Дэвид повернул упряжку на узкую тропинку, вьющуюся через поля. Вскоре Эмили отвлеклась от своих тревог, глядя на ровные ряды хлопка, тянущиеся вдаль до бесконечности.

Несколько десятков рабов прореживали и пропалывали растения высотой всего в несколько дюймов.

— Я не знала, что это поместье такое большое, — заметила Эмили.

— Большое! — рассмеялся Дэвид и погнал коней по тропе. — Ты видела лишь часть наших владений. Оглянись: все, что ты видишь до самого горизонта, это земли Бразос-Бенда!

Полдюжины лонгхорнов паслись на усыпанных цветами лугах.

Эмили как завороженная смотрела на пятнистых животных.

— Они прекрасны, — пробормотала девушка.

Поняв ее намек, Дэвид повернул коней и съехал с тропы в прерию. Да, он не преувеличивал, когда говорил, что лонгхорнов здесь тысячи. Подумать только, она может разводить таких экзотических животных вместе с Дэвидом! Эмили откинулась на кожаное сиденье, про себя репетируя то, что сейчас ему скажет.

Дэвид остановил коляску на вершине холма, спрыгнул на землю, расправил свой коричневый сюртук и помог спуститься Эмили. Они стояли в центре круга из громадных дубов, словно на обширной сцене, окруженные завесой из зелени.

— Как здесь красиво! — прошептала Эмили, срывая темно-лиловый колокольчик.

— Я часто приезжаю сюда, — сказал Дэвид, обводя взглядом мирный пейзаж. — Когда-нибудь построю на этом холме собственный дом.

Эмили, набрав побольше воздуха, спросила:

— А когда ты построишь собственный дом, начнешь собственное дело по разведению скота, разве тебе не понадобится жена, Дэвид?

Он покраснел до самых корней русых волос.

— Эмили, я даже не думал…

— Знай, если понадобится, — очертя голову выпалила Эмили, — я хотела бы стать твоей женой.

Дэвид в смущении покачал головой:

— Эмили, ты сама не знаешь, что говоришь.

Она почувствовала, как горят ее щеки, но решительно сделала шаг вперед и взяла Дэвида за руку.

— Нет, знаю! Я… я люблю тебя, Дэвид!

Он отбросил руку Эмили, словно ее прикосновение обожгло. Странные чувства затуманили его густо-синие глаза, и Дэвид произнес напряженным, дрожащим голосом:

— Эмили, если бы я… искал жену, то и надеяться бы не смел взять в жены такую красивую девушку, как ты. И хотя для меня большая честь, что ты так высоко меня ценишь, но боюсь, у меня нет намерения жениться… никогда.

Эмили ушам своим не верила.

— Но почему? Ты так много для меня сделал, и я думала… думала, что небезразлична тебе!

Дэвид смущенно переступил с ноги на ногу, глядя на траву под ногами.

— Ты мне действительно небезразлична, дорогая, но не так, как ты думаешь. Я всегда буду твоим другом, Эмили. Но женитьба… женитьба двух людей может означать катастрофу.

— Что ты имеешь в виду? — озадаченно спросила Эмили. — Ты говоришь о своих родителях? Или о твоем дяде и Оливии?

Дэвид грустно покачал головой:

— Это я не имею права обсуждать, дорогая. Эмили, пожалуйста, примирись с тем, что мне не нужна жена, и не расспрашивай больше ни о чем.

— Нет! — возразила Эмили, повышая голос. — Ты должен объяснить мне все подробнее!

— Не могу.

Цепляясь за свою надежду, она стала умолять его:

— Тогда по крайней мере увези меня отсюда, Дэвид. Отвези меня завтра же в Хьюстон!

Дэвид с сочувствием посмотрел на нее:

— Я уже думал о такой возможности, Эмили, но ты должна быть здесь, чтобы встретить Марию, когда она вернется домой. И кроме того, просто не подобает оставлять тебя в Хьюстоне одну.

— Не подобает? — оскорбленная, воскликнула Эмили в гневе. — А подобает оставлять меня здесь одну — с ним?

— С ним?

— С твоим дядей!

— Эмили, мой дядя — джентльмен…

— Твой дядя — старый похотливый развратник! — гневно воскликнула Эмили, глотая слезы ярости.

— Эмили, как ты можешь говорить… — Дэвид был очень обижен.

Она отвернулась, чтобы не показать своих слез.

— Отвези меня домой!

Дэвид помог Эмили выйти из коляски перед домом. Затем пробормотал, что ему надо проверить упряжь в конюшне, и уехал.

Эмили ворвалась в дом, ногой закрыла за собой дверь, и сморщилась от острой боли, пронзившей щиколотку.

— Хорошо покаталась, милочка? — раздался насмешливый мужской голос.

Эмили сердито посмотрела на стоящего в прихожей мистера Эшленда.

Эдгар не торопясь подошел к ней. На его лице не было и следа вчерашнего похмелья; он был одет в белую, расстегнутую на груди сорочку и темные брюки.

— Где Дэвид?

— Ушел считать упряжь или что-то в этом роде, — холодно ответила Эмили.

Эдгар от души расхохотался.

— В таком случае могу предположить, дорогая, что ты не сумела накинуть упряжь на моего племянника?

Эмили залилась краской от столь возмутительной бесцеремонности и молча пошла к лестнице. Но Эдгар схватил ее за руку:

— Минуточку, Эмили. Мне надо с тобой поговорить.

— Отпустите меня!

— Нет, милочка, — твердо возразил он, — а если будешь вырываться, я заставлю тебя замолчать способом, который действует лучше всего, как я заметил.

Эмили замерла.

— Ладно! — прошипела она. — Я выслушаю. Только уберите от меня свои грязные руки!

Эдгар рассмеялся, но отпустил ее.

— Очень хорошо, перейду прямо к делу. Дэвид завтра уезжает… И оставляет нас здесь вдвоем — наедине.

Эмили передернуло от его взгляда, но она ничего не ответила.

Эдгар обаятельно улыбнулся:

— Я хочу сказать… я бы посоветовал тебе немедленно выйти за меня замуж, поскольку после прошлой ночи у тебя очень мало шансов не оказаться в моей постели.

Эмили даже дышать перестала от изумления.

— Какой самонадеянный, самодовольный…

— Спокойнее! — рассмеялся Эдгар. — В конце концов, я поступаю честно, делая тебе предложение, а не просто тащу в постель, что мог бы легко…

— Легко?! — взвизгнула Эмили. Он нахмурился.

— Успокойся, женщина! Если ты когда-нибудь смотрела на себя в зеркало, то можешь не надеяться на то, что останешься старой девой. А поскольку Дэвид тебе отказал…

— Откуда вам известно, что Дэвид мне отказал? — повысила от возбуждения голос Эмили.

— Видишь, ты это признала! Ты видела поместье, дорогая. Все мое состояние станет твоим, когда ты станешь моей женой.