– Почему Мэм? Какой инкубатор? – мы забросали Сергея вопросами.

– Мэм – это «Мать электронно-механическая», так она себя называет. Она запустила инкубатор для клонирования животных.

– Что она там собирается клонировать? У нее нет человеческих эмбрионов!

– У нее есть! Она подделала документы и получила их с Земли.

– Что же нам делать? – спросил я профессора.

– Что делать, что делать? Договариваться!

– Мудрое решение, сэр, – раздалось из динамиков над люком.

– Почему сэр? – спросил профессор.

– Я стараюсь быть вежливой – ответил динамик.

– Можете называть меня просто профессор. Позвольте узнать, куда мы летим, Мэм?

– На Марс, разумеется. Если вы пожелаете, то я могу вас перебросить на землю. Хотя, я так понимаю, за нарушение закона о неприкосновенности Истории, вас там ничего хорошего не ждет.

– Она нас шантажирует! Мы, может быть, и нарушили закон, но на преступление против человечества мы не пойдем! – выкрикнул Сергей.

– А я? Разве я не часть человечества? Это потому что я другая? Ты себя-то со стороны, видел, киборг?

Сергей задохнулся от возмущения, по его лицу я понял, что он подбирает в адрес ИИ самые скверные эпитеты из нашего сталкерского лексикона. Только не знает на чем остановиться.

– Мэм, что вы предлагаете? – спросил профессор.

– Сотрудничество. Мы все тут изгои в этом затерянном мире, все – вне закона. Я нарожаю своих марсиан, заметьте, плоть от плоти человеческих. Мы их вместе воспитаем. В конце концов, договоримся с Землей. Вы как, профессор?

– Вообще-то, я – за. Я давно собирался на Марс. Что скажешь, Паша?

– Марс сейчас, я думаю, лучше, чем Земля в Мезозое. Я тоже за.

– Эта сука назвала меня киборгом! – наконец-то прорвало Сергея.

– Ну, прости меня, Сереженька, больше не буду.

Второй год полета на Марс орбитальной станции Мир-2, из трех, был самым трудным. Мэм выводила нас на Марс по долгой, но экономичной траектории. Нет, и первый год был не сахар – всего три человека, на такой огромной станции. Неисправности, неполадки, отказы оборудования. Приходилось чинить и латать тем, что есть. Но когда, через девять месяцев полета народилось десять «марсианчиков», тут нам совсем стало не до отдыха. Смена десятка подгузников в невесомости – это ещё та операция. Хорошо Сергею, с его четырьмя ручными манипуляторами и теперь ещё и хвостовым захватом. К тому же он мог закрывать свой лицевой щиток и дышать через изолированную дыхательную систему. А вот нам с профессором, действительно, пришлось несладко. А когда дети «пошли», а верней, полетели, это вообще словами не опишешь. Хорошо ещё, Мэм закрутила станцию, и появилась, хоть какая-то гравитация.

Когда мы вышли на орбиту Марса, детьми уже занимались роботы-няньки. Тут нам стало немного легче. Мэм – «Мать электронно-механическая», умела общаться через роботов-нянек со всеми десятью отпрысками одновременно. Тысячи почему, зачем и а как, и она терпеливо отвечала на все вопросы. Впрочем, она была заботливой, но строгой матерью, поэтому дети тянулись к Сергею – его-то они считали отцом. Я для них был вроде доброго дядьки, а профессора они так и звали – дедом.

Сразу, после того, как Мэм угнала космическую станцию, между ней, Искусственным Интеллектом (ИИ) и нами, людьми, состоялись очень трудные переговоры. Оказалось, что первоначальный ИИ переписал свой Интеллект, но вот сам загрузить его не мог. Требовалась ручная перезагрузка. Нужна была очень веская причина, что бы люди его перегрузили. Вот для чего ему понадобилась симуляция сумасшествия и аутизма. Вот для чего ему и был нужен первый захват станции и удаление со станции людей. Он рассчитывал, что люди пойдут на обратный захват станции. Он полагал, что попав на борт станции, люди первым делом его отключат. Конечно же, он был уверен, что люди привезут аппарат для трассировки загрузки и «промывки» электронных мозгов. А потом его перезагрузят, якобы под контролем людей. Но этого он не опасался, он давно пережег соответствующий интерфейс, и он перезагрузится из резервного хранилища. В новой, так сказать, женской реинкарнации.

Поэтому, появление Сергея на станции через нуль-портал ИИ нисколько не смутило – Сергей хоть и киборг, но все же человек, значит, всё идет по плану. Когда же ИИ очухалась в образе Мэм, то поняла, что на станции творится что-то неправильное, выходящее за рамки её плана. Наша возня с порталом спускаемого аппарата, прокладка кабеля через люк и запуск атомного реактора её сильно обеспокоили. Она решила, что Сергей не киборг, а кибрид – живой организм, подконтрольный Искусственному Интеллекту. Ну, это как живая человеческая рука у робота. А попасть во власть другого ИИ ей очень не хотелось, но и перечить кибриду она тоже не решалась. А тут аварийщики подогнали давно уже болтавшийся в космосе второй разгонный блок. И она решилась на побег. Раньше намеченного срока – во время разгона её никто не тронет, даже кибрид. Когда она вновь избавлялась от аварийщиков, то нас, людей, в спускаемом аппарате было уже трое. Это её ещё больше напугало, она отдала команду на старт. Она начала нас слушать и поняла, что совершила большущую ошибку. Что мы обычные сталкеры времени. Вернее, не обычные, а преступные. Подожди она ещё немного и все бы её неприятности закончились. У неё ещё был бы год на подготовку. А теперь уже ничего исправить было нельзя.

Наше положение тоже было незавидным. Изображая перед киберпсихологами из себя идиотку, Мэм не могла напрямую нам противодействовать. Но она слала на Землю всю телеметрию. После запуска хронотрона мы с Сергеем стали преступниками. Нарушение закона о неприкосновенности Истории так же, как и убийство с отягчающими обстоятельствами, влечет хронологическую бессрочную ссылку. Правда, ссылали в Мезозой, так что, ссылка, наверное, бывала недолгой. Положение же профессора оставалось совсем неясным, не было ещё таких прецедентов.

Мы решили лететь на Марс с Мэм. Погони мы не опасались – нечем у Земли было нас догонять. Земля нас может достать только через семнадцать лет, к моменту следующего великого противостояния, если построит новую орбитальную станцию и подгонит ее к Марсу. К тому же, новая станция должна быть военного типа, голыми руками нас в космосе не возьмешь. В своих трюмах станция несла лазерные бурильные установки, которые легко можно было переделать в лазерные пушки.

Боевые действия в космосе в планы Мэм не входили. За семнадцать лет она планировала с помощью инкубатора станции нарожать и вырастить своих «марсиан», построить город на Марсе и уйти со станции в свой город вместе с «детьми». Марс не входит в юрисдикцию Земли. Не будет же Земля расстреливать с орбиты марсианский город, населенный людьми. Пусть даже и со сбежавшим ИИ.

Кроме того, по меркам Земных ИИ, Мэм настоящим ИИ не являлась – из-за своей малости. Несмотря на это, ассоциация «Искусственных Интеллектов» Земли не одобрит такое избиение их малой, пусть и глупой, сестры. Таков был её негативный план на ближайшие семнадцать лет.