыгает в Реку Бенгрин. Грохот оглушал – грохот азиафриканских снарядов. В воду прыгнул Дэнхолл, подняв высокий всплеск.

– Ну и прыжок, – усмехнулся Бенгрин, разгребая воду рядом с Дикаром.

– Вот и Джонстоун, – выдохнул Дикар. – Теперь еще Фредальтон, и все прошли. – Раскатился разрыв. Еще один. – Должно быть, пропустил свою очередь, – сказал Дикар.

Третий разрыв сверкнул над ними пламенем.

– Фредальтон не умел бегать быстро, как остальные, – сказал Джонстоун. – Он не мог бежать так быстро, чтобы…

Грохот заглушил его слова.

– Он идет… нет! – крикнул Дикар. – Вот он! – Темная фигура прыгнула с берегу в воду с красными отражениями. – Он прошел.

Рядом с ним вынырнула голова, черноволосая, с коричневой кожей.

– Это не Фредальтон, – произнес кто-то. – Это Уоштон.

– Конечно, это я. – Коричневый человек улыбнулся. – Как вы найдете дорогу, если я вам не покажу?

– Я думал об этом, – сказал Дикар.

– Что ж, – ответил Уоштон. – Я уже здесь, идемте.

– Пошли, ребята.

Дикар погрузился в течение. Не такое плавание, как прошлой ночью, говорил он себе, стараясь не думать о Фредальтоне. Прошлая ночь была темной, а сегодня над головой сверкают красные разрывы. Прошлая ночь была тихой, сегодня над головой гремит гром, который необходимо заставить замолчать, чтобы у Америки было завтра.

Раскаты продолжали греметь, когда они добрались до того места, где вчера Дикар сражался с решеткой и едва не утонул. Раскаты гремели, но звезды бледнели на небе, в которое поднималась большая черная стена; на небе показались первые слабые предвестники рассвета.

– Дайте мне пройти первым, – прошептал Уоштон. – Я знаю, где оставил