— Значит, была у вас корова. У нас вот нету.

— А нам и незачем, мы молоко в магазине покупаем.

— Суп из клейстера варили!

— О, значит, и огонь у вас был…

— Ну да, микроволновку, как у нас, тогда еще не изобрели.

— Картофельные очистки ели только по праздникам!

— А мы их и по праздникам не едим…

— Конечно! Делать нам нечего, только всякую гадость жрать.

— И в школу за пять километров в гору зимой ходили, пешком!

— А мы за пятнадцать.

— Это же не обычная школа, элитарная! Мы туда на машине ездим.

— При том, что валенки были — одна пара на пять человек.

— Шикарно. У нас на пять человек всего один валенок.

— Раритет. Память о прадедушке.

— Вам такое, небось, и не снилось!

— Да где уж нам… Разве ж есть время поспать?

— Когда можно вместо этого в Интернете потрепаться?

Эпилог

…………?

* * *

— Кукушка, кукушка, сколько мне лет осталось?

— Издеваешься? — нахмурилась кукушка.

— Да где уж мне… — вздохнул Агасфер.

* * *

— Капитан, как же так? — кричали с борта вслед отплывающей шлюпке. — Вы же должны оставлять корабль последним?!

— Вы и есть последние, — ответил капитан, усердно работая веслами. — Я оставляю корабль вам.

* * *

— Питек, ты где?

— У-у-у… — раздалось из ветвей.

— Питек, слазь с дерева, не валяй дурака.

— У-у-у…

— Так, признавайся, что ты натворил? Почему прячешься?

— У-у-у…

— Нет, что-то ты всё-таки натворил! Тебя совесть мучает, да?

— У-у-у…

— А ну-ка! Ты что, ел от тех плодов, от которых тебе запретили есть?

— У-у-у…

— Ну и как? Живот болит?

— Ы-ы-ы…

— А ведь тебя предупреждали!

— У-у-у…

— И не стыдно тебе?

— Э-э-э…

— Питек! Когда ты уже наконец поумнеешь? И начнешь слушаться старших?

Вместо ответа с дерева прицельно упал перезрелый банан.

— Вот, значит, как?

— У-У-У!

— Питек! Ну будь человеком!

…и это проклятие действует до сих пор.

* * *

— Ну хорошо, Василиса, — сдался Кощей. — Только тебе расскажу. Смерть моя на острие иглы.

— А игла?

— Игла, игла… А, ну конечно! Игла в утке… то есть в яйце, но яйцо в утке. А утка в зайце.

— А заяц?

— Кажется, в сундуке. А сундук… — Кощей наморщил лоб, мучительно вспоминая. — Вот елки-палки, куда же я сундук-то засунул?

* * *

Сидит Кощей Бессмертный на своем троне, в носу ковыряет, а в глазах — тоска.

Вбегает добрый молодец.

— Ага! Ну всё, Кощей, вот она, смерть твоя! — и яйцо хрустальное показывает.

— Брешешь, небось? — усомнился Кощей.

— Зуб даю! Она самая, смерть твоя.

Размахнулся — и разбил яйцо об пол. Посмотрел Кощей на осколки печально.

— Дурак ты, Иванушка. Смерть мою зачем-то разбил…

Слез с трона, достал метелку и совок, смел осколки.

— И что у тебя, Иванушка, за идеи странные? Третий раз ты меня убить пытаешься. Ну, в первый раз я тебя простил, хотя ты мне своим Кладенцом всю мантию изрезал в семнадцати местах. Бывает, с кем не случается. И во второй раз простил, когда ты с той дурацкой иголкой приперся. Ну с чего ты взял, объясни мне, что я помру, если мне ее в задницу воткнуть?! Пошлые у тебя шуточки, Иванушка. Плоские, да-с! А теперь ты тут старинный хрусталь бьешь — и опять без толку…

Высыпав осколки в мусорное ведро, Кощей опять взгромоздился на трон.

— Ладно, шут с тобой, на этот раз тоже прощу. Но больше чтоб я тебя не видел, халтурщик!

— Но, батюшка-Кощей, я же… Ну вот как есть был уверен! Мне Баба-яга сказала…

— Твоя Баба-яга — выжившая из ума старуха со странными фантазиями. Ладно, ступай с глаз моих долой, не нужен ты мне боле.

Когда огорченный Иванушка ушел, Кощей еще немного посидел в расстроенных чувствах, а потом отправился к Василисе в покои.

— Ну что, Кощеюшка, какие новости?

— Опять Иван приходил.

— Что-нибудь получилось?

— А что, по мне не видно?

Кощей сел в позу лотоса напротив Василисы.

— Четыреста лет живу. Всю мудрость Чи познал, и мудрость Ба, и мудрость Ка, и мудрость… какой только не познал! Все чакры открыты! По целым неделям из транса не выхожу! Карма — аж переливается! Но как мне перейти на новый уровень, если меня ни одна зараза не берет? Я уже и в кипящее молоко нырял…

— И как?

— Только продукт испортил.

— А я тебе пирожков напекла… Может, попробуешь?

— А с чем пирожки?

— Да кто с чем. Волчий корень, вороний глаз, беладонна, цианистый калий…

— Ну давай свой пирожок. Авось, поможет.

* * *

Герольд вышел на площадь, откашлялся и закричал:

— Как уже было объявлено, Их Величество Георг Тридесятый изволят скучать. В великой своей доброте и мудрости они велели устроить турнир лучших лжецов всего королевства, для развлечения и увеселения. Тому, кто расскажет самую лучшую небылицу и самую наглую ложь, Их Величество даруют мешок золота и корову в придачу. Итак, турнир объявляется открытым. Начинайте!